– Я посмотрел Веддеру в глаза и сказал, что считаю его порядочным человеком, – вспоминает Курт. – Я прямо сказал, что по-прежнему считаю его группу отстоем. Я сказал: «Наблюдая за вашим выступлением, я понял, что вы человек, у которого есть определенная страсть». Это не такая уж и выдуманная вещь. В мире есть много более плохих людей, чем он, и он не заслуживает быть козлом отпущения.
И тут на сцену выходит Эксл Роуз.
Кортни заметила Роуза за кулисами и позвала его туда, где они сидели с Фрэнсис.
– Эксл, Эксл! – сказала она. – Ты будешь крестным отцом нашего ребенка?
Позади Роуза маячило несколько телохранителей. Он наклонился, его лицо под толстым слоем грима покраснело, и Роуз ткнул пальцем в лицо Курта. «Заткни свою сучку, или я тебя по асфальту размажу!» – завизжал он. Вся свита Nirvana взорвалась хохотом, за исключением Курта, который сделал вид, что собирается передать Фрэнсис Кортни, чтобы противостоять Роузу. Но вместо этого он свирепо посмотрел на Кортни и сказал: «Заткнись, сука!» – и все они расхохотались еще сильнее.
Девушка Роуза Стефани Сеймур нарушила неловкое молчание, невинно спросив Кортни: «Ты модель?»
– Нет, – ответила Кортни. – А ты нейрохирург?
Когда группа вернулась к своему трейлеру, их ждала грозная свита Guns n’ Roses, настоящие горы мяса. Курт бросился в трейлер, чтобы убедиться, что с Фрэнсис все в порядке, а Крист оказался в окружении. Они начали его толкать. Басист Guns Дафф Маккаган хотел лично избить Криста, но собралась толпа, и противостояние прекратилось (Guns n’ Roses отказываются комментировать этот инцидент).
Возможно, Роуз был зол на Nirvana за то, что они отвергли его предложение открыть тур Guns n’ Roses/Metallica тем летом. Они даже отклонили его просьбу сыграть на вечеринке в честь тридцатилетия Роуза. Возможно, это невысказанная зависть к их творчеству. У этих двоих схожее прошлое и схожая аудитория, но Курт – это все, чем не является Роуз, – одаренный певец и несравненный автор песен, выразительный и чувствительный. Эти две группы часто сталкивались друг с другом.
В самом начале английский музыкальный еженедельник NME провозгласил Nirvana «тем, что нравится Guns n’ Roses».
Роуз был ярым фанатом и даже использовал бейсболку Nirvana для съемок в видео Guns n’ Roses Don’t Cry, но он просто не понимал ее. Перед концертом Guns n’ Roses в Мэдисон-Сквер-Гарден в декабре 1991 года операторы группы увеличивали изображение женщин в зале до тех пор, пока те не начинали задирать футболки, и передавать сигнал на гигантские видеоэкраны вокруг арены. Преимущественно мужская аудитория топала и одобрительно гудела, в то время как другие женщины в зале выглядели смущенными, недовольными или нервно хихикали. И что же звучало во время этого грубого видеоизнасилования? Smells Like Teen Spirit.
Возможно, вражда была из-за того, что эти две группы конкурируют примерно за одну и ту же обширную аудиторию разочарованных, сломанных детей.
– Я вовсе не ощущаю, что участвую в каких-то соревнованиях, – говорит Курт. – Я уже множество раз публично говорил, что мне наплевать на его аудиторию.
Но Курт и Роуз ненавидят друг друга почти по-братски, как будто они две стороны одной медали.
– Нас объединяет одна и та же история, – говорит Курт. – Мы приехали из маленьких городков, и большую часть жизни нас окружал сексизм и расизм. Но наша внутренняя борьба явно отличается. Я чувствую, что позволил себе открыть свой разум гораздо большему количеству вещей, чем он.
– Его роль игралась в течение многих лет, – говорит Курт. – С самого начала рок-н-ролла существовал Эксл Роуз. И мне кажется, что это довольно скучно. Очевидно, в его глазах это так свежо и ново из-за того, что все это происходит с ним лично, и он настолько эгоистичный человек, что думает, будто весь мир ему что-то должен.
И все же Курт допускает, что Nirvana могла бы кое-чему научиться у Guns n’ Roses.
– Они все портят, а потом сидят и смотрят на то, что из этого вышло, и пытаются понять, как они могут это исправить, – говорит Курт, – в то время как мы все испортили, но продолжаем делать все хуже и хуже.
Дон Кобейн без приглашения явился на шоу в сиэтлском Колизее 11 сентября, благотворительное мероприятие местной антицензурной организации, носившей имя Вашингтонской коалиции музыкальной индустрии. Вместе со своим сыном Чэдом, сводным братом Курта, Дон прошел мимо билетных контролеров, показав свои водительские права, в которых была указана его фамилия.
Он попросил разрешения пройти за кулисы, но за ним так никто и не вышел, поэтому Дон стоял и ждал. Наконец, он нашел комнату, где все собирались после шоу. «Кто-то открыл дверь, и я увидел его там и просто вошел». Курт познакомил своего отца с Кортни, Фрэнсис и Кристом. Дон уже узнал, что стал дедушкой, из статьи в газете.
Дон окинул взглядом типичное закулисное зрелище – унылые стены из шлакоблоков, подлизывающиеся нахлебники, подавленное и понурое настроение после концерта.
– Мне было жаль его, – говорит Дон. – Что за жизнь. Мне казалось, что все это не выглядело слишком роскошно.
– Ну что, давно не виделись, – сказал Дон. Прошло уже семь лет.
– Боже, ты выглядишь старым, – ответил Курт.
– Она была действительно трудной, – говорит Дон о встрече. – Очень, очень тяжелой. Я спросил его, счастлив ли он и все такое, – говорит Дон, – и он сказал, что счастлив, и сказал, что у него не так уж и много денег, а я спросил: «Ну что, тебе весело?» Он сказал, что да, и я ответил: «Ну ладно». Я не знал, что сказать, потому что это было очень тяжело. Мы обнялись пару раз, и я попросил его поддерживать связь.
С тех пор Дон ничего не слышал о Курте.
– Наверное, он был занят.
Некоторые говорят, что Дон вышел из леса только потому, что его сын внезапно разбогател.
– Так воспринимали меня его мама и другие люди, – говорит он, – но мне плевать. У меня нет денег, мне плевать на деньги. Я хотел бы сделать для него что-нибудь, потому что, честно говоря, не думаю, что когда-нибудь раньше это делал. Я просто хочу пожелать ему всего хорошего. Если он может чего-то добиться, то вперед. Я просто буду ждать, когда он придет в себя.
Курт официально положил конец всем слухам о том, что он принимает наркотики, признавшись в статье ветерана Los Angeles Times поп-критика Роберта Хилберна 21 сентября, что да, он употреблял героин в течение «трех недель» в начале этого года.
После эпизода с физептоном он снова пошел на детоксикацию, взял месяц, чтобы привести себя в порядок, «и на этом все». Конечно, это было не совсем так, но все же это было важное признание, которое странным образом прошло мимо мейнстримной музыкальной прессы, возможно потому, что все уже и так были уверены, что это правда.
Курт сказал Хилберну:
– Сильнее всего на меня повлияли все эти безумные слухи, слухи о героине… все эти спекуляции до сих пор продолжаются. Я чувствовал себя оскорбленным. Я никогда не думал, что моя личная жизнь будет такой проблемой.
