– Чушь? Я не сказала ни слова.
– Да уж.
– Это ты меня преследуешь.
– Люди беспокоятся о тебе, Кейс, – уже мягче проговорил он.
– О, тогда это просто поездка из-за чувства вины. Ты получил за это мили для частых пассажиров?
Тео не рассмеялся, неотрывно глядя на меня. Мои щеки горели. Я со стуком поставила стакан на кафельную кухонную стойку.
– Послушай, я не хочу, чтобы ты приходил сюда и… унижал меня. – Кажется, мне удалось немного сбить Тео с толку, потому что его плечи дернулись.
– Унижал тебя? Но как?
– Своим присутствием здесь. Тем, что видишь меня в таком состоянии. Как думаешь, почему я ушла? Чтобы сделать больно Беверли или Генри? Или тебе? Нет, я уехала из Вегаса, потому что он был повсюду, Тедди. Джона был везде, и я не могла этого вынести.
– Ты думаешь, я не вижу его повсюду?
– Я объясняю тебе, почему я уехала.
– Ты имеешь в виду – сбежала.
На его красивом лице не отражалось ни единой эмоции, но голос звенел от боли.
– Хорошо. Сбежала. Улизнула ночью и оставила записку. Я могла бы остаться, но зачем? Чтобы все видели, как я разваливаюсь на части? – Я покачала головой, поднесла стакан с водкой к губам и сделала большой глоток. – Лучше так, как сейчас. Я поступила чертовски ужасно, но все же лучше. В долгосрочной перспективе. Для всех.
– Это убивает тебя.
Я фыркнула в свой стакан.
– Я могу с этим справиться.
– Хрень это.
– Так вот почему ты здесь? Хочешь вмешаться? Отправить меня на реабилитацию?
– Нет.
Я подняла глаза, изучая этого человека в моей гостиной. Он продолжал стоять со скрещенными руками и расставленными в стороны ногами. Выглядел как вышибала. Или даже как Хьюго, телохранитель Rapid Confession, который подхватил меня пьяную со сцены и посадил на заднее сиденье лимузина Джоны, тем самым изменив жизнь. Слишком много воспоминаний. Слишком много совпадений, возвращающих меня к воспоминаниям.
– Итак, – я забарабанила пальцами по столешнице, чтобы скрыть дрожь, – ты собираешься выбросить мою выпивку? Заставишь уволиться?
– Нет. – Его тон оставался ровным и жестким, в то время как мой голос охватывала паника.
Я хлопнула ладонью по столешнице.
– Ну и что тогда? Ты хотел поговорить. Давай говори.
– Я жду.
– Чего же?
Тео только дернул плечом. Он выглядел таким сильным, твердым и тяжелым, словно огромный мускулистый валун, который устроился в моей гостиной без малейшего намерения двигаться.
– Ждешь, значит. – Я провела по волосам руками и сцепила их на затылке, пытаясь остановить вращение комнаты. – Ну, ты же не можешь ждать здесь. Уходи.
Тео даже не пошевелился.
– Ты меня слышишь? Ты не можешь остаться.
Даже не моргнул глазом. Ни единого вздоха. Его как будто поставили на паузу. Словно он выключенный робот.
Опустив руки, я уперла их в бока.
– Ты что, оглох, Тедди? Я сказала, убирайся.
Он сделал глубокий вдох. На выдохе его обутые в сапоги ноги, казалось, еще глубже погрузились в пол.
Я ткнула пальцем в дверь.
– У-би-рай-ся.
Тишина.
Разочарование нарастало во мне, но в нем проскальзывали оттенки чего-то еще. Слабая уверенность, что это все. Мой единственный шанс на спасение.
«Помоги мне…»
– Черт возьми, убирайся из моего дома! – закричала я. – Оставь меня в покое.
Когда он не сдвинулся с места, я схватила мобильный. Это был одноразовый аппарат, вроде тех, что можно купить в круглосуточном магазине. В нем не было ничего, кроме контактных номеров клубов, в которых я пела. Другой я выбросила в пустыню Невады несколько месяцев назад.
– Я вызову полицию, – заявила, размахивая телефоном перед собой, как пистолетом, – и прикажу арестовать тебя за незаконное проникновение. Ты этого хочешь?
Он даже не пошевелился. Я почувствовала, как внутри что-то надломилось. Тонкий, как яичная скорлупа, барьер, который я воздвигла против горя. Дамба против реки глубокой душевной боли.
– Клянусь богом, Тедди, я вызову полицию, – сказала я дрожащим голосом.
Мускул на челюсти Тео дернулся, но его взгляд оставался непроницаем. Я прерывисто дышала, а руки так сильно дрожали, что едва не выронила телефон. Вместо этого я бросила его в Тео.
– Убирайся.
Он слегка наклонил голову и даже не вздрогнул, когда мобильник пролетел справа от его уха и ударился о стену.
– Я серьезно, Тедди. Убирайся на хрен отсюда!
Я схватила диванную подушку и швырнула в Тео. Та приземлилась у его ног. Вторая подушка ударила его в грудь и отскочила. Теперь я уже кричала, роясь в сумочке в поисках предметов, которые можно было бы бросить в него. Бумажник, пудреница, пачка бумажных салфеток. Все исчезало в темноте комнаты или падало на пол. Наконец с истерическим воплем я взмахнула сумочкой, как толкатель ядра. Та пролетела через всю комнату, а сила, с которой я бросила ее, заставила меня покачнуться. Я потеряла равновесие и упала на колени. От удара о твердую древесину тело пронзило болью, и я сгорбилась, обхватив себя руками, чтобы не развалиться на части.
«Он никуда не уйдет».
– Мне очень жаль, – прорыдала я. Лицо болело от напряжения, с которым я сдерживала реку слез. – Прости, Тедди, но уходи. Пожалуйста, уходи. Я не хочу, чтобы ты видел меня такой…
«Он никуда не уйдет».
«Он не уйдет отсюда. Он сильный, здоровый и в полном порядке, он не уйдет…»
Я услышала скрип половиц, почувствовала, как они немного прогнулись под моими коленями. Нога Тео в сапоге появилась перед моим затуманенным взором.
Когда он заговорил, его голос звучал мощно и уверенно.
– Я остаюсь здесь.
Тео опустился на колени рядом со мной и поднял мою голову.
Большими руками обхватил лицо, убрал волосы с глаз и заставил меня посмотреть на себя. Его жесткий взгляд умолял меня сдаться. Отпустить ситуацию. Но ужас от того, что я прыгну в реку и столкнусь лицом к лицу со своим горем, не давал мне покоя. Мне жизненно необходимо выпить. Мне следовало оставаться пьяной, иначе я умру.
Просто утону.
Я открыла рот, чтобы сказать ему это, но с губ сорвались совсем не те слова.
– Мне нужна помощь, – прошептала я, и словно почувствовала глоток свежего воздуха. Кожа горела, слезы обжигали, стекая по щекам к его пальцам, которые касались меня. Казалось, болит каждая клеточка моего тела.
– Помоги мне, – попросила я, наслаждаясь признанием, как прохладной чистой водой в пустыне. – Пожалуйста. Помоги мне.
