«Быть такого не может, – подумал Сэм. – Я все еще сплю».
Сон во сне. Сон наяву?
Незнакомец, перехватив рукоять обеими руками, поднял нож над головой и приготовился нанести удар. Сэм метнулся через комнату. Он ждал, что подведут ноги, что провалится пол, что он споткнется о ковролин и упадет, но ничего подобного не произошло. И он почти успел помешать нападению. Когда лезвие направилось вниз, Сэм врезался в нападающего, и тело того было вполне осязаемым. От удара они оба повалились на пол. Еще до того, как Сэм разглядел незнакомца и понял, что на него уставилось его же собственное лицо, он ощутил, что в руках у противника ничего нет. Нож пропал. Бездушный Сэм улыбнулся ему.
– Слишком поздно, – сказал он.
И исчез.
* * *
Дин Винчестер в одиночестве вел «Импалу» сквозь грозовую ночь. Радио было включено на станции с классическим роком, но передавало больше помех, чем музыки. Сквозь шелест шин по мокрой дороге он слышал обрывки песен Сигера
[37], групп AC/DC, и Skynyrd. Но неважно, какая песня играла, мерное «шшурх-шшурх» стеклоочистителей отбивало время с пылом нетрезвого барабанщика. Сквозь мешанину звуков раздался оглушительно громкий звонок сотового. Он взглянул на дисплей: Лиза Брейден. Дин покачал головой и принял звонок:
– Бен, давай не будем…
– Дин!
Голос Лизы – приглушенный, перепуганный. Дин, внезапно насторожившись, вцепился в руль.
– Лиза, что случилось?
– Оно в доме.
– Кто в доме? – быстро спросил Дин. – Лиза, кто в доме?
– Выглядит, как человек, – прошептала она. – Но не человек.
– Кто… что это?
– Дин, он тебя зовет. Говорит, что ему нужен ты, но он побалуется свежим мясом, пока ждет. Он знает, что мы здесь!
Дин перебрал десяток возможных монстров и остановился на одном варианте: гуль.
– Где вы?
– У меня в спальне, в шкафу. С Беном.
– Дин, быстрее! – голос Бена слышался будто издалека.
– Дин, нам страшно, – чуть не плакала Лиза.
Дин вдавил педаль газа в пол и уставился в заляпанное лобовое стекло, «дворники» трудились на максимуме. Видимость была паршивая: свет фар выхватывал метров пятнадцать, потом все тонуло в темноте. На пустынной дороге за все это время не появилось ни единого знака, а сама она казалась бесконечной и однообразной, сколько бы Дин ни ехал. Впереди ничего, в зеркале заднего вида тоже.
– Дин, где ты?
– Я… я не знаю.
– Долго ехать?
– Скоро… приеду так быстро, как смогу.
Дин начал озираться по сторонам в отчаянных поисках дорожного знака или номера дороги. Пусто. Он хоть в том направлении едет? Может, он спешит совершенно в другую сторону?
– Дин… он поднимается по лестнице, – быстро зашептала Лиза. – Я слышу его. Он стучит ножом по перилам.
Приняв неизбежное, Дин спросил:
– Есть у вас там какое-нибудь оружие? Что-нибудь, что можно вместо него использовать?
– У меня времени не было, – ответила Лиза. – Я схватила Бена, и мы спрятались. Сейчас посмотрю… – судя по звукам, она принялась перебирать вещи. – Тут есть… вешалки…
– Проволочные?
– Пластмассовые.
– Еще?
– Ботинки, туфли… Дин, я не думала, что в шкафу потребуется оружие!
– Звони 911.
– Я пробовала. Сказали ждать, пока соединят. Дин, он убьет нас…
– Нет, – горячо возразил Дин. – Не убьет. Я не позволю.
Она снова зашептала:
– Слишком поздно. Он в комнате…
И тишина.
– Лиза! Лиза, говори со мной!
А потом она завизжала.
– Нет! – заорал Дин.
Он врезал кулаком по приборной доске и…
…и оказался в доме Брейденов, перед лестницей. Как только он ухватился за перила и сделал первый шаг, на лестничной площадке появился темноволосый гуль, насвистывая что-то. В одной руке он держал окровавленный мясницкий нож, а пальцем второй трогал кончик, будто проверяя лезвие на остроту. Кровь запеклась и вокруг его рта.
– Почти вовремя, Винчестер, – поприветствовал гуль. – Мне пришлось скрашивать себе ожидание. И я малость проголодался.
– Сукин сын!
Дин бросился вверх по ступеням. Тварь стояла спокойно до последней секунды, а потом попыталась полоснуть его ножом по горлу. Но Дин ожидал нападения. Одной рукой он перехватил руку гуля, толкнул и впечатал того в стену, а кулаком другой руки ударил его в живот, заставив согнуться пополам. Потом сжал его горло и стукнул головой о стену с такой силой, что его затылком проломил гипсокартон. Оглушенный гуль не мог сопротивляться, когда Дин вывернул его руку с ножом так, чтобы лезвие вонзилось твари глубоко в живот. Гуль схватил ртом воздух и подавился, на губах запенилась кровь. Дин схватил его одной рукой за воротник, второй – за ремень и швырнул с лестницы вниз головой. Крича от боли, с лезвием, все глубже терзающим внутренности, гуль кубарем скатился по ступеням, пробив в одном месте перила, врезался в стену и рухнул на пол. Там он, со стонами, с трудом двигаясь, пытался схватиться за рукоять ножа. Дин сбежал по лестнице и на последней ступеньке вытащил из кобуры пистолет. Когда он повис над лежащим ничком телом, гуль открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на Дине, но не мог отвлечься от пистолетного дула.
– А последней трапезой стали… – начал он.
Дин дважды быстро выстрелил твари в голову.
А потом остался стоять в темноте, и тишину нарушало только его сорванное дыхание. Он готовился к тому, что ожидает его на втором этаже. Дин спрятал пистолет и провел по лицу ладонью, в то время как оцепенение медленно обволакивало его тело. Он сжимал и разжимал кулаки в полной уверенности, что стоит над пропастью, а если посмотрит вниз, оттуда выглянет безумие. Только через несколько секунд он расслышал отчаянные всхлипывания сверху.
Лиза!
Дин снова развернулся к лестнице и направился к ступеням, борясь с ощущением, что они исчезнут прежде, чем он поднимется. Чтобы удержать равновесие, Дин схватился за перила, но те активно гуляли из-за поврежденных гулем при падении стоек. С каждым шагом дышать становилось все труднее. Когда… если… он поднимется до самого верха, в доме наверняка не останется кислорода. С каждым сложным шагом Дин приближался к источнику звука. Он пытался спешить, но до смерти боялся того, что там обнаружит. Лестница будто все больше кренилась и становилась круче, но он шел вперед, твердо вознамерившись лицом к лицу столкнуться с последствиями своих действий, с ценой своего бездействия… С результатом своего отсутствия. Когда он дошел до верха, всхлипывания стали громче, беспорядочнее и – как такое только возможно? – еще безутешнее. Скорбный плач привел его в комнату Бена. Дин застыл в дверном проеме, дрожа и не находя в себе силы шагнуть вперед, в комнату. Лиза сидела к нему спиной, сгорбившись над…
