Непокорность все еще должна обуздываться: вспомним краткие вспышки гнева, пережитые из-за отношения к ней и как к женщине, и как к обладательнице крупных форм. Конечно, это смягчается ее статусом звезды, но взгляните на ее бунтарские роли: насколько они живые, взрывные и так тонко сыграны, что перед ними невозможно устоять. Маккарти на экране – это непокорная женщина во всем своем великолепии, а заодно и доказательство того, что быть паинькой и угождать чужим вкусам – удел слабаков.
Глава третья. Слишком грубые: Эбби Джейкобсон и Илана Глейзер
Как бы ни чудили парни из сериалов «Лига» и «Трудоголики», Эбби и Илана в «Брод Сити» их обставили: они прячут в вагинах пакетики с марихуаной, висят в «Скайпе» во время секса, находят в себе презервативы, обсуждают свои какашки, живут в квартирах с крысами и пукают, занимаясь йогой. Отмочи что-нибудь эдакое парень, это назвали бы «эпичным», «легендарным» или просто «шалостью». Но для женщины нечто подобное – высшее проявление неуправляемости.
Во всяком случае, так принято думать. На самом деле женщины из «Брод Сити», актрисы Эбби Джейкобсон и Илана Глейзер, вовсе не грубы для большинства людей, уж по крайней мере для тех, кто смотрит телеканал Comedy Central. В обзорах, на удивление доброжелательных, хоть и признают, что шутки в сериале ниже пояса, все равно восхищаются тем, как изображен Нью-Йорк, дружбой главных героинь и безумными приключениями. Грубость здесь не самоцель, а средство передачи предельной честности и прозрачности отношений: героини попросту откровенно говорят о тех нюансах женской жизни, которые обычно мало кто решается озвучивать, особенно с телеэкрана.
Непокорность Эбби и Иланы, пронизывающая самые укромные местечки их тел, их сексуальную жизнь, да и весь Нью-Йорк, становится возможной благодаря их свободе: они идут куда хотят, занимаются чем хотят, получают кайф от чего хотят. Обычно такую свободу дает богатство или в крайнем случае мужчины, но выходки Эбби и Иланы – это подтверждение того, что белые образованные женщины среднего класса, находящиеся в мультикультурном буржуазном городском обществе, вольны распоряжаться собой как им вздумается. Может, на них и поглядывают искоса, но все обходится без последствий, и им не приходится маяться из-за работы, семьи или фигуры – они сами себе хозяйки.
Иными словами, они вольны быть бесполезными раздолбайками. Звучит как сомнительное достижение, но в этом все и дело. Мужчины уже давно были представлены в самом широком спектре, от грешников до святых; Эбби и Илана отказываются подчиняться общепринятым культурным нормам и выходят за пределы аналогичного спектра для женщин, прежде ограничивавшегося злыми проститутками да Круэллой де Виль. Суть непокорности «Брод Сити» не в том, чтобы говорить о дерьме, гашише или пенисах, а в том, что у героинь есть свободное время, чтобы проводить его по своему вкусу, например со всем вышеперечисленным. Эбби и Илана тусуются, лоботрясничают и отказываются от работы точно так же, как их партнеры-мужчины. Именно это и создает проблему, которая требует разрешения.
* * *
На протяжении трех сезонов главные героини «Брод Сити» становятся более зрелыми, как это бывает со многими людьми в возрасте от двадцати четырех до двадцати шести лет, но эти перемены незначительны. Им по-прежнему подавай секс, травку и сомнительные забавы, а работа – так, между делом. Поиск развлечений, уход от любой ответственности, да еще когда весь город к твоим услугам, – вот пик свободы и привилегированности.
До недавних пор такая свобода была возможна только для состоятельных белых мужчин. У работающих мужчин вряд ли находилось время для такого приволья, но представители среднего класса и так называемые белые воротнички со временем стали себе позволять гольф по средам и рюмку за обедом. Работающие женщины надрывались и дома, и на службе. Предполагалось, что жизнь женщин среднего класса облегчают стиральные и посудомоечные машины, и все-таки они посвящали свое время заботам о детях, о внешности, о мужьях.
Когда женщины из среднего класса получили возможность работать, это провозгласили их «освобождением»; на деле у них вдвое прибавилось хлопот. Они могли более полно распоряжаться своими финансами и соответственно своей жизнью, но еще в конце 1990-х они, как правило, выходили замуж в 23 и в 24 уже обзаводились детьми
[142]. «Иметь все» фактически означало вкалывать без передышки: первая смена – на работе, вторая – дома. На протяжении 1990-х возраст «ответственности» (вступление в брак, появление детей) начал повышаться. В 2009 году 46 % людей до 34 лет еще ни разу не вступали в брак – этот показатель увеличился в 20 раз за минувшее десятилетие
[143]. Чем дольше тянуть с вступлением в брак и рождением детей (а то и вовсе отказаться от этого), тем больше времени остается на карьеру и на отдых, причем не в угоду кому-то еще, а для самой себя. Словом, на то, чтобы «оторваться».
Долгое время возможность «оторваться» оставалась прерогативой богачей: вспомним, как прогуливались, распивали чаи и слонялись по Европе персонажи Джейн Остин. В эпоху «лодырничества», начавшуюся где-то с 1990-х, привилегия распространилась и на средний класс: двадцатилетки с хорошим образованием, кучкующиеся в больших городах, стали воспринимать труд как нечто значительное и основательное. Менее важная работа сгодится, пока ты ждешь чего-то более существенного. Фабрика, менеджмент среднего звена, обслуживание посетителей в ресторанах – это все работа, а не карьера, и этого надо избегать любой ценой, даже если придется сидеть на шее у родителей или бесплатно пахать стажером в каком-нибудь солидном месте.
Привилегия ничего не делать тесно связана с привилегией соглашаться только на такую работу, которая повышает самооценку. Такой подход характерен для так называемых миллениалов, точнее, для его представителей с определенным расовым и классовым происхождением и образованием. Их представления о труде, как правило, сформированы родителями, стремящимися к «лучшей доле», и СМИ, выставляющими работу с творческой направленностью как наиболее желательную.
Посмотрим на «Брод Сити» и его создательниц. Джейкобсон и Глейзер – хрестоматийные миллениалки: Джейкобсон выросла в благополучном пригороде Филадельфии в семье художника и графического дизайнера, училась в Колледже искусств Института Мэриленда, где изучала видеосъемку. Глейзер выросла на Лонг-Айленде в еврейской семье среднего достатка и училась в Нью-Йоркском университете. Джейкобсон перебралась в Нью-Йорк, несколько месяцев протосковала в одиночестве в Куинсе, но потом узнала о Бригаде честных граждан (Upright Citizens Brigade, сокращенно UCB) – нью-йоркской импровизационной группе. Вместе с Глейзер, которая как раз заканчивала университет, они пытались пройти в основную труппу, но оказались во втором составе.
Они платили за обучение импровизационному мастерству и сами денег не зарабатывали. Никакими реальными достижениями они похвастаться не могли, им нечего было предъявить собственным родителям. И в 2009 году девушки решили снять сериал о самих себе и о своем Нью-Йорке, полном таких же двадцатилетних образованных и обкуренных раздолбаев, которых они видели в своем окружении.
