Дамиан убрал маскировочный полог, укрывающий яхту. Было так странно взойти на палубу, с которой я еще недавно мечтала удрать. Меня наполняло невиданное чувство свободы. Расставание с прошлой жизнью – сверкающей и фальшивой – вышло болезненным; я не знала, смогу ли когда-нибудь стать прежней. Я больше не походила на безупречную куклу; меня поломали снаружи и внутри. Волосы пришли в беспорядок, в сердце царил раздрай. Зато кожа засияла и зазолотилась, лицо посвежело от морского ветерка.
Я украдкой наблюдала, как Дамиан управляет яхтой, стараясь не слишком уж глазеть. Под порывами ветра его рубашка липла к телу, подчеркивая сильные плечи и безупречный пресс. Пока мы жили на острове, Дамиан ни разу не побрился, впрочем, борода не успела сильно отрасти. Он выглядел дерзким и беззаботным, а еще чертовски мужественным, будто сошел со страниц журнала о морских путешествиях. Рана на виске зажила. Швы остались, сейчас их прикрывала кепка. Я засмотрелась на его бронзовую кожу, на красивый, горделивый профиль: выразительный нос, четкие скулы и темные, глубоко посаженные глаза.
Около полудня мы прибыли в оживленный порт. Сверкавшая на солнце заводь пестрела круизными кораблями и яхтами. Пляжи с золотистым песком простирались к дверям отелей, магазинчиков и кафе. Мы сразу оказались в самой гуще, лавируя среди розовых такси, сувенирных лавок, набитых загорелыми людьми, суши-баров и назойливых лоточников. Кривые переулочки вели к главной площади, где в тени арочных галерей прятались бутики и банки.
Вслед за Дамианом я зигзагами пробиралась меж жилых домов и супермаркетов. Мы пересекли площадь. Дальше вдоль одной из улочек на несколько кварталов растянулся базар – множество цветастых лотков со всевозможной снедью. Рядами выстроились арбузы, ананасы, апельсины и перчики халапеньо, высились пахучие пирамиды специй и груды пиратских дисков, лежали кипы поддельной одежды с ярлычками «Гэп» и «Холлистер». Грубые кожаные пояса и портупеи для эротических игр соседствовали с побегами кактусов, сложенными в шаткие горки. Дамиан не прогадал: среди этой какофонии красок, запахов и звуков затеряться проще простого. Мы купили яиц, фасоли и громадных помидоров, каждый размером с кочан цветной капусты. Я попробовала тамариндовые
[49] конфеты, посыпанные сахаром и молотым перцем, отчего у меня защипало язык, а на глазах выступили слезы. Мы дошли до рядов с выложенными на лед морепродуктами: осьминогами, рыбным филе, небольшими зубастыми акулами, которые назывались «касоны». Дамиану приглянулись моллюски в блестящих коричневых раковинах.
– Шоколадные мидии, – пояснил он. – На случай, если захочешь настоящего севиче.
Я отмахнулась от очередного лоточника, негодуя, что Дамиану, в отличие от меня, никто не сует под нос кусочки сыра и авокадо.
Стоило мне засмотреться на сумочки и обувь ручной работы, как Дамиан потянул меня дальше.
– С тобой ужасно ходить за покупками! – проворчала я.
Я все-таки немного задержалась, чтобы полюбоваться узорами, выдавленными на кожаных сумках.
– Есть охота, – пожаловалась я, догнав Дамиана.
Мы как раз проходили мимо фургончиков с тако. Вокруг витал аромат кукурузных лепешек и древесного дымка, жареных овощей и запеченного мяса.
– Мы почти закончили.
– Но есть-то хочется сейчас!
– С тобой ужасно ходить за покупками! – усмехнулся он.
Я постояла с ним еще у пары палаток, а потом устроила бунт.
– Тоже мне, шопоголик! Где твоя дисциплина? – Он увлек меня за собой. – Ах да, ты же привыкла к торговым центрам со всеми удобствами, к перерывам на кофе со льдом.
– Ненавижу кофе со льдом, – буркнула я и поплелась за Дамианом по узкой, вымощенной булыжником улочке.
– Как насчет картошки из «Папас Локас»? – спросил он, остановившись у фургончика с едой.
Торговец запекал в фольге огромные картофелины, разминал их со сливочным маслом и сыром, а затем добавлял разнообразные гарниры: запеченную говядину и свинину, бобы, лук, чеснок, кинзу, соусы сальса или гуакамоле.
– Вкусно? – поинтересовался Дамиан, глядя, как я уплетаю картофель.
– Объедение!
– Хочешь попробовать? – Он протянул мне свое буррито с жаренной на углях говядиной, сдобренной соком лайма, тмином и чесноком.
– Нет, спасибо. – Я не собиралась признавать, что хочу его буррито, каким бы вкусным оно ни выглядело.
Я все еще улыбалась своей глупой тайной шуточке, когда в переулок хлынула шумная свадебная процессия: хмельные жених с невестой, стайка смешливых ребятишек, за ними – целый оркестр мариачи
[50], а следом – родня и друзья молодых. Мы с Дамианом отбежали на противоположные тротуары, чтобы уступить дорогу шествию. Музыканты трубили в фанфары, оглушая нестройным вибрато. Картофелина на моей тарелке грустно подрагивала, роняя на землю колечки зеленого лука. Переглянувшись, мы с Дамианом рассмеялись. В тот миг, хохоча над ансамблем в широкополых сомбреро, мы будто бы вернулись в детство.
И тут мы заметили листовки, рядами покрывавшие стены по обе стороны переулка: розово-желтые, и на каждой – наши с ним фотографии. Плакаты спустили меня с небес на землю. Люди продолжали идти мимо, разбившись на пары. Мы с Дамианом, затаив дыхание, смотрели друг на друга. Переулок был таким узким, что влюбленные могли поцеловаться, стоя на противоположных балконах. Ни убежать, ни спрятаться.
Мы так и стояли, прижавшись к стенам, пока гости, замыкавшие процессию, не прошли мимо, а музыка не превратилась в отдаленное бренчание.
– Идем. – Дамиан подхватил лежавшие у ног пакеты с покупками.
Пробираясь к берегу по лабиринту улиц, он внезапно остановился у порога частной клиники.
– Надо показать твой палец врачу.
– Все в порядке. – Я помахала мизинцем, зафиксированным с помощью шины. – Врачи тут ничем не помогут. И тебе не кажется, что это рискованно? Если они видели новости, то быстро поймут, что к чему.
– Они не догадаются, если ты зайдешь одна. Будет лучше, если мы разделимся.
– И что мне сказать, когда спросят про палец?
– Наври что-нибудь, лишь бы тебя осмотрели. Давай. Я подожду здесь.
– Да не нужно. – Я отвернулась.
Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то тормошил мой палец, когда он только-только перестал болеть.
– Как хочешь. – Дамиан не сдвинулся с места. – Тогда пойду я. Пусть снимут мне швы.
Секунду я раздумывала. Мне хотелось быстрее вернуться на яхту, однако ему действительно не мешало снять швы.
– Жди меня в супермаркете. – Он указал на магазинчик через дорогу. – Я быстро.
