– Выбирай, – я указала на оба предмета по очереди. – Либо любовь, либо ненависть. Вместе они жить не могут.
Дамиан пристально смотрел на столик.
– Завтра утром я увижу, что ты здесь оставил, и пойму, едем мы в Паса-дель-Мар или нет. И что бы ты ни выбрал, знай: я всегда буду любить тебя. Всегда.
Его взгляд пронзил меня в самое сердце.
– Я же говорил, что только разочарую тебя.
– А еще ты говорил, что любовь не умирает. – Я обняла его, а затем ушла, оставив его на диване, с которого так и не отстирались пятна крови.
Я знала, что этой ночью ни один из нас не сомкнет глаз. Я поняла окончательно и бесповоротно, что в жизни нет ничего честного. Жизнь несправедлива сама по себе.
Глава 25
Я открыла глаза. Рассвело. Дамиан так и не пришел в спальню. Наступил день поездки к МамаЛу, и на журнальном столике меня дожидался ответ на вопрос, заданный ночью. Я снова зарылась в простыни, сомневаясь, хочу ли я знать.
Две ярко-желтые бабочки порхали под бледным утренним солнцем. Порой в комнату ненадолго залетали птицы, порой заползали гекконы и такие жуки, при виде которых я раньше визжала бы как полоумная. С Дамианом я изменилась, поменялся и он. Мы походили на ракушки, которые когда-то собирали для МамаЛу: настолько истонченные, что видели друг друга насквозь. И что бы ни ожидало на столике, я знала: мы навсегда останемся радужными осколками света, кусочками времени и пространства вдали от всего мира.
На кухне я налила себе кофе. Было так непривычно бродить на цыпочках по дому, избегая смотреть на то единственное, что жаждало моего внимания. Я включила плеер. Заиграла песня «Roads» группы «Portishead». Такая холодная, чужая и прекрасная, что по спине побежали мурашки. Я с опаской зашла в гостиную. Вначале я оглядела стены, потолочный вентилятор, вмятину на диване, где ночью сидел Дамиан, и наконец, когда больше смотреть было некуда, взглянула на журнальный столик.
Раз, два, три, четыре, пять…
Я уже собиралась расплакаться, однако Дамиан избавил меня от горьких слез отчаяния. На стеклянной столешнице крепко стоял на четырех ножках бумажный жираф. А револьвер покоился в шкафу рядом с потрепанными книгами и безделушками, словно давно забытый сувенир.
Я поставила чашку на столик и взяла бумажную фигурку. Насколько же она была больше, чем место, которое занимала, насколько тяжелее собственной массы. Я понимала, чего стоило Дамиану усмирить своих демонов, и все-таки он это сделал. Ради меня.
В музыку вклинился тихий стрекот. Я решила, что начинается новый трек, но звук становился громче. Он доносился снаружи, ближе и ближе, пока наконец я его не узнала. Трескучий, оглушительный гул лопастей.
Вот черт!
Я бросилась на веранду – босиком, в одной футболке. Дамиан, наверное, ушел собрать для меня манго. Один вертолет уже приземлился, второй кружил над берегом, вздымая вихри песка. По пляжу сновали вооруженные люди в камуфляже.
– Мисс! Это вы, мисс Седжвик? – Один из мужчин схватил меня за руку. – Вы в порядке?
Я вырвалась и побежала к манговой роще – туда, где в тени деревьев виднелись рассыпанные плоды. На них алели брызги крови.
– Где он? – Я бросилась к мужчине, который бубнил о том, что отведет меня в безопасное место. – Он не ранен? Мне нужно к нему!
Незнакомец не слушал. Он потащил меня к вертолету. Где-то в джунглях раздалось леденящее кровь «тра-та-та». Еще один вертолет пролетел над нами, патрулируя остров. Из рации на поясе у мужчины доносились потрескивающие команды. Велась охота: все эти люди выслеживали Дамиана. Перед глазами у меня стоял кровавый след, тянувшийся прочь от манговых деревьев.
Дамиан возвращался ко мне, когда на него напали. Закрыв глаза, я представила весь ужас момента: как в любимого попадает пуля, фрукты высыпаются у него из рук, кровь брызжет на зеленую в пятнышках кожуру. Дамиан с трудом поднимается на ноги, ковыляет в лес, ищет укрытие – а я в это время спокойно пью кофе!
Гребаный кофе!
Я знала, куда идти. Дамиан прятался в деревянной хижине, абсолютно беззащитный, ведь из-за меня он оставил револьвер на полке.
Господи! Что же я наделала!
Я бросилась в заросли, не обращая внимания на пули, свистевшие вокруг и отскакивавшие от стволов в вихре щепок.
– Прекратить огонь! – крикнул кто-то, когда я ворвалась в хижину.
Я знала: пока мы с Дамианом вместе, стрелять не станут.
Тяжело дыша, я прислонилась к дверному косяку.
Когда глаза привыкли к полумраку, я увидела, что Дамиан, словно раненый зверь, забился в угол, зажимая рану на бедре. Его штанина насквозь пропиталась кровью.
– Уходи отсюда, Скай. – Несмотря на боль, его голос звучал твердо и спокойно.
– Давай помогу. – Я оторвала лоскут от его рубашки, покрытой выцветшими клубничными пятнами.
– Просто царапина, – бросил он, когда я трясущимися руками обмотала ткань вокруг его бедра и завязала концы тугим узлом. – Ты должна уйти. Сейчас же.
– Скай! – раздался знакомый голос.
Я обернулась.
В дверях стоял отец. Выглядел он ужасно, словно не спал уже много дней подряд, хотя обычно уделял много внимания внешнему виду. На его брюках не было отглаженных стрелок, мятая рубашка висела мешком.
– Наконец-то! – Отец глядел на меня, точно на мираж, который вот-вот исчезнет. – Как ты, дочка?
Я подбежала к нему, зная, что он горы свернул, чтобы сюда добраться: не спал, не ел, не отдыхал ни секунды.
– Папочка!
Он трижды поцеловал меня, уколов седыми усами, затем еще и еще – и наконец заключил в крепкие объятия.
– Я думал, больше тебя не увижу.
Тут я почувствовала, как напряглись его руки.
– Ты! – Отец посмотрел на Дамиана. – Ты заплатишь за каждую секунду ее страданий!
– Папа, не надо! – Я попыталась его удержать. – Послушай, на самом де… – Я запнулась, только сейчас обратив внимание на человека, стоявшего за спиной у отца.
Мужчина выглядел смутно знакомым; его суровое лицо напомнило мне о том, что ожидало нас снаружи.
– Сеньор Седжвик, – подал он голос, – мои люди готовы проводить вас с дочерью обратно к вертолету. Насчет него не волнуйтесь. – Мужчина указал пистолетом на Дамиана. – Этот гад никуда не денется.
Дамиан сидел на полу, вытянув вперед раненую ногу; костяшки его пальцев побелели. Он хмуро смотрел то на отца, то на его подручного.
– Хорошо, – кивнул отец, увлекая меня к двери. – Ты знаешь, что делать, Виктор.
Так вот почему мужчина показался мне знакомым! Это был Виктор Мадера. Отец нанял бывшего телохранителя, чтобы тот нас выследил, и вот, много лет спустя, Дамиан снова увидел двоих людей, которые отняли у него МамаЛу. Только теперь они забирали меня. Утром Дамиан отказался от мести, сейчас же ненависть забурлила в его венах с новой силой, словно багровое цунами, готовое захлестнуть все вокруг.
