Они не ощущали себя оккупантами. Победителями и освободителями — да. И не потому, что это им внушалось нашей армейской пропагандой. Они охотно делились своим офицерским пайком с голодным населением, делая это искренне, от души. Таков русский человек и его характер. И люди, особенно молодые, их сверстники, были также искренне и откровенно им благодарны.
Вена показалась Виталию неземным раем. Красивый, почти не разрушенный город. Он только что проехал по поверженной и разбитой Германии. Лица немцев были мрачными, замкнутыми. Глаза выражали пустоту и затаившийся страх. Немцы были убеждены, что их всех, оставшихся в живых, русские вывезут в Сибирь, где они будут обречены на смерть от голода и холода. Этого не произошло. Они и представить себе не могли, что эти варвары окажутся не только милосердными по отношению к побежденным, но и готовыми поделиться куском хлеба и табаком с теми, кто еще вчера стрелял в них.
Австрийцы, особенно жители Вены, оказались совсем другими, чем строгие и во всем заорганизованные немцы. С трудом верилось, что этот веселый и, наверное, слегка легкомысленный небольшой народ
[72], родным и официальным языком которого является немецкий, был на стороне нацистской Германии, верой и правдой служил своему земляку-австрийцу Гитлеру. Радовался аншлюсу Австрии в 1938 году, вместе с вермахтом сражался на Восточном фронте…
Летом 1946 года Виталий закончил службу в оккупационных войсках в Австрии, демобилизовался и поступил в Московский юридический институт, который успешно окончил. Далее еще одно, на сей раз элитное учебное учреждение закрытого типа, тщательно упрятанное от посторонних глаз за глухим зеленым забором в Подмосковье. Здесь проходили особую подготовку и получали специфические знания, прежде всего языковые и по странам будущего пребывания, симпатичные молодые люди интеллигентного вида. Виталий год старательно изучал немецкий язык, имея для этого все необходимые условия — великолепных педагогов, маленькую, в два человека, языковую группу, лингвистический кабинет, библиотеку, кинозал, соответствующие бытовые условия и самое главное — многочасовую, включая самостоятельную, ежедневную работу с немецким языком. Большое внимание уделялось и специальной физической подготовке.
Первая страна пребывания — уже знакомая молодому разведчику Австрия. Виталий вновь появился в Вене зимой 1954 года. Чуть раньше Виталия в Вену приехал Виктор Белецкий. Он недавно окончил Московский государственный институт международных отношений — единственное в стране политическое учебное заведение. Злые языки с оттенком некоторой зависти и ерничанья называли его «пажеским корпусом». Подбор студентов в него проводился с особой тщательностью. Обязательным условием для абитуриентов были придирчивые медицинская и особенно мандатная комиссии. Волею судеб они очутились в одном рабочем кабинете в качестве МИДовских стажеров дипломатического представительства
[73]
[74] в советской части аппарата верховного комиссара
[75]. Сотрудники аппарата размещались в роскошном здании бывшей гостиницы «Империал», номера которой были переоборудованы в рабочие кабинеты. В сотне метров от «Империала» возвышалось здание лучшей в городе гостиницы «Гранд-Отель». Все номера гостиницы были заняты только сотрудниками аппарата верховного комиссара. «Гранд-Отель» славился старыми традициями довоенной Вены. Попасть в гостиницу можно было только через стеклянный цилиндр двери-вертушки. Входящего торжественно приветствовал высокий, представительный, благородной внешности пожилой седовласый швейцар в черном костюме типа смокинга. Он отработанным движением склонял перед каждым, кто появлялся перед ним с улицы, крупную голову, демонстрируя безукоризненно уложенные слегка волнистые волосы. Затем торжественно возвращал голову в исходное положение. Он, казалось, буквально источал всем лицом радость, слегка показывая при этом неправдоподобно хорошо сохранившиеся для своего возраста зубы (дантисты в Вене во все времена были превосходными). Закончив движение «благородной» головы и погасив улыбку, он, в зависимости от времени суток, приятно звучащим и слегка рокочущим голосом приветствовал жильца или гостя. Мужчин и женщин раздельно. Это впечатляло. Поначалу. Потом привыкли. И даже как-то и не обращали внимания на этих театрально вычурных и удивительно похожих друг на друга швейцаров. Они работали посменно. Обслуживавший жильцов частично оставшийся с довоенных времен персонал всячески старался как можно лучше угодить новым властям. Впрочем, это устраивало и «новых хозяев». Кстати, при входе на работу и в гостиницу, где проживали советские граждане, необходимо было предъявлять специальный пропуск.
Поражал своим великолепием и гостиничный холл. Лучшей визитной карточки, чем роскошные швейцары и холл, не придумаешь. Вена есть Вена! Громадный холл из-за высокого потолка, теряющегося где-то там, наверху, тем не менее казался небольшим и уютным, готовым удовлетворить все вкусы любого гостя. Стены инкрустированы дорогими сортами дерева. Администрация отеля утверждала, что эти инкрустации изготовлены из различных деревьев, произрастающих только в Южной Америке. Особенным был и паркетный пол. Набранные также из различных сортов дерева разноцветные паркетные пластины были похожи скорее не на дерево, а на акварельную картину мягких пастельных тонов. Часть пола покрывал ковер неброской цветовой гаммы. Он напоминал лесную лужайку, усеянную цветами и освещенную утренним солнцем…
Впрочем, утверждал Виталий, может быть, их тогдашнему подсознательному восприятию до того не виданная роскошь казалась чем-то сказочным, необычным. Но в памяти остались именно такие «картинки». Выделенные для жилья бывшие гостиничные номера казались им излишне роскошными. Ведь работать приехали — не отдыхать! Старинная, классической формы мебель, кожаные кресла и диваны, какое-то особенное постельное белье и непривычные пуховые одеяла. Блиставшие мрамором, белой эмалью и бронзой туалет, умывальники и ванна. Впрочем, все это было довольно приятно и вскоре стало восприниматься, как само собой разумеющееся. К хорошему человек быстро привыкает, плохое запоминается надолго…
Виталий Коротков и Виктор Белецкий быстро сдружились. Разные по характеру и темпераменту, они оба были не просто старательными исполнителями служебных обязанностей, но любили свою работу и стремились как можно быстрее постичь азы дипломатического мастерства. Конечно, Виктор Белецкий поначалу и не догадывался, что его новый друг Виталий — разведчик и в сферу его деятельности входили совсем другие задачи.
Как-то после служебного визита чиновника городской ратуши они решили посетить заседание парламента, которое, судя по газетам, должно было состояться сегодня. Время до начала заседания еще было. Стоял погожий день, приятно пригревало солнышко, настроение было соответствующим, по-весеннему слегка размягченным. Хотелось чего-то необычного. В стороне возвышался знаменитый на весь мир собор Св. Стефана. Они не раз поднимались по крутым каменным ступеням на самый верх. Молодые ноги без особого труда быстро возносили их на смотровую площадку. Вид громадного и красивого города каждый раз завораживал. Как будто видишь все это чудо впервые. Еще раз пойти к собору, посмотреть на город с высоты птичьего полета? На сей раз что-то не очень хотелось двигаться в сторону собора, а потом топать на самый верх.
