– К сожалению, часто к нам приходят с не выявленными диагнозами.
– Вы лечите людей, страдающих от ночных кошмаров?
– Не совсем. – Она сдвинула очки на переносицу. – Мы не лечим людей только потому, что у них бывают кошмары. Но беспокойно спящие могут испытывать удушье и тревогу. У некоторых остановка дыхания возникает по многу раз за ночь. Физиологические симптомы недомогания вполне могут вызвать плохие сны.
– Но у вас нет причины провоцировать кого-то их видеть?
– Конечно, нет, – возмущенно ответила директор и сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. – Возможно, я лучше смогу вам помочь, если пойму, что, по вашему мнению, происходит?
– Это сложно, – ответил Сэм.
– Просто теория, – подхватил Дин.
– По нашему мнению, кошмары как-то… воплощаются в реальности.
– Вы шутите.
– Мы не знаем наверняка, как именно это происходит, – проговорил Сэм. – Сначала мы подозревали, что в рамках биотеррористического акта был применен галлюциноген, но эти воплощения убивают людей в реальности.
– Про наезд что-то было, – вспомнила директор. – Трагедия, конечно, но не ночной кошмар.
– Странно только, что после каждого убийства автомобиль исчезал, – добавил Дин.
– Жертва была не одна?
– Еще одного убило вчера вечером. Та же машина и масса свидетелей, – ответил Сэм. – Мы и сами с агентом ДеЯнгом лично видели ночью несколько странных происшествий.
– И вы думаете, что они как-то связаны с ночными кошмарами.
– Мальчику снилось, что дерево, шумевшее за окном спальни, хочет убить его. Проснулся в панике. Отец вошел в комнату и был пронзен насмерть пробившей окно веткой.
– И снова: это трагедия, но она может оказаться просто ужасным совпадением, – возразила она. – Ночью была сильнейшая гроза.
– Машина, которая сбивает людей, была уничтожена год назад, – сказал Дин. – А теперь она вернулась. Новехонькая.
Директор пригладила волосы, заправила выбившиеся пряди за уши и покачала головой:
– Я не верю… по крайней мере, даже примерно не так убеждена, как вы, но могу предложить короткую экскурсию по нашему заведению, чтобы… убедить вас, что наш Центр не имеет ни малейшего отношения к террористическим атакам, какими бы они ни были.
Сэм хотел было отказаться, но Дин согласился, не успел младший брат и слова вымолвить. Сэм, смирившись, закрыл рот и побрел за директором к пустым спальням, которые оказались на порядок больше и роскошнее, чем все мотельные номера, где Винчестерам доводилось останавливаться. Несколько раз Сэм ловил себя на том, что зевает, борясь с желанием свернуться на одной из свободных кроватей и вздремнуть, а Дин с Софи пусть заканчивают экскурсию без него.
– Мы диагностируем и лечим множество распространенных расстройств сна, – рассказывала Софи Бессетт. – Синдром обструктивного апноэ сна, бессонницу, нарколепсию
[42], сомнамбулизм
[43] и храп.
– Как вы это делаете? – поинтересовался Дин. – Наблюдаете, как они спят?
– При помощи полисомнографии, методики изучения сна. Специалисты помещают на пациента датчики, которые записывают активность мозга, частоту дыхания и сердечных сокращений, движения тела. И всю ночь идет наблюдение за показаниями. Все данные интерпретируются нашим медиком, а потом передаются врачу пациента. Как правило, все действо занимает один день… в смысле, одну ночь.
– А в чем заключается лечение?
– Самый распространенный нехирургический метод – СИПАП-терапия. Пациент надевает маску, которая создает давление воздуха, и этот воздух держит дыхательные пути открытыми всю ночь. Облегчить положение может также потеря веса. Или изменение позы сна. Например, использование клиновидных подушек, чтобы пациент не спал на боку.
– То есть вы бы не стали, к примеру, колоть им экспериментальные препараты?
– Ни в коем случае!
– Было безумно интересно, – Дин подключил обаяние на полную мощность. – Не отказался бы обсудить все детали за ужином.
– Может быть, когда станет поспокойнее.
– Ну, разумеется, – ответил Дин. – Правильная мысль. – Он похлопал по карманам и вручил директору визитку. – Если вдруг вспомните что-нибудь, что могло бы помочь нашему расследованию… Что угодно. В любое время дня и ночи.
Аккуратно удерживая карточку за края большим и указательным пальцами, Софи соблазнительно улыбнулась:
– Разумеется, агент ДеЯнг.
– Хорошо. – Дин откашлялся и кивнул. – Очень хорошо.
– Рада, что смогла помочь. А теперь позвольте вас проводить.
Возвращаясь к «Импале», Дин сказал:
– А я бы не отказался ее сон поизучать. – Потом нахмурился и добавил: – Стоп. Звучит как угроза маньяка.
– Есть немного.
– Ну, это я так. В целом мы все осмотрели. Ничего плохого. Если только ты не заметил лабораторию безумного ученого, которую прохлопал глазами я.
– Ну не знаю, Дин, – засомневался Сэм. – Все эти датчики на спящих… Может, они как-то записывают кошмары, а потом проигрывают их в городе.
– Ты же не всерьез…
Сэм ухмыльнулся и помотал головой.
– Это хорошо. – Дин снова вернулся мыслями к Софи и мечтательно присвистнул: – Как думаешь, она волосы распустит?
– Дин, расслабься, – широко улыбнулся Сэм. – Она просто развлекалась.
– Да она меня глазами раздевала.
– Все эти «не звони мне, я сама позвоню», сам знаешь.
Тут у Дина зазвонил мобильный.
– Ага! Как быстро. – Он взглянул на дисплей. – Дерьмо.
– Не она?
Дин помотал головой и ответил на звонок:
– Шеф Куинн? Проверяете, как дела, или?..
Винчестеры сели в «Импалу». Дин дождался окончания разговора и только потом, нахмурившись, повернул ключ в зажигании.
– Чего он?
– Говорит, нам с тобой нужно кое-что объяснить.
– Он что, нас винит?
– А кто его знает. Он вообще почти ничему не верит.
– Возьмешь его на себя?
– Чего? Тебе куда-то надо?
– Мне нужно кое с кем поговорить.
– Мне угадать?
