Я иногда думаю о пути, который проделали эти тигры. Теперь мне хочется передвигать все – мебель, украшения, книги… Переворачивать вверх дном все, даже расписание. Словно распахнулась дверь перемен, и я поняла, как можно раз и навсегда положить конец запечатыванию наших судеб. Какой замечательной была бы жизнь, если бы мы с матерью были подругами и смогли придумывать другие приключения! Если бы мы смогли своими маленькими заговорами бросать вызов все более гнетущей власти отца.
Какой замечательной была бы жизнь, если бы мы с матерью были подругами и смогли придумывать приключения! Смогли своими маленькими заговорами бросать вызов гнетущей власти отца.
Хирам Тирский
«Я не принадлежу ни к какому времени, ни к какому месту; я вне времени и места, мое духовное существо живет в вечном существовании». – Так мой отец любит описывать себя. Во время своих поучений, которые все чаще и чаще связаны с «фундаментальными вопросами», он объясняет, что уже прожил множество жизней и встречал других Существ Света. Ему пошли на пользу учения Пифагора, одного из великих основателей тайной доктрины. Он принимал участие в Крестовых походах, нося доспехи тамплиера. Он был катаром-«совершенным». В трудную эпоху Французской революции – во время которой он томился в тюрьме под именем Джузеппе Бальзамо, ставшего знаменитым под псевдонимом графа Алессандро Калиостро, – отец был учеником другого великого Посвященного, графа Сен-Жермена…
Наверное, в результате многочисленных перерождений мой отец теперь «тавматург», чудотворец; он может исцелять просто наложением рук, как Людовик Святой и короли из династии Меровингов, от которых мы происходим.
– Мы – Дидье, прямые потомки «ленивых королей», мы чисты, – часто говорит он мне.
Отец объясняет, что неверно понимаемый большинством термин «ленивые» происходит от того, что эти просветленные монархи не тратили свои энергии на низменные занятия вроде пешей ходьбы. Они путешествовали в повозках, которые тянули волы, и это означало, что они умели размышлять о высших материях. Поскольку такое поведение не влекло за собой «конкретных, видимых или немедленных» результатов, низкие смертные трактовали его как лень. Мир не был готов к их мудрости. Однако они достигли величия в невидимой вселенной, и их воздействие будет понято впоследствии, в грядущие времена.
Еще мой отец умеет пользоваться спиритической доской «уиджа» – иными словами, общаться с умершими. Например, он беседует со своей матерью в ее посмертии. Я не должна путать эти его истинные способности с демонстрациями, устраиваемыми «подмастерьями», которые способны общаться только с «призраками цирка уродов». Бараны благоговеют при виде этих представлений, и так им и надо, поскольку это позволяют истинно свободным беседовать с высшими духами. Аналогичным образом, я не должна восхищаться людьми, которые превращают свинец в золото: это просто «мелкие людишки», их умения не выходят за пределы набора навыков стоящего на низшей ступени «новичка-алхимика».
Наверное, в результате многочисленных перерождений мой отец теперь «тавматург», чудотворец; он может исцелять просто наложением рук, как Людовик Святой и короли из династии Меровингов, от которых мы происходим.
Великие Посвященные вроде моего отца обладают куда более величественными способностями – например, умеют проникать в разум других людей. Они также умеют контролировать людей, гипнотизируя их.
– Я могу сделать что угодно с любым слабым разумом, – утверждает отец.
По определению слабаки не имеют никакой власти над собственным разумом. Напротив, сильные умы полностью овладевают своими психическими энергиями и, следовательно, могут проникать в разум других людей и манипулировать ими, как марионетками, – так же легко, как умеют сопротивляться боли и опьянению или гнуть металл и передвигать неодушевленные предметы. Гипнотизм – мощный инструмент, и к тому же долговечный: нужно лишь однажды «подчинить кого-то» – и этот «кто-то» будет подвластен тебе и годы спустя.
Отец уверяет, что никогда не гипнотизировал меня и никогда не будет. Поскольку моя судьба – самой однажды стать сверхчеловеком, я не должна подвергаться никакой форме ментального обладания. Когда моя подготовка будет завершена, я буду контролировать слабых разумом и способствовать великому возрождению вселенной.
У меня нет ни малейшего желания кого-то контролировать. Неужели быть сильной означает затворничать в этом доме, как мой отец? Что ж, тогда я предпочла бы иметь слабый разум и жить, как живут фабричные рабочие с фабрики «Катлэн». Однако если я обречена соответствовать отцовским ожиданиям, «проникать в людские головы», то я использую свои силы, чтобы освобождать эти так называемые слабые разумы. Я воображаю, как отворяю металлические врата, но, вместо того чтобы входить внутрь и обладать кем-то, я оставляю эти врата открытыми, чтобы все эти плененные души могли бежать.
Эта фантазия дарит мне такое же сладкое чувство, как и момент, когда я открываю дверь Линдиной конуры. Не имеет значения, что я рискую быть затоптанной толпами людей, рвущимися к выходу. В моем воображаемом сценарии я вижу, как умираю с улыбкой на губах, гордая тем, что подарила другим их свободу…
Я никогда не видела, как отец общается с духами, читает по картам будущее или контролирует человека, которого загипнотизировал. Это и логично: он настолько полностью реализованное существо, что ему больше не нужно ничего доказывать. Не знаю, как отец обрел свои способности, были ли у него когда-нибудь учителя, которые терпеливо тренировали его. Я прихожу к выводу, что его дарования, должно быть, врожденные, поскольку он – уникальное существо, воистину высший «Избранный». Он передаст все свое знание мне, при условии что я покажу себя достойной и буду почтительной ученицей.
Во время поучений всегда возникает момент, когда отец берет очень торжественный тон.
– А теперь слушай меня внимательно. То, что я расскажу тебе, крайне важно.
Я воображаю, как отворяю металлические врата, но, вместо того чтобы входить внутрь и обладать кем-то, я оставляю эти врата открытыми, чтобы все эти плененные души могли бежать.
Затем он объясняет мне, что этими оккультными силами можно злоупотреблять. Эгоистичные люди с презренными намерениями могут эксплуатировать их ради приобретения власти и богатства. Это пытался сделать Гитлер, а до него – Нерон и Филипп Красивый, который казнил рыцарей Храма. Эти злые колдуны оскверняют священные силы и тянут мир в пучину хаоса. Что еще хуже, они затрудняют работу Существам Света, которые тысячелетиями посвящали себя спасению Вселенной от падения в тюрьму материи.
Чтобы помочь мне понять трагедию этого падения, отец часто рассказывает об одной из своих прошлых жизней, в которой он говорил с духами на берегах Нила.
– Пирамиды тогда еще только строились. Еще не было книг; я читал по глиняным табличкам.
В те времена он был Хирамом Тирским, знаменитым архитектором. Он построил Храм Соломона с бронзовыми столпами, именуемыми Яхин и Боаз, по обе стороны от входа, символами равновесия между противодействующими силами. Отец описывает свою трагическую судьбу в образе мудрого Хирама, который знаменит среди масонов всего мира. Он был предан ремесленниками, которым планировал передать «секрет мастеров». Хирам доверял этим людям, но, поскольку те были тщеславны и нетерпеливы, они подкараулили его у врат храма и, когда не сумели добиться от него «главного слова», закололи кинжалами. Так это слово было утрачено навеки. Отец и его учителя верят, что эта утрата является причиной падения мира во тьму материи.
