– Именно тогда мы с Чэдом и Куртом по-настоящему сблизились, – продолжает Крист. – Вместе обедали, все втроем, и платили за обед общими деньгами группы. Без Джейсона. Он не хотел с нами общаться.
Они остановились на несколько дней в квартире Джанет Биллиг, помощницы из Caroline Records, которая знала Пэвитта и Поунмана и так же, как и Лори Барберо из Babes in Toyland в Миннеаполисе, сделала свою квартиру перевалочным пунктом для нуждающихся групп, проезжающих через ее город. Однажды вечером Крист и Курт пошли на улицу и купили немного кокаина. Они вдвоем выпили и употребили по дозе кокаина с сиденья унитаза Биллиг. И решили, что поедут домой, а Джейсон покидает группу.
– Мы были счастливы, – говорит Крист. – Это было неким облегчением для нас.
– Мы подходили к нему и спрашивали: «Джейсон, что случилось? У тебя какие-то проблемы?» А он отвечал: «Нет, нет. Ничего. Я с этим покончил». А мы такие: «С чем? В чем дело?»
Курт не стал спорить с Джейсоном по этому поводу.
– Он никогда не показывал своих эмоций, – говорит Чэд. – Джейсон держал все внутри, и в конце концов говорил: «Чувак, я больше не могу этого терпеть». Наконец выяснилось, что же происходит с Джейсоном, ведь нам всем было интересно, что с ним, но Курт молчал об этом. А потом ни с того ни с сего сказал: «Парни, я больше так не могу». Это было что-то типа: «Ого, Курт собирается что-то сказать!» Я думаю, что это все из-за того, что он боится говорить с людьми, не хочет кидать их, не хочет быть одним из тех, кто скажет: «Ничего не вышло, и тебе нужно уйти из группы». Он терпеть не может такого рода конфронтации и не хочет быть палачом или подлецом.
– Я всегда был кем-то второстепенным, – говорит Джейсон. – Я не помню, чтобы в этой группе меня когда-либо просили написать песни, поэтому я и ушел.
Курт допускает, что также Джейсон мог быть настроен против «изменчивой личности» Курта, подпитываемой алкоголем. Курт считает, что Джейсон ошибочно принял металлические нотки Bleach за истинное направление группы, а не за компромисс, чем это и было на самом деле. Даже Джейсон признает, что предпочитал тяжелые песни вроде Paper Cuts, Sifting и Big Long Now более мелодичному материалу, который создавал Курт. Джейсон никогда не боялся заявить о том, что ему нравится метал.
– Для Курта и Криста это было настоящей занозой в заднице, потому что это было вовсе не круто, – говорит Джейсон. – Но если у группы есть классные песни и классные гитарные риффы, то я ее слушаю.
Джейсон, который к тому же еще и писал песни, хотел вносить больший вклад в их музыку.
– То, что я хотел делать, видимо, было недостаточно простым, и мои идеи были полностью противоположны идеям Курта, – говорит Джейсон. – Видимой музыкальной разницы не было – возможно, это просто было желание все контролировать. В принципе, можно было заменить кого угодно, кроме Курта или Криста, – продолжает Джейсон. – В конце концов, Курт мог бы встать перед любым басистом и барабанщиком и играть свои песни, и звучание не особо отличалось бы.
Они резко отменили оставшиеся семь концертов из своего тура – в основном на Среднем Западе – и целых пятьдесят часов ехали домой в Вашингтон, останавливаясь только чтобы заправиться, съесть пончик или же сходить в туалет. За все это время никто не произнес ни слова, и даже не обмолвился об уходе Джейсона. Сам Джейсон утверждает, что это было его решением.
– Нет, мы не были готовы сказать ему это в лицо, – говорит Крист. – Мы не хотели никого обидеть, и это только усугубляло проблему. Сейчас у нас это получается гораздо лучше, более прямолинейно, и более осознанно, чем тогда.
– Если бы я был в составе группы на тот момент, когда они уже прославились, то скорее всего, взял бы свои деньги и сказал: «До встречи!», – говорит Джейсон. – Я бы сделал все, что хотел. Просто сбежал и делал все, что захочу. Я думаю, что с творческой точки зрения это решение для меня было абсолютно правильным, – говорит Джейсон о своем уходе из группы. – С экономической, возможно, что и нет.
Через две недели Джейсону позвонил Крис Корнелл из Soundgarden и позвал его играть с ними в группе на басу. Он продержался там несколько месяцев, прежде чем его заменил Бен Шепард, и теперь Джейсон играет на гитаре в Mindfunk
[65], группе на Megaforce Records. Он говорит, что у него нет никаких обид касательно своего ухода из Nirvana.
– Каждая группа – это странная, извращенная семья, – говорит Джейсон. – Я думаю, что был дважды изгнан умственно отсталым пасынком.
Группа так и не вернула Джейсону шестьсот долларов, которые он одолжил им на запись Bleach.
– Это моральный ущерб, – заявляет Курт.
Курт был одержим великим Ледбелли, чернокожим народным трубадуром тридцатых и сороковых годов, чье прочное музыкальное наследие включает в себя Rock Island Line, Midnight Special и Good Night, Irene. Курт заинтересовался Ледбелли после прочтения статьи Уильяма Берроуза, в которой говорилось что-то вроде: «К черту современный рок-н-ролл. Если вы хотите услышать настоящую страсть, слушайте Ледбелли». У соседа Курта, Слима Муна, была пластинка Ледбелли Last Sessions, и он поставил ее для Курта. Курт был в восторге. Вскоре он начал скупать все пластинки Ледбелли, какие только мог найти.
– Это так сыро и так искренне, – говорит он. – Это действительно священно для меня. Ледбелли – одна из самых важных вещей в моей жизни. Я просто одержим им.
Курт купил все пластинки Ледбелли, которые только смог найти, научился играть его музыку и даже украсил все стены квартиры его картинами. Нетрудно догадаться, почему Курта так влекло к блюзу – экзорцизму психической боли, но также легко понять, почему больше всего его привлекал сам Ледбелли, чья работа выходила за все рамки, элегантный композитор, создавший крепкую, но мелодичную музыку, сочетавшую несколько различных жанров, чья страстная музыка много рассказывала о человеческом опыте. Из Ледбелли и блюза Курт почерпнул идею использовать узнаваемые образы для создания оригинального, почти мистического видения.
Курт подружился с Марком Ланеганом, чья группа Screaming Trees часто выступала в Олимпии. В августе 1989 года Курт и Ланеган решили поработать вместе над некоторыми песнями для сольного альбома Ланегана.
К сожалению, Курту не особо удавалось писать совместно с кем-то – он все время беспокоился, что придумает что-то, что в итоге захочет использовать для Nirvana, поэтому они решили записать несколько песен Ледбелли с Кристом на басу и Марком Пикерелем из Screaming Trees на барабанах.
Группа записала всего две песни Ледбелли – Where Did you Sleep Last Night? вошла в великолепный сольный альбом Ланегана The Winding Sheet. Курт спел песню Ледбелли Ain’t It a Shame. Обе песни должны были быть изданы на студии, но этого не случилось, и Ain’t It a Shame так и не вышла в свет. Джонатан Поунман называет ее «одним из лучших вокальных исполнений Курта».
