— На бумаге выходит, что в Швеции Сара жила вполне нормально, — сказал я. — Начала работать, родила ребенка, нашла постоянное жилье. Однако погибли еще три человека. Чертовски циничный способ брать под контроль чужую жизнь.
Я подумал, что, по всей видимости, этот способ стоил того, чтобы воспользоваться им еще раз. Против меня. На моей машине было совершено два наезда. Убиты четыре человека, чтобы добраться до Беллы. Я не имел никаких шансов на отступление. То же касалось и Мио. Ребенка без лица.
— Здравствуйте, — послышался голос у нас за спиной. — Чудесный вечер, не так ли?
Мы обернулись. Меньше чем в полуметре от нас стоял шериф Эстебан Стиллер. Я с трудом узнал его. Голубая рубашка с закатанными рукавами, защитного цвета брюки, сандалии — он выглядел как самый обыкновенный отпускник. И улыбался так широко, что, наверно, лицо болело.
Ни Люси, ни я не ответили. Просто стояли и смотрели на него, меж тем как светофор переключился с красного на зеленый.
Он кивнул на переход:
— Идемте?
Мы машинально пошли через дорогу.
— Вы ведь в отель возвращаетесь?
— Да, — ответил я.
Пульс зачастил. Давно ли он следует за нами? Может, и на парковке тоже был, слышал наш разговор с Денизой?
— У вас расстроенный вид, Беннер, — сказал Стиллер, когда мы очутились на другой стороне и остановились перед гостиницей. — Может, помощь требуется?
Я выдавил подобие улыбки:
— Пожалуй, нет, но все равно спасибо.
Стиллер рассмеялся и помахал рукой малышу, который шагал по тротуару. Малыш уставился на него во все глаза.
— В этом возрасте они просто очаровашки, верно? — произнес Стиллер, глядя на меня.
Я не понял, что он хотел сказать. Ребенок с виду ровесник Беллы. Я упоминал о ней при Стиллере?
И что еще важнее: он знал о случившемся?
— Вы удивлены. — Он хлопнул меня по плечу, с силой, которая свидетельствовала, что это не просто знак дружелюбия.
— Никак не рассчитывал, что вы появитесь именно здесь, — сказал я, почему-то очень тихо.
— Могу себе представить, — ответил он. — Я и сам не рассчитывал. Думал провести уютный вечерок дома, в кругу семьи. Но не вышло. И знаете почему?
Мне начали надоедать люди с тайными умыслами.
— Нет, но, разумеется, с огромным удовольствием послушаю, что вы скажете.
Дружелюбие на лице шерифа Стиллера сменилось злостью, причем мгновенно, буквально за долю секунды.
— Будьте осторожны, Беннер, — сказал он. — В последнее время вы задавали много вопросов. Чертовски много. Мне звонили коллеги, спрашивали, что происходит. Интересовались, кто вы и чем занимаетесь.
Я молчал. Люси тоже.
— В конце концов я тоже засомневался. Начал спрашивать себя, вправду ли такой человек, как вы, проделал долгий путь из Стокгольма, только чтобы протянуть руку помощи мертвой шлюхе. Знаете, что я сделал?
Держись. Держись. Не глупи, не теряй рассудок.
Стиллер подошел ближе.
— Я позвонил одному человеку в стокгольмской полиции. Познакомился с ним, когда мы сотрудничали по делу Сары Телль. И могу откровенно сказать, что был поражен, когда услышал, почему вы уехали из Швеции.
Я начал догадываться, с кем он разговаривал и что узнал.
— Вас подозревают в двух убийствах, Беннер. Думали, я не дознаюсь?
Полицейские всегда заодно. Это я усвоил за время своей короткой карьеры в хьюстонской полиции. Узы солидарности явно связывали и полицейские силы в разных частях мира.
— Я не совершал этих убийств. Будь вы с Дидриком дельными полицейскими, вы бы поняли.
Стиллер нахмурил брови.
— Вот как? Может, вы с вашими блестящими талантами поможете нам, дуракам, разобраться? Если убийца не вы, то кто?
— Кто-то, у кого есть причины устранить и брата Сары Телль, и ее подругу Дженни. У меня таких причин нет. Диву даюсь, как же вы не видите, что эти два убийства связаны с другими пятью, в которых обвиняли Сару.
— Вполне возможно, что я идиот и маразматик, — сказал Стиллер. — Но ведь Сара призналась во всех остальных убийствах? А поскольку ее нет в живых, она никак не могла совершить еще два?
— В том-то и дело, — ответил я. — И в таком случае, может быть, стоит предположить, что преступник совсем другой человек? И что он по-прежнему живехонек и совершил вообще все эти убийства?
Кроме хьюстонского, подумал я.
— Как вы сами-то смотрите на собственную версию? — спросил Стиллер. — Большинство блестящих идей теряют свой, так сказать, блеск, когда их высказывают вслух.
— По-моему, эта идея остается в силе, — сказал я.
Стиллер тяжело вздохнул. В профиль он напоминал какого-то американского актера, чье имя я никак не мог вспомнить.
— Сара входила в Люциферову сеть, — продолжил я. — Как, черт побери, вы это проморгали?
Стиллер молчал точно так же, как недавно молчал я.
— Вдобавок, вероятно, он отец ее ребенка, — сказал я. — Что вам это говорит?
Я ожидал от Стиллера резкой реакции, но ее не последовало. Он и бровью не повел.
— Ваше расследование дурно пахнет. Проведено кое-как. Спрашивается только, как вам это сошло с рук. На вашем месте я бы переделал все заново. Начал бы сначала. Проверил бы все сведения о Саре. Допросил бы ее хозяев. Они могут подтвердить, что на наркотиках она не сидела. Проанализировал бы, что за татуировка у нее на шее и почему ее звали Лотос. Сегодня по дороге домой вам не мешает заехать в Школу верховой езды Престона. Выйдите из машины и осмотрите это солидное заведение. И спросите себя, как такая девчонка, как Сара, могла туда попасть.
Кровь кипела у меня в жилах, когда я договорил. Я молил Бога дать мне время продолжить расследование по возвращении в Стокгольм. Если Дидрик арестует меня прямо в аэропорту и отправит в СИЗО, всему конец. Дидрик никогда Беллу не отыщет, это я твердо знал.
Стиллер откашлялся.
— Послушайте, Беннер. Не скажу, что вы мне не нравитесь, наоборот. Но, по-моему, вы потеряли представление о реальности. Возможно, так бывает после убийства двух людей, не знаю. Ну да ладно, я провел в Галвестоне весьма приятный вечерок. А потому великодушно предупреждаю вас в последний раз. Бегите отсюда. Надеюсь, уже завтра утром вас здесь не будет. Будьте добры, не разочаруйте меня хоть в этом. Было бы жаль расстаться недругами. Потому что нам пора расстаться. И никогда больше не возвращайтесь в Техас.
Он подошел ближе, крепко обхватил меня рукой за шею. Ростом он был ниже, но я все равно почувствовал себя маленьким.
— Вам понятно? Никогда больше, пока я здесь командую.
