Сэм повернулся к брату. А что, если тот сон наяву про Бездушного Сэма – вовсе не психологические последствия от стены в мозгу, как он пытался убедить себя?
– Может, такое по всему городу происходит. Страшные сны становятся реальностью. Люси говорила, что ей снятся кошмары про аварию, в которой погиб ее парень. А теперь машина вернулась.
– Люди бродят во сне и видят кошмары. Мужик бегал и «наснил» гигантского тарантула? Ты это пытаешься сказать?
– А если это работает не один к одному? – предположил Сэм. – Вдруг кошмары воплощаются в реальности и нападают на бодрствующих?
– То есть какой-нибудь чувачок в уютной постели видит во сне гигантского тарантула, а тот появляется на маршруте Харви Даффорда и сжирает его?
– Что-то в этом духе.
– И чьи это кошмары? – поинтересовался Дин. – Все видят сны.
– Если судить по прошлой ночи, – добавил Сэм, – это только страшные сны.
Сэм вспомнил реалистичный сон с Бездушным Сэмом. Еще один ночной кошмар, хоть и краткий, который, кажется, ворвался в реальность. Но сон, в котором появлялся бездушный двойник, он видел и раньше – ему снился похожий, но только нормальный (для него нормальный, по крайней мере) сон позапрошлой ночью. Второй сон был не таким. Однако после того, как Дин проснулся целым и невредимым, Сэм убедил себя, что воплощение Бездушного Сэма ему померещилось. Эксперты в области сна зовут такие случаи «ложным пробуждением». Дина не ранило мясницким ножом, этот нож не порезал и не проткнул постельное белье. До разговора с Дэниелом Барнсом Сэм без лишних раздумий отнес короткое видение к сну наяву, по всей вероятности вызванному совокупностью недосыпа и долгих часов, проведенных в борьбе с – как стало теперь понятно – проявлениями кошмаров. До этого момента Сэм не принимал в расчет вероятность того, что сон может как-то менять реальность. Выслушав рассказ мальчика о напавшем на его отца дереве, он поневоле пересмотрел свой опыт. Получается, то, что происходит с жителями города, может с легкостью влиять на него самого и Дина. Иммунитета у Винчестеров нет.
– Выходит, надо думать о хорошем? – спросил Дин. – Сэм, нельзя контролировать подсознание.
– Чувак, мы с тобой бомбы с часовым механизмом, – невпопад откликнулся Сэм. – Ядерные.
– Ты что такое говоришь?
– Если это происходит со всеми в городе, включая нас, то мы – худшее из того, что может произойти. – Сэм покачал головой, пораженный мыслью о том, что их подсознание выйдет из-под контроля. – Если в наших снах появится все то, что произошло за все эти годы, Клейтон-Фоллз утонет в крови, а то и апокалипсис нагрянет.
– Если ты прав, – проговорил Дин, – то спать нам нельзя, пока мы со всем этим не разберемся.
Он завел «Импалу». По радио передавали песню Боуи Changes.
– Сны видит куча народу. Как нам, скажи на милость, эту чертовщину разгрести?
– Может, стоит выяснить, почему она началась?
Они остановились позавтракать в кафе «У Си Джея», потому что, как заметил Дин, нет смысла пытаться что-то прояснять на голодный желудок. И снова заведение оказалось забитым до отказа, но скорость обслуживания была на высоте, и всего через десять минут братья уже сидели в маленькой угловой кабинке. Дин заказал блюдо, им же самим прозванное «путь к инфаркту», – яичницу, бекон и жареную картошку, а Сэм попросил кашу и кекс. Еще перед тем, как заглянуть в меню, оба заказали по здоровенной чашке кофе. Официант, который представился Бобби Джин Тоддом и рассказал, как он жутко рад встретить настоящих агентов ФБР, принес их тарелки в мгновение ока. Многие посетители приглушенными взволнованными голосами обсуждали странные ночные происшествия. Некоторые видели растаявших в воздухе зомби, другие слышали о гигантских жуках-людоедах, а третьи сами ничего не видели и осведомлялись насчет трезвости, а то и рассудка очевидцев. Сэм был приятно удивлен, обнаружив, что лэптоп ловит сигнал, и, не отрываясь от еды, поискал новости о Клейтон-Фоллз, забивая ключевые слова «спать», «сны» и «кошмары». Ему повезло почти сразу же: в глаза бросилась подходящая статья, и он развернул компьютер к брату, чтобы тот мог взглянуть на экран:
– Местечко открылось с полгода назад. «Центр спокойного сна».
– Они лечат расстройства сна, – проговорил Дин, расправляясь с третьим «глазком» яичницы. – Почему бы им не создать парочку? Типа сумасшедший ученый за работой?
Сэм отпил кофе и пожал плечами:
– Не будем исключать и такую возможность.
Дородный мужчина с редеющей шевелюрой, вооруженный маленьким блокнотом, вошел в кафе и, не присев, направился прямиком к месту, где бурлили самые кипучие дискуссии. Сэм слышал, как он назвался Дарреном Нэшем, репортером из окружной газеты «Фремонт Леджер», а потом принялся задавать вопросы и делать многословные пометки. Он недоверчиво покачивал головой, но на его лице все равно играла улыбка человека, заполучившего выигрышный лотерейный билет.
– Пресса, – проговорил Сэм.
Дин бросил взгляд на репортера:
– Неудивительно. Но если только он не пишет для «Уикли уорлд ньюс»
[38], будет проблематично протащить эту фигню через редактора.
– Ну не знаю, чувак, – засомневался Сэм. – Свидетелей полно.
– Я не настроен на интервью, – возразил Дин. – И потом, я уже поел.
Как только он отодвинул пустую тарелку, Бобби Джин появился словно из-под земли:
– Еще что-нибудь, агенты?
– Счет, – отозвался Дин. – А, и еще два больших кофе с собой.
Сэм потащил брата к сомнологическому центру – стоявшему особняком кирпичному зданию, похожему на скромную гостиницу или приличный мотель, хотя и без очарования оригнальных заведений типа bed and breakfast
[39]. Центр располагался среди магазинов в торговом районе, менее чем в двух километрах от места, в котором остановились братья. Знак, прикрепленный к стене, изображал полумесяц, под которым было написано «Центр спокойного сна», а строчка ниже гласила: «Диагностика сна в Клейтон-Фоллз».
– И это оно? – разочарованно уточнил Дин.
– А ты нафантазировал жуткое древнее здание?
– Посадили бы хоть горбуна в приемной.
Однако в приемной их встретила симпатичная молодая женщина с черными, как вороново крыло, волосами, подстриженными под пикси
[40], в платье без рукавов, испещренном мелкой ломаной клеткой. Лаура Броник – как значилось на золотистой табличке на столе – широко улыбнулась:
