– Я так рада, что ты здесь, – произнесла мама, обхватив ладонью щеку Кейси.
– Это все благодаря Тедди. – Кейси посмотрела на меня. – Я была в плохом настроении. Пыталась не поддаваться чувствам. – Она улыбнулась мне и покачала головой. – Но он все бросил и поспешил на помощь.
– Да, он действительно это сделал. – Папа повернулся ко мне. – Ты говорил со своими профессорами по поводу тех экзаменов, которые пропустил?
– Все в порядке, – быстро соврал я.
Электронные письма, которые я получил от профессоров, свидетельствовали, что все ни в малейшей степени не в порядке. Кейси уставилась на меня, тревога и сожаление исказили ее черты. В этот момент я немного ненавидел своего отца.
– И тебя все еще ждут на твоей работе?
– Генри, – попеняла мама, – уверена, что он все уладил заранее.
– Все в порядке, – повторил я, чувствуя, как жар приливает к лицу и вывалил стейк на тарелку отца немного агрессивнее, чем собирался.
– Я просто выражаю беспокойство по поводу твоих обязанностей здесь, – сказал папа. – Мне бы очень не хотелось, чтобы ты рисковал положением в университете. Обучение стоит дорого, и вклад Джоны может только…
– Никакого риска, папа, – заверил я, – так что просто отпусти и…
– Отпусти и забудь? – спросил веселый голос от ворот внутреннего дворика. – Я вижу, все как всегда, Чез Флетчер.
– Оскар, – обрадовалась Кейси, поднимаясь на ноги, – Дена.
Она бросилась между ними, и ребята крепко прижали ее к себе. Хоть и вдоволь наобнимались, но девушки никак не могли оторваться друг от друга.
– Девочка, ты сбежала из города, будто за тобой гналась толпа, – заметил Оскар.
За те полгода, что Кейси отсутствовала, он почти не упоминал и не спрашивал о ней. И даже если делал это, то, как правило, только в том случае, если это делала его невеста. Оскар широко улыбнулся Кейси, и я не сомневался, что он рад ее возвращению, но как только встреча закончится, все вернется на круги своя.
Моя мать захлопала в ладоши.
– Всем сесть. Ешьте, пока не остыло.
Я занял единственное свободное место, то, которое раньше принадлежало Джоне, и сидел там, чувствуя себя самозванцем, несмотря на теплую улыбку Кейси.
Она рассказывала, где живет и работает, а мать уверяла, что всегда мечтала побывать в Новом Орлеане. Кейси спросила о работе Оскара и Дены. Он занимался компьютерным программированием для MGM Grand, а она работала ассистентом профессора литературы в Университете Невады. Женщины восторгались обручальным кольцом Дены. Мы с Оскаром немного поговорили о шансах баскетбольной команды Runnin’Rebels в этом году. Но под всем этим скрывалась печальная правда: мы просто кучка людей, сидящих за одним столом и поддерживающих разговор фальшивыми улыбками и пронзительными голосами, пытаясь заполнить зияющую черную дыру в нашей жизни.
– У меня есть билет на игру на следующей неделе, – предложил Оскар, – конечно, если у тебя еще не назначено свидание.
Я почувствовал косой взгляд Кейси, и именно этот момент мама выбрала, чтобы поинтересоваться:
– Ты встречаешься с кем-то особенным, дорогой?
– Нет, – ответил я, – слишком занят работой и учебой.
– Да, конечно, – рассмеялся Оскар, а Дена бросила на меня взгляд своих темно-карих глаз, словно проникая мне в самую душу. Я отвернулся, пока она не заметила ничего лишнего.
– Итак, слушайте, – позвала Кейси и, постучав вилкой по стакану с водой, обвела взглядом присутствующих. – Мне нужно кое-что сказать. Я должна все объяснить.
– Ты нам ничего не должна, дорогая, – проговорила мама.
Кейси покачала головой.
– Нет, я знаю, что должна. Ради вас и ради себя. – Она тяжело вздохнула, и все замерли. Я хотел взять ее за руку, показать, что поддерживаю, но не осмелился. Только не сидя на стуле Джоны. Вместо этого я толкнул ее ногой под столом.
Она одарила меня благодарной улыбкой.
– Как уже сказала, последние полгода я провела в Новом Орлеане. Я просто направилась на восток и продолжала ехать, пока не остановилась там. Или, может быть, у меня просто кончился бензин. Я уехала из Вегаса, потому что потерять Джону оказалось тяжелее, чем я могла себе представить. Мне казалось, что я готова. Или хотя бы частично подготовлена. Но я не была… даже близко не была.
Я оглядел сидящих за столом, все сохраняли неподвижность, даже не моргали. Все они – все мы – застыли от собственных воспоминаний о тех гребаных ужасных днях, когда нас покинул Джона.
– Я пыталась, – продолжила Кейси, – за очень короткий срок написала кучу музыки, как будто могла убежать от горя, изложив нашу историю на бумаге. Но это не сработало. Этого оказалось недостаточно, и я слишком испугалась, чтобы осознать всю чудовищность своего горя. Я думала, что оно уничтожит меня. Поэтому покинула город, надеясь убежать от воспоминаний. И когда это не сработало, я начала пить.
Теперь сидящие за столом двигались, наклоняясь то вперед, то назад, поправляя волосы и почесывая подбородки. Я сильнее прижался ногой к ее ноге. Кейси глубоко вздохнула, и я понял, что она собирается поведать дальше. Это самое трудное.
– Я не просыхала в течение последних шести месяцев. Буквально. Каждый день, весь день. – Она посмотрела на меня полными слез глазами, – Тео спас мне жизнь. Я медленно убивала себя, и если бы Тедди не нашел меня…
– Кейс, – пробормотал я. В этом не было ничего особенного, и все же это была правда. Мне хотелось отмахнуться от нее и одновременно гордиться тем, что помог ей. Мне хотелось заслужить собственное место, и все же я уже принадлежал ему.
«Боже, когда же все перестанет казаться таким хреновым?»
Кейси улыбнулась мне сверху вниз.
– Он никогда не расскажет, через что прошел, чтобы помочь мне протрезветь, а я лишь сообщу, что это был ад. Как бы ни было трудно, он не покидал меня. Я никогда не смогу отплатить ему за спасение своей жизни. – Она снова тяжело вздохнула и вытерла глаза. – Итак, я здесь благодаря Тедди, но также и потому, что скучала по вас. И я хотела сказать, что мне очень жаль. Мне очень жаль, что я уехала. Мне жаль, что заставила вас волноваться, разозлила или обидела. Мне очень жаль, и… я прошу прощения.
Мама взяла Кейси за руки. Стул Дены заскрежетал по камням, когда она встала и обошла вокруг стола, чтобы присоединиться к ним.
Оскар с подавленным выражением лица медленно кивнул мне. Папа поерзал на стуле.
– Я и понятия не имел, что ее положение так ужасно.
Я приготовился к тому, что он либо добавит нечто, что обесценит мой поступок, либо устроит продолжительную лекцию. Но отец смотрел мимо меня, прокручивая в голове события сегодняшнего вечера.
«Теперь ты понимаешь, папа? – подумал я. Мне нужно было поехать. Я дал обещание. Я помог ей сейчас и если придется, помогу снова. Я пропущу сотню занятий и буду уволен с сотни работ, прежде чем позволю чему-нибудь случиться с ней снова».
