Наши немецкие друзья, высшее руководство Республики относились к Фадейкину с нескрываемым уважением. Именно он, исполнявший тогда обязанности руководителя аппарата МВД СССР в ГДР, в тяжелой ситуации событий 1953 года
[58] под носом разбушевавшейся толпы, окружившей Дом правительства, вывез в бронетранспортерах все высшее руководство Республики в безопасное место под охрану наших военных…
Иван Анисимович уделил мне достаточно времени для того, чтобы обговорить поставленные передо мной задачи. Обстановка в Республике для нас, занимающихся разведкой, была всегда сложной и напряженной. Это и понятно. ГДР был форпостом социализма в Европе. Здесь проходила идеологическая граница двух противоположных государственных систем, а с 1945 года именно у границ Республики находились в постоянном противостоянии две самые мощные в мире военные группировки. Западный Берлин, где было мое «оперативное поле», являл собой не только нарыв на теле ГДР, но был, как мы тогда говорили, основным гнездом шпионажа и диверсий не только в Западной Германии — Западной Европе.
Позже я много раз встречался с Иваном Анисимовичем по работе. Но эта первая встреча навсегда определила мое отношение к руководителю такого высокого уровня.
Мы обсудили с ним мои возможности, перспективы, связи в Западном и Демократическом Берлине. Он был профессионалом своего дела. При обсуждении с ним любых вопросов нашей работы чувствовалось, что с тобой говорит твой товарищ, такой же оперативник, как и ты, только более опытный, мудрый, ну и постарше. Он напоминал мне покойного Александра Михайловича Короткова. Оба знали Германию и немцев. Любили эту страну и понимали ее.
Желая мне успеха и удачи, Иван Анисимович сказал, что в случае необходимости я могу выходить на него напрямую. А в заключение вдруг как-то совершенно неожиданно произнес фразу, смысл которой тогда я не понял, но виду не подал и вопросов не задавал. Вот его слова:
— Мы с вами вторично здесь в командировке. У вас достаточный опыт. В успехе я не сомневаюсь. Если вы приобретете такой ценный источник информации, как сотрудник политического органа в стане нашего «главного противника» — США или в его спецслужбах, даже шифровальщика, — это очень хорошо, это большой успех. Но не это главное. Самое главное — не поссориться с ГДР!
Смысл этих мудрых слов генерала дошел до меня много лет спустя.
ДОЖДЬ-ПРОВОКАТОР, ИЛИ «СОЛНЕЧНЫЙ УДАР» ПОЧТИ ПО БУНИНУ. 1966 год
Знойное берлинское лето. Каменные дома и тротуары большого города буквально источают жар. Один из наших сотрудников, назовем его Борис Л., как было обговорено условиями связи с нашим помощником, в определенные дни выезжает машиной в Западный Берлин, имея для этого соответствующую легенду. Он следует по определенному маршруту, чтобы проверить, не выставлен ли «сигнал» на балконе обычного жилого дома, в котором находится квартира — наш «почтовый ящик» для связи с ценным источником. Хозяйка — проверенный помощник советской разведки. В конце войны, когда гестапо зверски расправилось с ее отцом — немецким коммунистом, она была ребенком. Мать нацисты бросили в концлагерь. Ребенка удалось спасти родственникам и спрятать у себя в деревне. У нее особый счет к нацистскому государству, наследники которого сегодняшние ультраправые. Она считает себя коммунисткой по убеждению. Помогая советской разведке, она не имеет права вступать в компартию…
Проезжая по знакомой улице уже который раз за последние несколько месяцев, Борис наконец-то «снимает» сигнал. Это наша помощница выставила обусловленный знак, обозначавший, что на ее адрес поступило сообщение от нашего человека на далеком Западе. Есть письмо! Сердце разведчика в таких случаях замирает от счастья. Значит, с нашим источником все в порядке!
Спустя короткое время, обычно на следующий день или как-то иначе, в зависимости от условий действующей связи, разведчик встречается в обусловленном месте с содержателем п/я. Такие встречи, как правило, проводятся незаметно для постороннего глаза, когда разведчики попадают в только им известную «мертвую зону», что на нашем сленге называется «моменталкой». Иногда встреча бывает личной, но очень короткой и предельно конспиративной. П/я мы особо тщательно оберегаем. Ведь именно связь в разведке является основным компонентом всей работы.
После тщательной проверки с целью выявления возможного наружного наблюдения противника и под прикрытием других наших сотрудников, действующих по заранее разработанному плану, Борис выходит на встречу. В данном случае речь идет о «моменталке» на одной из аллеек в большом городском лесопарке. Недалеко от поворота на аллею находится будка телефона-автомата, где должна была ожидать появления Бориса хозяйка нашего п/я. Где-то за час до этого столь важного и ответственного для каждого оперработника-агентуриста события над городом нависают грозовые тучи. Воздух делается влажным и тяжелым. В небе уже загрохотало, и солнечный день на глазах превращается в сумерки. Зонта у Бориса нет. Прикрывающие его товарищи остались далеко в стороне, фиксируя парковые выходы и осуществляя одновременно контрнаблюдение из двух кафе, расположенных в этом районе. Любая гроза им не помеха, они спокойно могут попивать пиво или «Берлинер вайсе»
[59].
Когда Борис выходит на прямую линию, он замечает вдалеке хозяйку квартиры. Она по условиям встречи уже должна была находиться в телефонной будке, а увидев разведчика и не получив сигнала опасности, войти в боковую аллею. Она явно опаздывала на несколько минут. Это обстоятельство тоже учитывалось. Борис просто должен был замедлить шаг. Ее фигурка только приближалась к телефонной будке, когда небо разорвалось громовыми ударами и блеском молний, вспышки которых были особенно яркими в мгновенно померкнувшем дне. На землю обрушился ураганный ливень. Казалось, небо разверзлось, и потоки воды хлынули на город. Несколько мгновений — и Борис промок до нитки. Спасение для обоих было одно — телефонная будка, куда они оба и устремились. Кругом — ни души. Вокруг грохочет и сверкает.
Молодая женщина вымокла вся целиком. С головы и легкой летней одежды стекает вода. Мокрое платье плотно облегает ее привлекательные женственные формы. От мокрого и разгоряченного бегом молодого женского тела исходит волнующий любого мужчину запах. Он заполняет все маленькое пространство тесной будки. От такого запаха кружится голова. Порывы ураганного ветра внезапно стихают. Становится чуть светлее. Грохочет где-то уже в стороне. Но дождь продолжается, правда не такой мощный, как несколько минут назад. Можно слегка приоткрыть дверь будки. Проникающий в тесную кабину воздух приятно холодит разгоряченные лица. Они закуривают, выпуская дым в дверную щель. Женщина передает разведчику завернутую в целлофановый пакет долгожданную весточку-письмо и получает в ответ такой же целлофановый пакет — там деньги и зашифрованная инструкция с новыми условиями связи. Если эта инструкция попадет в чужие руки, непосвященный не поймет, о чем идет речь…
