Сон стал любимым занятием Курта – он часто называл себя нарколептиком и по сей день ходит в основном в пижаме, вероятно, чтобы быть подобающе одетым, если вдруг Мистер Дрема решит его навестить.
– Я спал, чтобы избавиться от боли, – объясняет Курт. – Когда я сплю, мой желудок не болит. Потом я просыпался и проклинал себя за то, что все еще жив.
Однажды Курт сидел в офисе Gold Mountain и хандрил.
– Какого хрена ты хандришь? – спросил Джон Сильва.
Он ответил:
– Я ведь не сплю, правда?
– Я просто люблю поспать, – говорит Курт. – Я ловлю себя на том, что засыпаю, когда мне надоедают люди или мне скучно. Если я не хочу общаться или хочу замкнуться в себе, например за кулисами или на гастролях в целом, то я просто целый день сплю. Я предпочел бы лежать в коме, чтобы меня просто разбудили, вывезли на сцену и поставили играть, а потом вернули в мой собственный маленький мир, вместо того чтобы иметь дело со всем этим… В течение стольких лет я чувствовал, что темы для разговоров исчерпаны и мне больше не на что рассчитывать. Повседневные простые удовольствия, которые люди находят в беседах или в разговорах о всяких бессмысленных вещах, мне кажутся попросту очень скучными, поэтому я предпочел бы просто спать.
При помощи адвоката Алана Минца, который пытался продать группу всем крупным лейблам, и Gold Mountain, которые были на их стороне, а также колоссального шума, который только рос вокруг группы, Nirvana стала объектом желания охотников за талантами каждого крупного лейбла на всем побережье. Группа остерегалась фирменных лейблов большого города. В модных ресторанах, куда их водили, Курт просто ел дорогую еду и не произносил ни слова, а Крист обычно сильно напивался. По сути, это была более легкая версия их первой встречи с Джонатаном Поунманом. Но на этот раз они старались быть с представителями лейблов достаточно любезными, чтобы их еще несколько раз пригласили на ужин, в чем, в конце концов, и был смысл всего этого.
– Мы чувствовали себя маленькими сопливыми испорченными детьми, – говорит Дэйв. – Мы ощущали себя так, будто нам сходят с рук всякие шалости.
Поначалу группа была в замешательстве. Почему всех так заинтересовала панк-рок-группа из Абердина? Во-первых, пластинки таких групп, как U2, R.E.M. и Jane’s Addiction, пользовались большим спросом. Milli Vanilli стал модным словом новой индустрии. В чартах в то время доминировала легкая попса – Пола Абдул, Милли Ванилли и так далее. Это приносило крупным лейблам легкие деньги, но они знали, что пренебрегают развитием исполнителей с долгосрочным потенциалом. Под это определение прекрасно подходили альтернативные группы, и у лучших из них была одна важная вещь – большая и преданная фанатская база. Совсем как у Nirvana.
Другие инди-группы, например Dinosaur Jr., FireHouse и Teenage Fanclub, тоже принимали с радостью.
Через некоторое время Курт, Крист и Дэйв начали понимать все это и стали думать, что они действительно могут добиться определенного финансового успеха – достаточногого для того, чтобы как минимум зарабатывать на жизнь.
Группа прилетела в Нью-Йорк, чтобы пообщаться с Charisma Records и Columbia Records. Дэйв тосковал по дому, поэтому полетел в Нью-Йорк за счет лейбла, а затем сел на шаттл до Вашингтона в Колумбийском университете, где они встретились с президентом лейбла Донни Айннером, который сказал им: «Послушайте, ребята, я не собираюсь вас обманывать. Мы хотим превратить вас в звезд». На самом деле именно это они и хотели услышать – Курт и Крист боялись, что к ним будут относиться как к маргинальной группе, на которую никто из крупных лейблов не обратит внимания.
Но «Коламбия» казалась «слишком мафиозной, слишком навороченной», – говорит Курт. Им нравилась Charisma, даже несмотря на то что лейбл посчитал нужным сделать специальное видео «Welcome Nirvana», которое запустилось, когда они вошли в конференц-зал.
В Нью-Йорке Дэйв на той же неделе догнал группу, и они продолжили свой стремительный тур по различным лейблам. Курт был таким тихим, а Крист таким разговорчивым, что многие руководители лейблов считали Криста лидером группы. Это оказалось отличным способом отделения зерен от шелухи.
Дэйв думал, что все это довольно глупо.
– В основном я был занят тем, что пытался понять, как можно стать «охотником за талантами», – говорит он. – Кого бы я ни спросил, чем он занимался раньше, оказывалось, что все они работали в Tower Records.
Группа посетила один крупный лейбл, где громкоголосый исполнительный директор проревел через свой огромный стол:
– Парни, чего вы хотите?
– Мы хотим быть величайшей гребаной группой в мире, – невозмутимо заявил Курт.
– Вот, это я и хотел услышать! – прогремел костюм. – Без хождений вокруг да около! Без этих выстраиваний отношений по кирпичику! К черту! Это здорово!
– Самое лучшее в охоте на крупный лейбл – это коллекция визитных карточек A&R— представителей лейблов, которую вы собираете, – говорит Дэйв. – Поэтому, когда вы заходите в дерьмовые маленькие бары или таверны, вы бросаете их человеку, который там выступает, и создаете впечатление, будто вы представитель крупного лейбла и вас заинтересовало их выступление. Вы как бы подсовываете им визитку и говорите: «Позвоните мне». Все эти люди, с которыми мы имели дело, вероятно, до сих пор получают звонки от лаунж-групп из всей Такомы.
С Аланом Минцем в качестве юриста-поводыря они посетили несколько других лейблов, и в каждом офисе по странному совпадению звучала их музыка. В Capitol в Лос-Анджелесе они познакомились с рекламщиком.
– Он был такой славный старина из Техаса и выглядел так, словно мог поколотить мою маму, – говорит Курт. – Мне захотелось танцевать на его столе, надев платье, и обоссать там все. Он спросил меня: «Так что, в той песне, Polly, ты бьешь эту сучку?» «Да», – ответил я. А потом в его кабинет вошли еще двое здоровых качков с радио и сказали: «Эй, у нас два билета на игру «Лейкерс»! И все встали и начали аплодировать. Мы поняли, что этот лейбл не для нас.
Тем не менее в тот вечер они пошли ужинать с другим руководителем Capitol.
– Просто принесите нам еду, несите все, что у вас есть, – нетерпеливо приказал он официантке. – Несите сюда на стол. Мне все равно, что там будет.
Он начал говорить о том, что готов потратить миллион долларов, чтобы вытащить Nirvana из контракта Sub Pop.
Миллион долларов. Неделю Курт всерьез подумывал о том, чтобы провернуть грандиозную рок-н-ролльную аферу – подписать контракт, получить миллион долларов, а затем расстаться. Sex Pistols успешно провернули подобное даже дважды. Курт поделился этой идеей с Кристом.
– Это было бы здорово, – говорил Курт. – Это был бы такой рок-н-ролл.
Курт был не уверен, что это вообще возможно, и заговорил на эту тему с Минцем, который подумал, что он шутит.
По мнению Gold Mountain, все сводилось к двум лейблам: Geffen и Charisma. По мнению Nirvana, это также сводилось к двум лейблам: Geffen и K.
