Это окно в динамичный, но обычно укрытый от глаз мир становления знаменитостей. Что занятно в беременности Кардашьян, так это то, как она наотрез отказалась позволять своему увеличивающемуся телу влиять на свою жизнь, особенно в том, что касалось моды. Материнство – это бизнес с оборотом в 264 миллиарда, с тысячами возможностей для самых разных размеров, но и здесь есть своя негласная граница допустимого
[242]. Можно выглядеть женственно и кокетливо, но развратно и сексуально – нельзя. Можно продемонстрировать животик в бассейне, но больше нигде. А на людях надо показываться в специальной одежде для беременных.
Кардашьян проигнорировала все эти правила. Как она носила одежду в обтяжку, так и продолжала носить. Как показывала тело, так и продолжала показывать: тут и одежда с сетчатыми вставками, и короткие платья, открывавшие ноги, и глубокий вырез, и юбка-карандаш, которая не только не прятала, но и подчеркивала пышные объемы. Она по-прежнему носила каблуки и платья-бодикон, так же красилась и вовсю демонстрировала сексуальность – как всегда на протяжении всей своей карьеры. Это решение встретили с отвращением: «Пожалуйста, кто-нибудь, скажите Ким, что она беременна!» – взывали на обложке New York Post рядом со снимком Кардашьян в ярком платье с высокой талией
[243]. Us Weekly называет ее стиль «противоречивым», People замечает, что такие вещи женщины, как правило, оставляют для того времени, когда они не беременны
[244]. «Представляем вам женщину, которая в конце беременности так и не отказалась от стиля «богатых сучек»: обтягивающих платьев, брюк и высоких каблуков, – объявляет VH1. – Что она пытается доказать? И кому? Нам бы она больше понравилась, если бы появилась в штанах для йоги, носках и с косичками. Она же на девятом месяце!»
[245]
Что пыталась доказать Кардашьян? Что есть несчетное множество вариантов, как одеваться беременным. Что если ты считаешь свое тело сексуальным, то при беременности это не должно измениться. Что даже на девятом месяце она бы постыдилась разгуливать в штанах для йоги и с косичками. Если она хотела сохранить ребенку здоровье, ее упрекали в том, что она растолстела. Если она надевала платье, которое ей идет, то ее упрекали в том, что она чересчур сексуальна.
Взять то облегающее цветастое платье, в котором она появилась на Met Ball: Анне Винтур пришлось вырезать ее со снимка для обложки Vogue. В чем-то поступок Винтур можно понять: да, Vogue – модный журнал, но в то же время он соответствует определенному классу, а беременность Кардашьян нарушала принятые границы между высоким и низким. И дело не только в том, что «животик» не походил на идеальный, но и в том, как Кардашьян его одевала. Достаточно посмотреть, в каких выражениях ее стиль описывают в прессе: «Ким без стеснения выставляет напоказ декольте», «Как всегда, надо выпендриться», «чересчур пышно», «катастрофа»; «Сеточка, перья, кожаные легинсы – даже чего-то одного из этого и то было бы слишком, – пишут в журнале OK!. – Но у Ким нет чувства самосохранения в моде»
[246].
Она вываливалась из платьев, на ней расходились «молнии», ее плоть выпирала отовсюду. Она перебарщивала. Иными словами, она плевала на границы, отделяющие высокий стиль от низкого. И делала это с самого начала своей карьеры, от участия в порноролике до реалити-шоу. Вот почему Винтур позволяет ей появляться на обложке Vogue только в обществе Канье. Неважно, что она разбогатела и получает 100 миллионов долларов в год: она всегда будет оставаться выскочкой, слава которой зиждется только на теле, а значит, в любой момент может померкнуть.
Легко себе представить, что беременность Кардашьян воспринимали в том же ключе, что и всю ее карьеру: особенно если учесть, что в то же время ждала ребенка герцогиня Кембриджская, многим больше известная как Кейт Миддлтон. Как пишет романист и критик Хиллари Мантел, «Кейт была будто создана для роли принцессы, ведь она безупречна. Болезненно хрупкая, без всяких странностей и закидонов, без гонора». Проще говоря, она была на диво приятна во всех отношениях. Исследовательница моды Морин Брюстер писала, что стиль Миддлтон «заключался в юбке до колена и завышенной линии талии», что делало ее «очень стройной, несмотря на растущий живот; таким образом, ее беременность выглядела изящно и достойно»
[247].
И не имело значения, что стройность эта была вызвана гиперемезией, иначе говоря, утренней тошнотой, из-за которой Миддлтон даже госпитализировали на ранних сроках: ее аккуратный живот сразу вызвал одобрительные комментарии на странице People на «Фейсбуке»: «Стильно и очаровательно!», «Просто и элегантно!», «Как ей идет беременность! Она прекрасно выглядит». Словом, прямо противоположное тому, что звучало в адрес Кардашьян. Если тело Миддлтон никак нельзя было назвать толстым, то к Кардашьян это слово подходило как нельзя лучше; стиль Миддлтон был женственным и классическим, стиль Кардашьян – вульгарным и пошлым. Этот контраст всячески подчеркивался на фотографиях. «Звезды изящного телосложения часто справляются с желанием есть как можно больше, – объясняет Крамер. – Публика восхищается женщинами, которые даже во время беременности держат себя в руках»
[248].
Никому и дела не было до того, что Кардашьян тщательно соблюдала диету: таблоиды утверждали, что она не просто «ест без остановки», но и делает это намеренно: потому что заключила контракт с фирмой, выпускающей продукцию для похудания, чтобы сбросить вес после рождения дочери. Один журнал писал, что она набрала «65 фунтов» на «пирушках», другой – что она ела «вафельные трубочки и картошку фри». В «Семействе Кардашьян» была пара сцен, когда Ким давала себе поблажку: в одной она угощалась моцареллой, в другой ела с братом жареную картошку. Но все остальное время она ела тот же салат и те же домашние блюда, что и вся ее семья. «Все, что я ем – это морковь, сельдерей, салаты и протеиновые батончики без глютена и сахара, – говорит она Мерайе Менунос в интервью для Extra. – Тянет порой в «Макдоналдс» или «Тако Белл», но этого не будет».
