— Но ведь она и не вмешивалась, — сказал я. — И не вмешалась бы, даже если бы процесс состоялся. Сара отказалась принять ее помощь. Вы знали, что Дженни переправила в Швецию дневник и железнодорожный билет?
Деннис сел за свой стол. Я еще раньше приметил две фотографии, стоявшие на подоконнике. На одной — Дженни, на другой — маленький мальчик.
— Мой мальчуган, — сказал Деннис, кивнув на фото. — Мы усыновили его полгода назад. Как ему объяснить, что у него больше нет мамы?
Меня бы не удивило, если бы он прослезился, но нет, до слез не дошло. Вопрос был скорее риторический, нежели эмоциональный.
— У меня тоже есть приемный ребенок, — сказал я. — У них куда больше сил, чем мы воображаем.
Деннис как-то странно посмотрел на меня:
— Вы так считаете?
Люси присмотрелась к фотографии мальчика.
— Почему вы предпочли усыновить ребенка?
Деннис Вудс густо покраснел.
— Это уж слишком, — сказал он. — Какого черта вы позволяете себе такие вопросы?
Люси мигом пошла на попятный и извинилась за неловкость. Сам я долго смотрел на портрет мальчика, стараясь запомнить, как он выглядит. Потому что догадывался, чем вызван вопрос Люси.
Возвращаясь к прежнему разговору, я напомнил Деннису, что он пока не ответил на мой вопрос. Он знал о железнодорожном билете и о дневнике? — Нет, — сказал он. — Я не знал, что она захватила с собой эти вещи, когда в тот раз ездила в Швецию.
Я оцепенел на своем неудобном посетительском стуле.
— Эти вещи она переслала, — сказал я. — Что вы имеете в виду, говоря, что она ездила в Швецию?
Деннис удивился:
— Вероятно, она переслала эти вещи, а потом поехала, но она вправду ездила. Ведь Сара никак не могла принять решение. Сперва ей позарез требовалась помощь Дженни, а потом она ее отвергла.
— Когда именно Дженни ездила к Саре? — спросил я, думая о том, что рассказывала мне сама Дженни. — До того, как Сару отправили в СИЗО?
— После, — ответил Деннис. — Прямо перед началом слушаний. Как я понял, они так и не встретились. А когда Сара ухитрилась сбежать и покончила с собой, Дженни вернулась в Штаты. Совершенно подавленная, могу добавить.
Эту информацию Дженни от меня утаила. И Бобби с Эйвор тоже. Или, может быть, они с ней не виделись?
— Простите, у меня туго со временем, — сказал Деннис. — Так что если у вас больше нет вопросов…
— Только два, — быстро сказал я. — Или три. У Дженни были татуировки?
Деннис скривился. Татуировки его явно не интересовали.
— Одна. Сзади на шее.
Сердце у меня встрепенулось, в крови зашумел адреналин.
— Что она изображала?
— Это был не рисунок, а слово. Венера.
Венера и Лотос. Я начал угадывать систему, которой до сих пор не замечал. И вспомнил, как ее назвал полицейский Ларри: шлюха.
— Дженни когда-нибудь упоминала человека по имени Люцифер?
— Нет.
Ну конечно.
Становилось все очевиднее, что, работая нянями, обе девушки, Сара и Дженни, совершили ошибку и попали в лапы Люцифера. И все последующие годы пытались освободиться от своего прошлого.
Ни та, ни другая в этом особо не преуспела.
— Последний вопрос, — напомнил Деннис.
Собственно, вопросов было два, но я не стал уточнять.
— По какому делу Дженни неделю назад отправилась в Швецию?
— Полагаю, хотела встретиться с вами. Она поддерживала связь с помощницей адвоката Сары и хотела получить назад свои вещи. Не спрашивайте меня почему, быть может, просто хотела поставить точку. Но неожиданно узнала, что дело возобновлено, на сей раз вами. И ее прежняя одержимость словно вмиг ожила. Она слушать ничего не желала. И хотя Сара была мертва, Дженни решила поехать в Швецию, сделать последнюю попытку оправдать ее.
Впервые за все время разговора взгляд у него помрачнел.
— Надеюсь, это было не зря, — тихо сказал он. — Ведь теперь ее нет в живых. У меня только одна надежда: что полиция найдет мерзавца, хоть это и маловероятно. Так ведь?
Я счел за благо промолчать. Мы с Люси поблагодарили его и собрались уходить. Но я был не готов так сразу сдаться. Хотел получить ответ на вопрос, который задал в самом начале.
— При всем уважении к вашей частной жизни, — осторожно сказал я. — Может быть, ответите, правда ли, что вы с Дженни познакомились в Сан-Антонио в те самые выходные, когда Сара якобы совершила убийство в Галвестоне?
Деннис Вудс даже бровью не повел.
— Мы с женой познакомились здесь, в Хьюстоне, — сказал он. — В этой фирме. Она была стажеркой в моем отделе. Где она находилась в те выходные, когда в галвестонском отеле произошло убийство, я не знаю. Но сам я не бывал в Сан-Антонио с тех пор, как десять лет назад похоронил там свою мать.
38
Судя по термометру в машине, мы вырулили из гаража и взяли курс на Галвестон чуть ли не в сорокаградусную жару.
— Могли бы сейчас быть в Ницце, — сказала Люси.
Я не ответил. Темные очки давили на виски, и я их снял. — Или могли бы остаться дома, — добавила Люси. — Поехали бы к моему папе за город, собирали бы смородину. Варили бы морс и гуляли в лесу.
Она сняла одну руку с руля, положила мне на плечо. — Продолжай, — сказал я. — Про смородину и морс.
Обычно народ удивляется, когда я рассказываю про свой скрытый талант. Я мастерски варю морс и варенье. Неизвестно, от кого я унаследовал эти способности. Марианна — неумеха, а мой отец, пока был жив, вряд ли проводил много времени на кухне. Впрочем, наверняка отнюдь не все объясняется генетикой. В любую наследственную линию может резко вмешаться случай.
Приоткрыв глаза, я как раз увидел дорожный указатель, подтверждавший, что мы на пути в Галвестон.
Внешне я старался держаться молодцом, но внутри все разваливалось на куски. В профессиональных делах самообладание мне обычно не изменяло, но на сей раз я не был уверен, что именно этого качества хватит надолго.
У каждого человека есть свой предел. Необходимо только чувствовать, где он проходит.
— Таксиста убила она, — услышал я собственный голос. — Возможно, защищаясь, но убила.
Люси тяжело вздохнула:
— По-моему, ту женщину в Галвестоне тоже убила она.
— Почему же тогда Дженни Вудс так стремилась обеспечить ей алиби на время именно этого убийства?
— Потому что жалела ее? Верила в ее невиновность?
Я покачал головой.
— Нет, не получается. Дженни слишком уж старалась вызволить Сару. Она не просто создавала улики, явно ложные, она еще и в Швецию ездила, чтобы помочь. Дважды. Не понимаю, что ею двигало. Скорее всего, то, что случилось с Сарой, непосредственно затрагивало и ее. В противном случае ее поступки лишены всякой логики.
