– Я был рад видеть Курта, но меня немного расстроило его ужасное состояние, – говорит Крист. – Он под каким-то лекарством, лежал в постели, и я думал: «Вот дерьмо, так вот к чему это все привело».
Однажды Дэйв и Крист заехали, чтобы обсудить, будут ли они играть благотворительный концерт против печально известного орегонского гомофобного Предложения 9, играть концерт в честь возвращения домой в Сиэтле, помогая коалиции музыкальной индустрии Вашингтона бороться против цензуры, или появятся на MTV Video Music Awards. Они решили сыграть все три концерта.
Пока Курт проходил детоксикацию, а Кортни ждала рождения ребенка, в журнале Vanity Fair появилась статья о ней.
Глава XII
Мы только плакали
Кортни изначально согласилась на интервью Vanity Fair, полагая, что по большей части это будет лестный отзыв о ней и ее музыке. Кортни упустила из виду тот факт, что за год до этого ее группа выпустила всего один чрезвычайно скромный альбом на независимом лейбле, и он мало что значил для высококлассной аудитории Vanity Fair. Нотка гордыни помешала ей увидеть тот факт, что автором статьи была Линн Хиршберг, хорошо известная своими нелестными отзывами о знаменитостях. Кортни думала, что эта статья поможет ей прославиться.
Так и вышло.
Кортни привыкла к обожанию британской музыкальной прессы, которая понимала ее ироничное, саркастическое чувство юмора, не задавала трудных вопросов, не проводила больших расследований и хранила секреты в обмен на благосклонность музыканта. У Линн Хиршберг такой преданности не было.
Кортни говорит, что интервью проходило, когда она еще употребляла наркотики.
– Если бы я не принимала наркотики, то имела бы довольно ясное сознание, чтобы понять, что Vanity Fair собирается выставить меня посмешищем. Что еще они могли со мной сделать?
Она добавляет, что думала, будто враждебная статья в «консервативном» Vanity Fair, вероятно, превратится в блестящее разоблачение, довольно крутое для рок-сообщества.
Статья появилась в сентябрьском номере 1992 года. Одним из многих спорных аспектов этой статьи была фотография явно беременной Кортни, обнаженной до пояса и в прозрачном нижнем белье. Ничего особенного, но оказалось, что на фотографии она курила сигарету, а редактор Тина Браун приказала эту сигарету заретушировать. Кортни говорит, что для статьи они сделали масштабную фотосессию, потратив десятки кассет пленки и использовав несколько костюмов и декораций. В какой-то момент, во время смены костюмов, по ее словам, она просто затянулась сигаретой, а фотограф Мишель Конт просто оказался рядом и запечатлел это. Однако она курит как минимум еще на одной фотографии с этой фотосессии. После того, как статья вышла, журналы по всему миру требовали фото без ретуши. Кортни утверждает, что они с Куртом выкупили это фото за пятьдесят тысяч долларов – за цену, которую она называет «шантажом».
Но это было еще не все. В статье Кортни описывалась как «личность без тормозов», которую «не особо интересуют последствия ее действий». Это был явный намек на то, что она познакомила Курта с героином, хотя это было вовсе не так. Хиршберг цитировала различных неназванных «отраслевых инсайдеров», которые «опасаются за здоровье ребенка», не упоминая, проводили ли эти отраслевые инсайдеры какие-либо исследования в области тератогенной медицины.
Но гораздо более пагубной была одна цитата из этой статьи. Описав то, как они с Куртом отправились в Алфавит-Сити, чтобы достать наркотики во время приезда для съемок Saturday Night Live, Кортни добавила: «После этого я употребляла героин в течение нескольких месяцев», что означало, что она принимала героин еще долго после того, как узнала, что беременна. Кортни утверждала, что ее неправильно процитировали; Хиршберг парировала, заявляя, что у нее есть подтверждающие аудиозаписи.
Хотя статья, очевидно, выставляет Кортни интриганкой, но различные исковерканные факты на протяжении всей статьи, по-видимому, ставят под угрозу точность Хиршберг. Например, она написала, что Дэнни Голдберг был вице-президентом Polygram Records, хотя на самом деле он был вице-президентом Atlantic; в статье также утверждалось, что Голдберг был менеджером Nirvana, но на самом деле у него было мало менеджерских обязанностей в Gold Mountain, где он теперь просто консультант – менеджером Nirvana является Джон Сильва. Хиршберг утверждала, что Курт и Кортни впервые встретились «около восьми лет назад», что означало, что Курт тогда был еще в средней школе. Статья увековечила теорию об охотнице за деньгами, заявив, что, когда Кортни встретила Курта в следующий раз после их первой встречи в Портленде, «Курт уже был звездой», что было неправдой. Хиршберг также неверно передала легко проверяемую историю о торговой войне за Hole.
К несчастью, эта статья полностью отняла у Кортни ироничное чувство юмора. Это женщина, которая в ходе деликатного разговора о споре «была она или не была» может выдать намеренно саркастическую реплику вроде: «Если человеку когда-нибудь и стоит принимать наркотики, то явно во время беременности, потому что это отстой», не задумываясь о том, как это будет выглядеть в печати. Проведите с Кортни хотя бы немного времени, и станет ясно, что обмен мнениями с Куртом об увольнении Дэйва был чистой шуткой.
Если Nevermind был успешным, потому что группа оказалась в нужном месте в нужное время, то Vanity Fair нашли Кобейнов в неправильном месте в неправильное время. Помимо продолжающейся наркотической истерии в стране и фальшивого республиканского крестового похода за «семейные ценности», эта история также затронула внезапное чувство вины Америки за то, что она сделала со своими детьми за последнее десятилетие. И вдруг американские СМИ стали зацикливаться на историях жестокого обращения с детьми, начиная с детей, которые остались «одни дома», пока их родители отдыхали в Мексике, и заканчивая бедной маленькой девочкой с Лонг-Айленда, которая несколько дней провела в подземном бункере, закованная в кандалы. Мать, которая якобы употребляла героин (не говоря уже о сигаретах) во время беременности, нажала на несколько важных кнопок.
– Я и подумать не могла, что меня это так заденет, – раздавит, отымеет и невероятно уязвит история в этом журнале, – говорит Кортни. – Но ее угнетающая сила была довольно велика. Это было невероятно. Я прочитала факс, и меня затрясло. Я знала, что мой мир рухнул. Я была мертва. Вот и все. На всю оставшуюся жизнь. Мало того, что я буду ходить с огромной черной меткой, так еще и за любое счастье, о котором я мечтаю, мне придется бороться всю оставшуюся жизнь. Так не должно было быть, но я подвергла себя опасности. Если бы я не принимала тогда наркотики, мой разум был бы достаточно ясен, чтобы понять, что она имела в виду на самом деле, я не была бы столь откровенна, я бы поняла, каким именно образом вписываюсь в схему мира Vanity Fair.
Кортни предпочитает думать, что эта история была своего рода подставой – возможно, организованной Мадонной, любимицей Vanity Fair, чей новый лейбл, Maverick, она недавно громко отвергла.
Но более простое объяснение заключается в том, что статья о Кортни способствовала активному распространению тиражей – она была откровенной женщиной с ярким прошлым, которая случайно вышла замуж за рок-звезду того времени. Кобейны хоть и утверждают, что статья лжива, но в то же время признают, что произведение Хиршберг было по крайней мере интересным чтивом – и худшим, что когда-либо случалось с ними.
