Ему вторит другой великий экономист, Йозеф Шумпетер. Почти 100 лет назад он отверг материальную выгоду как главный движитель предпринимателя, считая следующие побуждения гораздо более сильными: «радость созидания, достижения цели, возможность найти приложение собственной энергии и изобретательности», а также «воля к победе, желание борьбы и стремление к успеху ради самого успеха, а не ради его плодов»
[253]. Должен признать, что эти же побуждения двигали мной на протяжении всей моей длинной карьеры и продолжают воодушевлять меня сегодня, даже когда я выступаю перед вами этим замечательным утром.
К ним присоединяется и Джон Мейнард Кейнс, поддерживая мою точку зрения, что все эти биллионы цифр, которые обрушивают на нас сегодня, являются не более чем цифрами, всего лишь мерой – и, по правде говоря, не самой лучшей мерой – предпринимательского успеха. Кейнс утверждал, что предприниматели только лишь «изображают деятельность, которая якобы направляется в основном мотивами, сформулированными в их собственных планах на будущее, какими бы искренними и правдивыми они ни были… и основывается на точных расчетах ожидаемого дохода». Ключ к успешному предпринимательству Кейнс видел в так называемой жизнерадостности – «этой спонтанно возникающей решимости действовать» – и предостерегал, что, «когда жизнерадостность затухает, оптимизм поколеблен и нам не остается ничего другого, как полагаться на один только математический расчет, предпринимательство хиреет и испускает дух»
[254].
Удовлетворите значимую потребность… совершите великое деяние
Эти три величайших в современной истории экономиста пытаются донести до нас одну и ту же идею. Давайте же прислушаемся к их словам. Давайте ставить кейнсианскую «жизнерадостность» выше, чем биллионы цифр; радость созидания и волю к победе – выше, чем материальную выгоду; стремление жертвовать самыми важными личными интересами ради еще более важных интересов прочих людей, любовь ко всему великому и благородному, достоинство и величие нашего характера – выше, чем корыстный интерес. Выявите некую значимую потребность других людей и придумайте способ ее удовлетворить. Совершите какое-то великое деяние не для себя, а для других. Вступите в мир бизнеса, полные идеализма, энтузиазма и энергии. Боритесь за свои идеи и идеалы с радостью и решимостью. Вы хорошо подготовлены к такой борьбе тем превосходным образованием, которое получили в стенах этого учебного заведения.
Бизнес был моим призванием на протяжении половины столетия. Я бесконечно этому рад, и каждый из вас может быть благословлен в своей жизни и профессиональной карьере точно так же, как был благословлен я, потому что сегодня открывающиеся перед вами возможности бесконечны. Сделайте бизнес вашим призванием. Помогите построить лучший мир.
Просто идите и сделайте это!
Глава 26
Правильный успех
[255]
Сегодня я хочу поздравить каждого из вас, кому хватило ума, характера и упорства заработать диплом бакалавра в этом великом американском университете. Вы заработали право, по крайней мере на несколько минут, заслуженной гордости за себя, и я знаю, что ваши семьи, пришедшие сегодня поддержать вас, тоже гордятся вами. Так и должно быть!
Большинство из вас вскоре вступят в мир бизнеса, и успех станет вашей целью, какое бы поприще вы для себя ни избрали. Поэтому я хотел бы потратить несколько коротких минут, чтобы поразмышлять о том, какой смысл мы вкладываем в понятие «успех» и как его измеряем. Сразу раскрою карты: я считаю достижение успеха в моем, правильном понимании гораздо более высокой целью, чем достижение успеха в его общепринятом сегодня смысле.
Когда я окончил университет 53 года назад, у меня не было ни мысли, ни возможности продолжить образование в школе бизнеса. Не имея материальной поддержки со стороны, я смог завершить обучение в Принстоне только благодаря щедрой стипендии и регулярной подработке, поэтому, проще говоря, мне пришлось идти работать – наконец-то начать трудовую жизнь, что вот уже совсем скоро предстоит сделать и вам. Конечно же, я хотел добиться «успеха», и его тогдашнее определение – «богатство, слава и власть» – казалось мне вполне разумным. Толковый словарь поддерживает эту точку зрения на успех как на «достижение некой цели, соответствующей желаниям человека, обычно сопровождающееся приобретением богатства или статуса».
С тех пор минуло более полувека, но я по-прежнему не вижу причин, почему бы не считать богатство, славу и власть тремя основными атрибутами успеха. Изменилось одно: сегодня я вкладываю в эти слова иной смысл, чем 50 лет назад. Я осознал, что богатство измеряется не в долларах; что слава измеряется не публичной известностью; а власть измеряется не тем, сколько власти вы имеете над другими людьми.
Материальное богатство на самом деле является лишь весьма ограниченным критерием успеха. Принимать количество долларов за абсолютный стандарт и «мерить человека деньгами» – разве может быть что-либо глупее этого? Но в чем же тогда заключается богатство? Может быть, в достойно прожитой жизни? В счастливой семье, связанной узами любви? Кто может быть богаче человека, который занимается любимым делом и тем самым приносит пользу всему человечеству, своим согражданам, своему городу или даже соседям по кварталу?
Это не значит, что деньги не имеют значения. Кто из нас не хотел бы иметь их столько, чтобы в полной мере наслаждаться жизнью и свободой? Чтобы никогда не испытывать нужды, иметь возможность заниматься любимым делом, дать хорошее образование своим детям? Но нужно ли для этого быть сверхбогатым? На самом деле нам стоит задуматься над тем, не является ли сверхбогатство, или возможность приобретать бесконечное количество «вещей», которое в нашем обществе считается главным показателем успеха, больше проклятием, нежели благом?
Слава тоже служит некорректной мерой успеха. Вспомните сияющих в своей царственной славе руководителей наших компаний, финансовых институтов и других разного рода организаций, которые считают, что публичный статус и известность наделяют их иммунитетом против системы сдержек и противовесов наших стражей, таких как директора компаний, регулирующие органы, суды и даже их собственные акционеры. Очень часто эти руководители кичливо заявляют: «Я все это сделал сам», самодовольно воображают себя гениальными творцами, в то время как на деле являются простыми функционерами, и свято верят в свое право получать вознаграждение не на основе того, какую экономическую стоимость они создают для своих компаний, акционеров и общества в целом, а на основе того, сколько платят другим генеральным директорам. Такая незаслуженная слава и ее неприглядные плоды должны вызывать беспокойство у нашего общества.
