Хрущёв сделал небольшую паузу и сказал: «Знаете ли, товарищ Ульбрихт, если вы немного отступите назад и приподнимитесь повыше, тогда горизонт значительно расширится и вы увидите, что ваш идеологический участок фронта составляет лишь одну крошечную точку на всей линии горизонта». При этом он показал, сложив вместе два пальца, как-мал этот участок фронта. Потом он добавил: «Я хочу рассказать вам один анекдот на эту тему. Был 1945 год. Советские и американские войска встретились на Эльбе. Два офицера, американец Джон и русский Иван, держат пари. Они хотят установить, кто из них может съесть больше кабаньего мяса. Перед ними на лужайке накрыли два стола. Солдаты выступали в роли официантов и подавали на стол. Жюри состояло из офицеров штабов обоих войск. Те засекли время, и соревнование началось. Через час русский, который слопал не заметив уже двух кабанов, подозвал своего офицера: “Товарищ капитан, когда же кончатся закуски? Где же наконец кабан?”». Никита Сергеевич Хрущёв задумчиво наклонил голову и тихо сказал: «Вот так и с идеологией». Хозяева и гости соображали, что мог бы означать этот анекдот. Честно говоря, я по сей день раздумываю, что, собственно говоря, хотел сказать Хрущёв. Все же помню, что в то время, когда первым секретарем ЦК СЕПГ был Ульбрихт, деликатные проблемы обсуждались в непринужденной, иногда даже веселой атмосфере. Ульбрихт часто видел их в слишком мрачном свете, Хрущёв же воспринимал все проще.
Совсем по-другому стало у Хонеккера и Брежнева. На переговорах в Москве или на ежегодных встречах в Крыму наша сторона часто предупреждала Хонеккера, что нельзя безучастно наблюдать за идеологическим давлением Запада и в результате ряда плохо продуманных мероприятий, не согласованных с советским руководством, только облегчать ему достижение поставленных целей. Летом 1977 года Леонид Брежнев указывал Хонеккеру на слабость идеологической работы среди офицеров Национальной народной армии. Хонеккер отвел упреки Брежнева и утверждал, что в этом отношении в ГДР все в порядке. На это Брежнев упомянул один конкретный случай, который усилил его тревогу. При показе фильма Юрия Озерова «Освобождение» офицеры одной из воинских частей ГДР одобрительно аплодировали, когда на экране появлялись генералы немецкого вермахта. При появлении же советских генералов в зале слышались возгласы антипатии.
Когда мы, Мартынов, я и Эрих Хонеккер, в перерыве переговоров стояли в саду друг против друга, Хонеккер спросил нас с явным беспокойством, откуда у нас эта информация. Его не столько интересовали сами эти факты, сколько их источник. Осторожный Мартынов промолчал, но Эрих Хонеккер снова повторил свой вопрос. Тогда я сказал: «Товарищ Хонеккер, ваше Общество германосоветской дружбы насчитывает более пяти миллионов членов. Среди них есть и наши убежденные друзья, которые готовы помочь нам с информацией».
Хонеккер всегда был убежден, что советское руководство располагает только той информацией, которую передают в Москву он сам или его ближайшее окружение. Но тут он жестоко ошибался. В действительности Брежнев и компетентные товарищи в руководстве КПСС знали буквально все о ГДР, включая информацию о внутренних раздорах и интригах в руководстве СЕПГ. Как раз в те годы среди советских военных неофициально обсуждался вопрос, не будут ли наши восточногерманские союзники и их социалистические соседи в случае новой мировой войны путаться как балласт у нас под ногами и только ограничивать нашу собственную маневренность.
СТРАННЫЕ ВСТРЕЧИ. Конец 1970-х годов
Мне доводилось быть свидетелем довольно-таки прохладных встреч. Поведение наших представителей было при этом в высшей степени отчужденным.
В 1975 году в Москву прибыла одна партийно-правительственная делегация из ГДР. Функции принимающей стороны при встрече этой делегации в соответствии с протоколом распределялись следующим образом: с делегацией работают И. Капитонов и М. Соломен-цев, делегацию сопровождают А. Мартынов и А. Богомолов. После приветствия Мартынов сел в машину Хонеккера, а я в машину Штофа. Поездка из аэропорта Внуково-2 до резиденции гостей на Ленинских горах продолжалась около 20 минут. В машине Штофа после продолжительной паузы состоялся следующий странный разговор.
Соломенцев спросил Штофа: «Как у вас в этом году с урожаем зерновых?» — «В этом году нормально. А у вас?»
Долгое молчание. А затем: «Все залило. А что с урожаем картофеля?» — «Достаточно хорош, — последовал ответ. — В среднем более двухсот центнеров с гектара. А у вас?» — «За Уралом во многих районах в основном все высохло, а в южных регионах все залило».
Вскоре колонна автомашин подъехала к резиденции. Гости вышли, а Соломенцев исчез, не попрощавшись с ними.
Через несколько лет Вилли Штоф был награжден орденом Ленина. После церемонии вручения ордена, которую проводил председатель Президиума Верховного Совета СССР Подгорный, оба проследовали в соседнее помещение, чтобы побеседовать с глазу на глаз. Эта беседа прошла чрезвычайно странно. На пороге комнаты для переговоров Штоф протянул Подгорному руку для приветствия, однако хозяин не ответил на этот жест и рука гостя повисла в воздухе. Левой рукой Подгорный сделал широкое, полукруглое движение, которое должно было означать, что он хочет, чтобы Штоф занял место за столом. Я также не удостоился какого-либо приветствия. Подгорный ни разу не взглянул на меня. Штоф еще раз поблагодарил за награждение его высшим советским орденом и начал рассказывать своему высокопоставленному собеседнику подробно и откровенно о ситуации в республике. Он охарактеризовал атмосферу в Политбюро и ЦК СЕПГ, упомянув также о самоуправстве Хонеккера. Однако слышен был только монолог гостя. Подгорный не проявил никакой реакции. Он ни разу не взглянул на Штофа и не задал ни одного вопроса. Приблизительно через 20 минут Штоф прошептал мне: «Мне кажется, ему совсем не интересно то, что я здесь ему рассказываю. Пойдем?» Я молча согласился с ним. После этого Штоф встал и громко произнес: «Вот все, товарищ Подгорный, о ситуации в нашей республике. Большое спасибо и до свидания».
И на этот раз Подгорный не обнаружил никакой реакции. С сонными глазами он поднялся со своего места и вышел в дверь.
Молча мы покинули комнату, обмениваясь при этом недоуменными взглядами.
Сегодня я могу объяснить такого рода встречи двояким образом. Или тогда высшим представителям советского руководства было строжайшим образом запрещено затрагивать даже незначительные темы, или они были настолько глупы, что не могли сформулировать даже простейшего вопроса. Я предполагаю, что в данном случае было и то и другое.
ПУСТЬ УЕЗЖАЮТ. 1975 год
Программа пребывания в СССР партийно-государственной делегации из ГДР предусматривала переговоры в Москве и поездку по Советскому Союзу. Делегация во главе с Хонеккером посетила Ульяновск, Свердловск, Казань, Набережные Челны и Волгоград. На этот раз в нее входили также руководители всех партий ГДР, составляющих так называемый демократический блок. Перед началом поездки в Москве были предусмотрены два заседания: первое — для всей делегации, второе — в узком кругу, на котором должны были обсуждаться проблемы межпартийных отношений и развития ГДР.
