Я спела несколько песен из альбома, в том числе «Маяк».
Огромная толпа подарила мне свое молчание, а я отдала им все, что у меня было. Но я перестала быть Утопленницей. Хоть и в каждом слове чувствовала боль от отсутствия Джоны, но в своем сознании слышала скрипку, поднимающую надежду в припеве. Я вложила в исполнение много эмоций, но не заплакала.
После того как я закончила сет под оглушительные аплодисменты, на сцену вышла группа, играющая что-то в стиле зайдеко. Они настояли, чтобы я присоединилась к ним. Я была не очень-то знакома с подобной музыкой, но почувствовала ритм и погрузилась в его поток, так что вскоре мы вместе удачно сымпровизировали. Толпа была в восторге.
Я продолжала искать глазами Тео в толпе. Каждый раз, когда делала это, я ловила на себе пристальный взгляд, которым обладал только Тео Флетчер.
Взгляд, который заставил меня на несколько коротких мгновений почувствовать, что в его мире есть только я.
Глава 20
Тео
На следующий день Кейси провела меня по всем своим любимым заведениям Нового Орлеана. Она призналась, что теперь, когда трезва, наслаждается городом. В простой футболке и джинсовой юбке она выглядела прекрасно. Ее кожа сияла здоровьем, а невероятная синева глаз казалась ярче, чем я когда-либо видел.
– Мне здесь нравится, – заявила она, поедая булочки в маленьком кафе. – Этот город очень не похож на те места, в которых я раньше бывала. – Кейси откусила огромный кусок. – Они были полны танцующих призраков.
Я рассеянно кивнул, почти не вникая в ее слова.
– У тебя тут сахарная пудра… – Я указал на ее нижнюю губу, покрытую белой пылью.
Она взяла салфетку и вытерлась.
– Все?
– Все.
Она удалила сахарную пудру со рта, но мое воображение рисовало, как я наклоняюсь над столом и провожу языком по ее губам, пробуя сладость…
Я вдруг почувствовал огромную благодарность за то, что стол скрывает меня до пояса, и сделал большой глоток ледяной воды. С тех пор как Кейси рассказала о своем обещании Джоне, маленькая искорка надежды в моем сердце вспыхнула и превратилась в нечто постоянное. Что-то неизменное. Мне больше не казалось, что наши отношения невозможны.
«Но что же мне делать? Признаться в своих чувствах? Я не смогу. Еще слишком рано. Я все испорчу».
С любой другой девушкой я бы уже запустил руки в ее волосы и язык ей в рот, потому что мне было бы наплевать, что случится потом. С Кейси я переживал об этом моменте и обо всех последующих.
– Я так рада, что ты здесь, – вдруг сказала она. – Знаю, что повторяюсь, как заезженная пластинка, но я скучаю по тебе. – Она нахмурилась и сдвинула брови, как будто пыталась решить сложную задачу. – Вообще-то я очень по тебе скучаю. Больше, чем очень. Это не странно?
– Нет, – я откашлялся, – я тоже по тебе скучаю. – Я помешал кофе, чтобы скрыть, что ее слова словно ударили меня прямо в сердце. – Но мне кажется, что с Вегасом у тебя все кончено.
– Думаю, да, – ответила она, все еще погруженная в раздумья. – У меня здесь все в порядке. Я не пью, держусь за свою работу, завожу друзей. Строю свою жизнь.
Я молча кивнул. Она закрывала дверь и открывала новую, как и было сказано на той чертовой карте таро. А я пока оставался Повешенным. Получение диплома не поможет, если это будет означать покупку бизнеса в Вегасе, который, скорее всего, потерпит неудачу.
«Если я перееду в Новый Орлеан, то смогу построить свою жизнь и здесь».
– Ты закончил? – внезапно спросила Кейси, указывая на мою еду. – Мне нужно пройтись.
– Пошли отсюда.
Покинув кафе, мы двинулись по Французскому кварталу. Я думал, что мы бесцельно бродим, наслаждаясь весенней субботой, но у Кейси имелся план. Я понял, что мы идем по краю одного из знаменитых кладбищ Нового Орлеана, с рядами небольших, похожих на дома склепов, просевших от времени. На улице было градусов тридцать, но моя кожа покрылась мурашками.
– Давай войдем, – предложила Кейси.
– Ты уверена?
Она одарила меня улыбкой.
– А что такого? Тебе страшно?
– Нет, – фыркнул я, – это просто… – «От кладбищ у меня мурашки бегут по коже». – …странное место для тусовки.
– Это историческое кладбище, – пояснила Кейси. – А еще соответствует моему настроению. Пошли уже.
Я последовал за ней через открытые ворота. Лучи позднего утреннего солнца тускло поблескивали на каменной плите с высеченной надписью «Кладбище Сент-Луиса № 2».
Мы шли между рядами склепов с разбросанными у входов цветами, четками и свечами. Одни были огорожены железными пиками, другие – чистым белым мрамором. Большинство из них потемнели от времени, установленные, наверное, еще до основания Лас-Вегаса.
– Склеп Марии Лаво находится на кладбище Сент-Луиса № 1, – поведала Кейси. – Она – королева вуду. Мы должны как-нибудь съездить туда.
Я издал неопределенный звук. Мне не хотелось заходить даже на это кладбище, но скорее ад замерзнет, чем я признаюсь в этом Кейси.
Когда солнце поднялось выше за рядами склепов, мы нашли скамейку и сели.
– В этом месте есть беспокойные духи, – проговорила Кейси. – Ты их чувствуешь?
«Вот дерьмо, теперь да», – подумал я, оглядываясь и потирая руки. К счастью, Кейси настолько ушла в себя, что ничего не заметила.
– Я тоже беспокойна, – сообщила она. – У меня такое чувство, что я всегда на пороге чего-то большого. Затем происходит что-то важное, например хорошо продаваемый альбом или удачное шоу. И я думаю: «Хорошо, вот оно. Вот случилось что-то очень важное». Но на следующий день или даже через час это чувство возвращается вновь. Я всегда жду чего-то другого, но понятия не имею, чего именно. Это тревожит.
– Я чувствую то же самое, – признался я. – Однако самое важное для меня произойдет, когда я закончу учебу.
– Тогда ты начнешь свой собственный бизнес, – согласилась она.
– Да, наверное. Но, черт возьми, это рискованно. Не могу сказать, то ли мне это не нужно, то ли это страхи пытаются отговорить меня от этого предприятия. Или мой отец.
– Не позволяй ему отговорить тебя, – попросила она. – Это твоя мечта. Не отпускай ее.
Она говорила, как Джона. Ее убежденность и вера в меня такая же безусловная, как была у него.
Кейси с минуту смотрела на меня, потом опустила взгляд на свои руки, и ее лицо исказила та же растерянность, что и раньше.
– Ты мой лучший друг, – начала она. – Но когда я увидела тебя вчера вечером в баре с Большим И, почувствовала себя такой… счастливой. Даже больше. Переполненной счастьем.
– Ох, правда? – Я попытался выровнять голос. – Мне часто такое говорят.
