Наконец, теперь у нас есть фонды 130/30 (или 120/20), где цифры указывают на соотношение длинных и коротких позиций в портфеле фонда – наша жалкая попытка составить конкуренцию индустрии хеджевых фондов. Когда я вижу подобного рода инновации, то говорю: «Будьте начеку!» В этом же ряду стоят фонды, производящие автоматические ежемесячные выплаты непосредственно из капитала (для которых я рекомендовал бы ввести требования раскрытия информации, предназначенные для «наихудших случаев»), а также фонды, предлагающие «рост и гарантированный доход». Куда приведут все эти инновации, лишь богу известно. Но мой опыт подсказывает мне, что многие, если не все сегодняшние инновации плохо закончатся для инвесторов.
Как известно, сложность обычно сопряжена с более высокими – и зачастую скрытыми – издержками, а также с более высокими – обычно скрываемыми – рисками. Учитывая изобилие «новых продуктов» (как у нас их принято называть), предлагаемое мной «Заявление о политике» должно быть достаточно гибким, чтобы охватывать все это разнообразие. Еще раз повторю, документ не должен регулировать такие продукты (хотя я думаю, это была бы неплохая идея), а требовать полного и честного раскрытия всей релевантной информации с обязательным предостережением «CAVEAT EMPTOR» на каждой странице.
Все это потребует вдумчивого, объективного подхода со стороны наших регуляторов, которые, я надеюсь, будут опираться на концепцию регулирования «на основе принципов». Учитывая непредвиденный характер того, что может произойти, суждение в этом деле не менее важно, чем сам процесс, который будет обеспечивать полное и честное раскрытие информации. Поэтому вам, в Службе регулирования отрасли финансовых услуг (FINRA), я советую использовать тот же принцип, который я сделал лозунгом для своей команды в Vanguard: «Пусть FINRA всегда будет тем местом, где у суждения есть шанс взять верх над процессом».
Я хочу завершить свою речь словами восхищения и признательности нашим регуляторам и нашим стражам порядка в отрасли финансовых услуг. Вы делаете святое дело, и я горячо поддерживаю вашу миссию, состоящую в защите инвесторов, и ваш акцент на их образовании, о чем я сегодня так много говорил. Ввиду специфики вашей работы вам регулярно приходится иметь дело с мошенниками и аферистами. Но в сфере управления фондами сегодня таких немного, если они вообще есть. Наша проблема носит более тонкий характер: мы по-прежнему верим в нашу миссию, в нашу компетентность и в нашу честность, однако не в состоянии сделать шаг назад и осознать, что наши традиционные ценности ответственного управления и служения давным-давно сменились новым набором ценностей, сосредоточенных на маркетинге и привлечении активов. И в этом корень всех наших бед.
Эта дихотомия представляет собой главную трудность для нашей системы регулирования и контроля. В своей книге «Битва за душу капитализма» я цитирую слова Джеймса Мэдисона: «Будь люди ангелами, ни в каком правительстве не было бы нужды». Точно так же можно сказать: «будь управляющие фондов, биржевые брокеры и финансовые консультанты ангелами, ни в каком регулировании не было бы нужды». К сожалению, насколько я знаю, на этих поприщах человеческой деятельности ангелов нет. Поэтому нам нужны наши регуляторы, которые так хорошо служили нам с момента принятия законов «О ценных бумагах» в 1933 г. и 1934 г., чтобы потребовать по-настоящему полного раскрытия информации, о котором я говорил сегодня, и помочь взаимным фондам, их управляющим и андеррайтерам работать с соблюдением «высоких стандартов коммерческой чести, равноправных и справедливых принципов торговли и добросовестного ведения дел» с нашими инвесторами.
Часть IV
Достоинства индексного инвестирования
Несмотря на очевидные изъяны, которые в целом присущи современной отрасли взаимных фондов, некоторые из них тем не менее предлагают здравые инвестиционные стратегии и подходы, позволяющие инвесторам избегать ловушек, описанных в третьей части. Разумеется, среди этих благоразумно управляемых фондов я однозначно склоняюсь в пользу традиционного индексного фонда, обычно отслеживающего либо индекс Standard & Poor's 500, либо полный рыночный индекс Dow Jones Total Stock Market Index. Индексный фонд – это единственный и почти всегда лучший способ для инвесторов получить справедливую долю доходностей, генерируемых американским бизнесом. В четвертой части этой книги я подробно остановлюсь на причинах такой уверенности.
Минимальные комиссии за управление и консультирование, безусловно, играют важнейшую роль. Три другие ключевые фактора успеха – максимально широкая диверсификация, минимальная оборачиваемость портфеля и высокая налоговая эффективность, которые предлагаются лучшими индексными фондами. Должно быть очевидно, что оптимальный способ полностью получить ту доходность, которая формируется нашим фондовым рынком, – участвовать в нем через такую структуру, в которой интересы вкладчиков фондов имеют приоритет над интересами управляющих. (Это правило точно так же применимо к рынку облигаций.) Вот почему структура «Альфа», о которой я говорил в 12-й главе, предлагает оптимальную возможность для инвестиционного успеха.
Впервые я высказал идею дружественной инвесторам структуры и во многом родственную ей идею взаимного индексного фонда в моей дипломной работе в Принстонском университете в далеком 1951 г. В 2000 г. я более глубоко развил эти идеи в своем докладе «Успех в управлении инвестициями: чему мы можем научиться у индексного инвестирования?» (17-я глава). В этой работе я детально описал суть пассивного индексного инвестирования и то глубокое влияние, которое оно окажет на практику активного управления инвестициями, хотя это влияние, к сожалению, будет постепенным. (По иронии судьбы, одним из двух спонсоров того отчета, на который я ссылался в своем докладе, была брокерская компания Merrill Lynch.) Учитывая ключевую роль инвестиционных издержек в создании «отрицательного коэффициента альфа» (показывающего, насколько менеджеры фондов проигрывают индексу), я объяснял, почему активные управляющие должны в конечном итоге принять стратегии, сосредоточенные на снижении комиссий за управление, операционных и маркетинговых расходов, а также оборачиваемости портфеля, что ведет к уменьшению трансакционных издержек и повышению налоговой эффективности, и стратегии, нацеленные на минимизацию в своих портфелях доли денежной наличности с сопутствующими ей издержками упущенной выгоды.
В 18-й главе «Индексный фонд на пути от ереси к догме» я описываю растущую роль взаимных индексных фондов и привожу теоретическое обоснование индексного инвестирования. За много лет до того, как рыночный крах 2007–2009 гг. породил волну дебатов о верности гипотезы эффективного рынка (ГЭР), мне хватило здравого смысла отклонить ее в качестве объяснения того, почему работает индексация. (Иногда рынки эффективны, а иногда нет.) Вместо гипотезы эффективного рынка я предложил свою гипотезу, которую назвал «издержки имеют значение», как математическое доказательство того, что рынок всегда должен и будет переигрывать всю совокупность участников рынка ровно на сумму затрат на инвестирование. Независимо от того, являются ли рынки эффективными или нет, объяснительная сила гипотезы «издержки имеют значение» сохраняется во все времена и при всех обстоятельствах.
