Первым делом он присвоил доходы от Келесирии, заявив, что их получила его сестра, после смерти которой они должны перейти обратно в сирийскую казну. Нанесенный им удар оказался неожиданным, и каждый из двух правителей отправил в Рим посольство с целью пожаловаться на двуличие другого. Запутавшись в доводах и контраргументах, сенаторы решили потянуть время и приказали Марку Филиппу, считавшемуся специалистом по территориям, расположенным на побережье Эгейского моря, разобрать спор. Подобное решение римлян ни к чему не обязывало.
Однако Антиох не стал ждать результатов. Он разбил египетские войска, а затем, двигаясь вслед за ними, пересек Синай, осадил Пелусий и предложил его защитникам сдаться на определенных условиях. Они с радостью согласились. Раздосадованные тем, что противнику удалось с такой легкостью проникнуть на территорию Египта, солдаты не хотели сражаться, да и Евлей с Ленеем жаждали скорее вернуться в Александрию. Условия капитуляции были вполне терпимыми. Антиох потребовал, чтобы ему выдали юного царя, благодаря чему он хотел поставить перед римлянами весьма щепетильную проблему. Он решил изображать доброго дядюшку, пришедшего на помощь племяннику, оказавшемуся марионеткой в руках двух злокозненных дармоедов. В подобных условиях сенаторы не сумели бы отказать Антиоху в праве защищать юного Птолемея и встать на страже его трона.
Евлей и Леней разгадали намерения Антиоха и поняли, что их собираются сделать козлами отпущения, а Антиох будет считаться героем. Тайно покинув Пелусий, они вывезли из Александрии молодого Птолемея. В столице поднялась волна гнева. Шокированные захватом Пелусия горожане с негодованием обвинили Евлея и Ленея в предательстве и сдаче города. Для того чтобы успокоить людей, парочка заявила, что юный царь, испугавшись вида и звуков битвы, настоял на отступлении. Пытаясь придать своему рассказу достоверность, они убедили Филометора бежать на Самофракию, что якобы призвано было спасти династию. Как только царь с неохотой сел на корабль, его настиг вражеский отряд, который затем повез его в Пелусий. Там Антиох принял племянника с распростертыми объятиями, после чего, взяв его с собой, двинулся в сторону Мемфиса и занял этот город.
Оказавшись там, Антиох попытался убедить египетских жрецов в необходимости венчать его на царство. Ведь раз в Сирии он считался богом-Эпифаном, то в Египте он вполне мог быть сыном Амона-Ра. Но получить какие-либо почести в Мемфисе было непросто, и Антиоху пришлось довольствоваться изданием указов и воззваний, которые он подписывал просто как «царь Антиох», чеканкой монет со своим профилем и изображением орла, широко распространенным в тот период символом власти египетского царя. Имя Птолемея Филометора при этом не упоминалось. Выходка Антиоха вызвала крайнее раздражение в Египте и недовольство в Риме, и ему следовало бы проявить благоразумие и подумать о том, что провоцировать и жителей долины Нила, и римлян опасно.
Возможно, Антиох размышлял об этом, когда до его слуха дошли новости о том, что александрийцы избрали египетским царем Эвергета, младшего брата Филометора. Впав в ярость, он направился в Навкратис в надежде на то, что обидчики станут просить прощения за свою дерзость. Это было крайне маловероятно, так как Эвергет, юноша весьма высокомерный, уже приглашал на свою грядущую коронацию представителей соседних государств, хотя ему следовало убеждать александрийцев в необходимости защищать свою свободу. Корабли Антиоха, плывшие неподалеку от берега, встретили две плохо оснащенные триремы, которые тотчас же сдались противнику. Узнав об этом, добровольцы, разместившиеся на городских стенах Александрии, немедленно покинули свои посты. Вскоре стало ясно, что помешать осаде и разграблению столицы Египта могут только римляне, и Эвергет обратился к сенату с просьбой вмешаться.
Его послы опоздали. Антиох, взяв с собой Филометора, расположился лагерем в Навкратисе еще до того, как римляне узнали об опасности, и охваченный отчаянием Эвергет уговорил нескольких ахейцев и афинян, случайно оказавшихся в Александрии, убедить Антиоха отступить. Греки согласились и отправились в Навкратис. Но их старания были напрасны: Антиох прервал их на полуслове и предъявил ультиматум. Он заявил, что в Египте может быть только один законный царь и сам он, будучи его дядей, прибыл сюда, чтобы поддержать старшего из двух братьев. Говоря о доходах с Келесирии, Антиох заявил, что египтяне должны раз и навсегда понять: он не собирается от них отказываться. Однако, несмотря на эти смелые заявления, сирийский царь не был уверен в своих силах и испытывал беспокойство. Он зашел слишком далеко, но в то же время был вынужден считаться с Римом. Оставаясь в Навкратисе, Антиох раздумывал, как ему поступить – двинуться дальше или уйти.
Когда он подошел к стенам столицы, его неуверенность усилилась. Сирийский царь не давал сигнал к штурму и не пытался начать долгую изнурительную осаду, в результате которой голодные александрийцы сдали бы город. В итоге появление послов с Родоса, призванных примирить противников, дало Антиоху повод для прекращения похода. Один из послов говорил о том вреде, который приносит война между соседями и родней, и о безрассудстве того, кто провоцирует Рим вмешаться. В конце концов Антиох закричал: «Хватит слов! Египет принадлежит старшему Птолемею. Если александрийцы готовы принять его, пусть так и скажут, и я буду доволен». Ответ был предсказуем. Жители столицы с радостью пожертвовали бы дюжиной избранных ими царей, чтобы избежать ужасов, связанных с осадой.
Однако после ухода Антиоха Египет оказался разделен на две части. Эвергет отказался лишаться царского статуса, а Филометор, вернувшийся в Мемфис, не мог заставить брата сделать это. В итоге на протяжении нескольких месяцев младший брат правил Нижним Египтом, а старший – Верхним. Александрия стала столицей первого, а Мемфис – второго. Так закончился едва начавшийся период возрождения Египта, а торговые отношения между столицей и хорой резко прервались. Основная проблема заключалась в Эвергете. Считая свое избрание окончательным и бесповоротным, он не хотел идти на компромиссы или принимать кем-то поставленные условия. Словом, он не собирался отказываться от трона, даже если это спасло бы Египет.
К счастью, в этот критический для династии Птолемеев момент одна из его представительниц, а именно супруга старшего из братьев Клеопатра II, держала себя в руках. Она была весьма проницательной девушкой, очень похожей внешне на мать, но унаследовавшей характер от Арсинои, сестры и жены Птолемея Филадельфа. Убедить братьев разделить трон было очень непросто, но Клеопатра упорствовала в этом до тех пор, пока не достигла своей цели. Она была совершенно беспристрастна, так как распря между братьями не влияла на ее положение. Кто бы из них ни победил, Клеопатра все равно будет сестрой правителя и царицей.
Таким образом, в 169–168 гг. до н. э. началось совместное правление, и все трое представителей династии Птолемеев, оказавшиеся у власти, ожесточенно спорили и ссорились на протяжении всех четырех лет, в течение которых оно продолжалось. В начале совместного царствования правители оставили свою взаимную ревность перед лицом угрозы нового нападения Антиоха, ставшего врагом для них обоих. Царь Сирии, не знавший о примирении братьев, посчитал момент весьма удачным для завоевания Египта. Отправив отряд солдат на захват Кипра, сам царь двинулся в сторону Ринокоруры (современный Эль-Ариш), где его встретили послы из Александрии.
