Два трека (три на CD-версии Bleach) были взяты напрямую из демозаписи с Кровером. Жуткая Paper Cuts с ее медленным, покачивающимся ритмом, ревущим вокалом и тяжелой последовательностью аккордов, сильнее всего отражала влияние The Melvins. Часть текста основана на реальной истории об абердинской семье, которая держала детей взаперти в комнате с закрашенными окнами, где дверь открывалась только для того, чтобы дать им еды или убрать кучу газет, служившую им туалетом. Курт на самом деле знал одного из этих детей – это был приятель его старого дилера Гранта.
Но, судя по всему, песня вполне автобиографична – когда Курт поет: «The lady whom I feel a maternal love for/ cannot look me in the eyes/ but I see hers and they are blue/ and they cock and twitch and masturbate» («Женщина, к которой я испытываю материнскую любовь/ Не может смотреть мне в глаза/ Но я вижу ее глаза, и они синие/ И они косят, дергаются и мастурбируют»), то он может описывать только свое отчуждение от Венди. И хотя это сравнение довольно драматично, и кажется, что Курт проводит аналогию между отчуждением, которое испытывали заточенные дети, и отчуждением, которое он испытывал к Венди. «И очень поздно я научился принимать насмешки друзей» («And very later I have learned to accept some friends of ridicule»), – поет Курт в последнем куплете, который, описывает отверженных людей, с которыми он в конце концов подружился в Олимпии. «Нирвана», – пять раз стонет Курт в припеве.
Floyd the Barber – это еще один номер в стиле The Melvins с демо Кровера. Флойд-парикмахер – это, конечно же, персонаж ситкома начала шестидесятых «Шоу Энди Гриффита». В нем легко считывается клаустрофобная провинциальная тема.
– Это просто маленький городишко, который пошел вразнос, – говорит Курт. – Каждый превращается в серийного убийцу, и все они в сговоре друг с другом.
Более того, присутствует фрейдистский страх кастрации, ведь рассказчика привязывают к парикмахерскому креслу и режут бритвой. «I was shaved/ I was shamed» («Меня побрили/я был опозорен»), – причитает Курт. Энди, Барни, тетя Би и Опи – все присоединяются к резне.
Downer была включена в CD-версию альбома и также была одной из тех записей с Кровером. Эту старую песню Курт написал после того, как столкнулся с политическим подтекстом в репертуаре у некоторых из наиболее социально ориентированных панк-рок— групп.
– Я пытался быть Мистером Политическим Панк-роковым Парнем с Черным флагом, – говорит Курт. – На самом деле я не знал, о чем говорю. Я просто пытался подобрать слова.
Альбом оказался не таким мощным и тяжелым, как ожидала группа. У него есть странное клаустрофобное, по большей части внутреннее ощущение, которое, по-видимому, непреднамеренно соответствует общей роли лирики. Курт первым заметил, что альбом довольно простой – в основном медленный, свинцовый, с небольшим количеством мелодий.
– Мы намеренно сделали эту запись легкой, более «роковой», чем она должна была быть, – говорит он.
Курт намеренно подавил как склонность к мелодичности, так и свою более художественную черту «новой волны», потому что знал, что аудитория Sub Pop не примет ни того, ни другого. Он полагал, что Nirvana должна будет сделать гранжевую пластинку в стиле Sub Pop, чтобы обрести своих фанатов, и только потом он сможет сделать то, что ему хотелось.
– Sub Pop и окружение давили на нас, требуя играть «рок-музыку», – говорит Курт. – ободрать ее и заставить звучать, как Aerosmith. Мы знали, что так и нужно было сделать. И мы так и сделали, и теперь, когда это стало популярным, мы можем еще и заработать на этом много денег и стать популярными, ведь в итоге мы сможем делать все, что угодно. Для начала мы хотели угодить людям и посмотреть, что будет дальше.
Под влиянием Vaselines Курт написал песню под названием Beans, взяв за основу книгу Джека Керуака «Бродяги Дхармы». «Beans, beans, beans/ Jackie ate some beans/ And he was happy and naked in the woods» («Бобы, бобы, бобы/Джеки съел немного бобов/ и был таким счастливым и голым в лесу») – гласил припев. Курт хотел включить ее в состав готовящегося альбома, но Поунман был против. «Он думал, что это глупо», – говорит Курт и добавляет, что группа хотела сделать дебютный альбом более разнообразным и экспериментальным, но столкнулась с сильным сопротивлением Sub Pop, как озвученным, так и неозвученным. Поскольку у Nirvana не было контракта, они просто не знали, могут ли игнорировать предпочтения Поунмана и все же выпустить запись.
Beans была частью демо из четырех «странных, дурацких» песен, которые группа хотела включить в альбом. По словам Курта, «Поунман думал, что мы умственно отсталые».
По иронии судьбы, ограничения Sub Pop помогли группе найти свою музыкальную принадлежность. Звучание «новой волны» Nirvana, так же, как и Scratch Acid, Butthole Surfers и тому подобного, было производным. И только когда они признали тот факт, что выросли на Aerosmith и Black Sabbath, их музыка обрела свой голос.
– Мы осознали, что за несколько месяцев полностью переосмыслили написание песен, – говорит Курт. – Это был отличный опыт обучения, потому что в любом случае мои корни по большей части исходят из рока, а не из странных причудливых вещиц новой волны, которые мы пытались делать.
Это стоило больших усилий, особенно в обстановке, где даже Sex Pistols считались устаревшими.
Признание в любви к пролетарскому хард-року было актом необычайной честности в мире, где нормой было художественное позерство, но высказать это признание было необходимо. Когда панк-рок впервые вышел на свет, нужно было играть панк-рок и только панк-рок – вот в чем был смысл. И как только он достиг этой точки, то созрел для ассимиляции, как и любая другая исходная музыка.
Курт видел только одну загвоздку.
– В тот момент я не думал, что наше звучание уникально, – говорит он. – Мне казалось, что мы недостаточно оригинальны для этого.
К альбому Bleach тоже есть свои вопросы, но нет никаких сомнений в том, что песни Курта погрязли в гранже. Это привлекло несколько иную аудиторию, нежели ожидала группа, – относительно мейнстримную аудиторию хард-рока, и эта проблема преследует их и по сей день.
– Мы никогда не были альтернативой, – оглядываясь назад, говорит Крист. – Bleach, все эти волосы на обложке пластинки и гребаные рок-риффы – люди всегда знали, у нас довольно доступная привлекательность. Мы были просто рок-группой.
Как на многие другие сиэтлские группы, серьезное влияние на Nirvana оказали Black Sabbath. Курт изучал Black Sabbath, в равной степени ее поп-направление и тяжелую сторону их музыки. Классика Sabbath – например, Paranoid и Looking for Today – обладает яркой структурой куплета-припева, и в них даже есть бриджи.
– Я помню, как много лет назад спросил Эрика Шиллингера: «Как думаешь, насколько успешной могла бы быть группа, если бы смешивали реально тяжелый Black Sabbath с The Beatles? Что из этого могло выйти?» – говорит Курт. – Мне хотелось сначала быть похожим на Led Zeppelin, а потом играть совершенно экстремальный панк-рок, а после этого писать медленные поп-песни.
