— Во всяком случае почти. Вы спрашивали, выходит ли Люциферова сеть за пределы Штатов, и я ответила: да, в Мексику. И в Швецию. Не спрашивайте меня, какие у него там контакты. Сара говорила, он даже сам немного говорит по-шведски.
У меня голова шла кругом.
— Погодите. Сара уехала на родину, как раз когда Люцифер загремел в тюрьму. Как…
Новый пинок по фургону.
— Да не сидел он в тюрьме!
Я едва не потерял дар речи.
— Но как же, он сидел.
— Нет. Нет. И еще раз нет. В том-то и штука. Парень, которого объявили Люцифером, был вообще никто, пешка. Лукас Лоренцо, как его называли газеты, вовсе не Люцифер. Полиция это знала, и Люцифер тоже знал. Возможно, им удалось обмануть ФБР, но мы-то знали, что настоящий Люцифер сумел вывернуться. Он без проблем ездил в Швецию и преследовал Сару. Снова и снова.
Снова и снова. Вот он, злой дух, который сеял смерть вокруг Сары, а вину взваливал на нее. За то, что она вышла из игры. За то, что обманула главного мафиозо, украла его ребенка.
Дениза опустила взгляд.
— Она была так напугана. Страшно напугана.
Я услышал разочарованный вздох Люси. Не любила она оборванные нити, не любила, когда нет возможности видеть целое.
— Значит, из всех вас одна только Сара знала, кто Люцифер? — спросила она.
— Да.
— А Дженни не знала?
Очень хороший вопрос, который я забыл задать. Если внимательно прочитать дневник Дженни, то получалось, что она несколько раз встречалась непосредственно с Люцифером.
— Мне кажется, но я не уверена, он начал преследовать ее, когда у него возникли проблемы с Сарой. Пожалуй, ему требовалась лишняя узда, чтобы держать Сару под контролем, вот он и взялся за ее подругу.
Узда или информация. Это тоже объясняло отчаянные действия Дженни. В отличие от многих других с таким же прошлым, как у нее, она располагала самым секретным кусочком информации. Знала, кто был Люцифером. Чем больше я размышлял об этом, тем меньше понимал, как Дженни сумела вырваться на волю. Сильная женщина. И страшно одинокая.
Повисло молчание. Беспомощное молчание. Ведь, несмотря на то что теперь я знал намного больше, оставалось по-прежнему неясно, какую роль в этой истории играл я. Может, настоящий убийца просто боялся, что при моей скрупулезности я слишком близко подберусь к истине? И потому надо заткнуть мне рот? Тревога и злость стиснули нутро. Ведь Люцифер все еще под защитой. Я не имею ни малейшего представления, кто этот человек. Почему же он так обеспокоен?
Понятно, что разобраться в этом Дениза не поможет.
— И последнее, — сказала Люси. — Как по-вашему, Сара убила своего сына? Или мальчик жив?
Вопрос вызвал неожиданную реакцию. Дениза застыла как громом пораженная.
— Не знаю, — прошептала она. — Не знаю.
— Мы думаем, его могла забрать Дженни, — сказала Люси.
Но Дениза только головой покачала:
— Может быть, и так. Я не знаю.
— Но вам известно, что, как раз когда Сара умерла, Дженни усыновила ребенка?
— Нет, об этом я не знала.
Она лгала.
Она лгала, лгала, лгала.
Однако придется отпустить ее. Потому что нам нельзя сейчас сосредоточиваться на судьбе Мио, внушал я себе. Одновременно что-то связанное с мальчиком билось в моем взбудораженном мозгу. Что-то, на что я должен был откликнуться, но пока не сумел.
Люси заметила мой наморщенный лоб.
— В чем дело? — спросила она по-шведски.
Я не ответил, дал волю размышлениям. Мальчик-призрак Мио — что я упустил насчет него? Какая-то мысль промелькнула у меня в голове, еще когда мы выехали из Хьюстона.
И внезапно я вспомнил.
— Почему мы не видели фотографий Мио? — спросил я.
Люси помотала головой, словно сортируя свои мысли.
— Наверно, все же видели?
— Когда? В газетах их не было. Даже когда он пропал из детского сада. И в материалах расследования тоже. Как такое возможно?
Мне вспомнилась фотография сына Дженни, которую я видел в конторе ее мужа. И собственная моя неспособность сказать, похож он на сына Сары или нет.
Слова мнимого Бобби снова зазвучали в голове: Вы сами увидите. Это части одной истории. Но я до сих пор не видел. Не видел целого.
Денизе было незачем стоять и слушать наш разговор по-шведски. Она с нами закончила и хотела уйти. — Если мы можем что-нибудь для вас сделать… — начал я.
С печальной улыбкой она перебила:
— Забудьте. Вам надо позаботиться о собственном спасении. Не думайте обо мне, я сама справлюсь.
— У меня муторно на душе при мысли, что́ с вами может случиться.
Она пожала плечами.
— Побои еще не самое скверное.
Она отвернулась и пошла прочь. Потом остановилась и в последний раз посмотрела на нас: — Знаете, мы называем это блюзом
[19].
— О чем вы? — спросила Люси.
— Когда получаем взбучку от клиента или от кого-нибудь из Люциферовых парней. Блюз, ну от слова «грусть». Ты падаешь в бездну, а потом встаешь. Тогда мы говорим, что блюз как ветром сдуло.
Над парковкой повеяло чудесной свежестью вечернего бриза. Дениза машинально обернулась лицом к прохладе.
— Однажды я, когда Сара была с клиентом, слышала, как она плакала. Я находилась в соседней комнате, с одним из Люциферовых парней. Знаете, что он сказал?
Я только головой покачал. Не знал, хватит ли сил выслушать то, что она скажет.
— Он хихикнул: «Слышь, Дениза? Это вечерний блюз. Лотос-блюз».
Часть VI
«Я не варвар»
РАСШИФРОВКА ИНТЕРВЬЮ
С МАРТИНОМ БЕННЕРОМ (М. Б.)
ИНТЕРВЬЮЕР: ФРЕДРИК УЛАНДЕР (Ф. У.), независимый журналист
МЕСТО ВСТРЕЧИ: номер 714, «Гранд-отель», Стокгольм
Ф. У.: Не знаю, что и сказать.
(Молчание.)
Ф. У.: Значит, Белла пропала, ее дед и бабушка погибли. А вы с Люси поездили по Галвестону. И узнали про Лотос-блюз. Черт, ужас какой.
М. Б.: Ужас — слово хорошее, но боюсь, в данном случае его недостаточно. Все было куда хуже. Просто… неописуемо.
Ф. У.: И все-таки мы еще не дошли до конца.
М. Б.: До конца? Нет, и, наверно, вообще до него не дойдем. Я пока не выбрался из этой истории. Живу в ней каждый божий день.
