Он засмеялся в трубку. Сам я остался серьезен.
— Как твои дела? — спросил Борис.
— Два шага вперед, два назад, — сказал я.
Люси отлучилась по какому-то делу, и я был в номере один.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил Борис.
А ведь и правда может, вдруг сообразил я. И даже не в одном, а во многих отношениях.
— Если молодая женщина, занимающаяся проституцией и наркотиками, вдруг делает сзади на шее татуировку, то что это значит, по-твоему?
— Кто-то ее пометил, ясное дело. Чтобы другие видели, из чьей она конюшни.
Словно ничего естественнее на свете и быть не может. Мне стало слегка не по себе. Я никогда не хотел до конца вникать в дела Бориса. Но то, что он сказал, совпадало с нашими догадками. Вовсе необязательно, что Сара сделала татуировку по собственной инициативе. Инициатором мог быть и кто-то другой.
Попробую прояснить с его помощью кое-что еще. — Я ищу здесь, в Техасе, одного человека. С таким же прошлым, как у тебя.
— В каком смысле «с таким же прошлым»?
В голосе Бориса звучали настороженные нотки. Вот черт, вечно требуется эта окаянная дипломатичность. А у меня нет на нее времени.
— Я имею в виду человека, который знаком с очень многими людьми и зарабатывает уйму денег на криминале.
Борис опять рассмеялся:
— Ах ты, стервец. Лихой парень. Но как раз этим ты мне и нравишься и всегда нравился. Я знаю этого человека? Которого ты ищешь?
— Вряд ли. Но предположим, кто-то захочет найти тебя в Стокгольме. Ему известно, кто ты и чем занимаешься, но он не знает, где ты. Как ему тебя найти?
Борис посерьезнел:
— Знаю, ты в тисках, но разгильдяйничать тут нельзя, ни под каким видом. Такие, как я, не хотят, чтобы их находили. Хоть ты, хоть кто другой. Сам прикинь. Что́ такой, как я, рассказал бы такому, как ты, если б тот без приглашения заявился к нему домой?
Я незамедлительно дал задний ход:
— Ничего.
— Значит, как ты должен поступить?
— Бросить это дело. Идея изначально дурацкая. Надо вернуться к исходному плану, то бишь добыть информацию об искомой персоне через полицию.
Борис перебил:
— Прости, ты намерен получить информацию о человеке с моим положением через полицию? В Штатах? При всем уважении, ты что, совсем с ума сошел?
Я прямо воочию видел его перед собой. Как он качает бритой головой и закатывает глаза. Весь его облик говорил о презрении, что отнюдь не льстило моим аналитическим способностям.
— Боюсь, я не понимаю, что ты хотел сказать.
— Такие, как я, в Штатах, а тем более в Техасе не обходятся без полицейской крыши. Стало быть, в полиции ты определенно ничего не выудишь. Вдобавок слишком велик риск угодить в лапы какого-нибудь коррумпированного копа, который стукнет начальству, что какой-то ушлый швед шастает вокруг и задает идиотские вопросы.
Хоть я и считал, что Борис преувеличивает насчет количества полицейских, которых мог купить Люцифер, самое важное я уразумел.
— Если я правильно истолковал твои слова, ситуация такова. Мне не стоит самому искать Люцифера. И пытаться добыть информацию через полицию тоже не стоит. У тебя есть идея получше? Или мне просто бросить всю затею?
В телефоне что-то скрежетнуло.
— Люцифер? Он так себя называет? Забавно.
— Согласен. Но я вообще-то хотел обсудить с тобой не прозвище Люцифера, а как мне с ним связаться.
— Ты нынче плохо слушаешь, Мартин, — сказал Борис. — Я сказал, что такой, как я, не примет такого, как ты, без приглашения.
— А это значит?
— Это значит, вам надо поменяться ролями. Не ты должен искать Люцифера. Дай ему повод найти тебя. И молись, чтобы он выслушал то, что ты хочешь сказать, прежде чем он тебя пристрелит.
36
Предпоследний раз, когда мы с Люси занимались сексом в Техасе, шел дождь. Будь мы в Стокгольме, я бы не запомнил погоду, потому что там, как известно, дождь льет почти все время. Но в Хьюстоне всякий летний дождь — чудо. Легкие капли, словно этакая божья благодать, барабанили по окну нашего гостиничного номера, пока я со всей силой вел Люси к оргазму, когда она коротко и хрипло вскрикивает. Мне было лет пятнадцать, когда я понял, что девчонки, которые во время секса стонут постоянно или не в меру долго, просто насмотрелись порнофильмов. Мужчины в принципе не кричат никогда. А что оргазмы у девчонок намного сильнее и непременно сопровождаются двухминутным оперным спектаклем, так это вообще миф.
Потом мы, тяжело дыша, лежали в постели. Вообще-то я не очень люблю лежать вот так, рядом. Но с Люси — другое дело. Мне нравится чувствовать ее потную кожу.
— Замечательный секс, — сказала Люси.
— Не могу не согласиться, — отозвался я.
Она улыбнулась, взяла мою руку в свою. Осторожно притянула ее к себе и поцеловала.
Прямо перед сексом мы поссорились. Я не удержался и рассказал ей о разговоре с Борисом.
«Борис, — сказала Люси с необычной резкостью в голосе. — Уж его-то советы нам совершенно ни к чему».
«Тогда сама придумай что-нибудь получше! — воскликнул я. — Ведь, как известно, времени у нас в обрез, а мы так ни к чему и не пришли».
Терпеть не могу просто сидеть и ждать. Что зазвонит телефон и сообщит о новой катастрофе. Что придется спешно возвращаться в Швецию, на новый допрос. Что Дидрик выяснит, что я солгал о причине отъезда в США, и посоветует американским коллегам остерегаться меня либо выдворить меня из страны. Или — самое худшее — что, несмотря на все мои усилия, что-то случится с Беллой.
При мысли о Белле сердце сжалось от страха. Все что угодно, только не это. Как бы ни закончилась эта схватка, Белла должна остаться цела-невредима. Причем воспитывать ее и впредь буду я. Если Белла попадет в приемную семью, я вообще не знал, что буду делать.
Я стиснул руку Люси.
— Если со мной что-нибудь случится, — сказал я, — ты позаботишься о Белле?
Люси приподнялась на локте.
— Не говори так.
— Ты можешь просто ответить на вопрос?
Она провела пальцем по моему лбу.
— Если с тобой, Мартин Беннер, что-то случится, я позабочусь о Белле, — прошептала она.
В конце концов я настоял на своем. Попробуем сделать так, чтобы Люцифер сам пришел к нам, а не мы к нему, после чего уедем из Хьюстона. Обычно я люблю вздремнуть после секса. Но на сей раз вскочил с кровати и приготовился к самой настоящей войне. Трудно сказать, как именно мы сумеем привлечь внимание Люцифера, но я догадывался, что Борис снабдил меня бо́льшим количеством путеводных нитей, чем я изначально рассчитывал. А поскольку времени у нас в обрез, надо быть креативными. И шумными.
