– Помогите! Помогите нам! Пожалуйста!
Когда они приблизились на расстояние выстрела, позади из ниоткуда появились еще пятеро. Скоро они задавят чистым количеством! Джеффрис прицелился, но боковым зрением заметил, что Баумбах застыл от шока.
– Баумбах! Стреляйте! – приказал он.
Патрульный тупо кивнул:
– Х… хорошо.
Они открыли огонь одновременно: Баумбах очищал левую от входа сторону, Джеффрис – правую. У Джеффриса мелькнул вопрос, что думают посетители в закусочной, наблюдая, как копы отстреливают нуждавшихся в помощи гражданских, но он отогнал эти мысли в сторону. А мгновение спустя надвигающиеся зараженные (он обозначил их так, чтобы отличать от настоящих людей) исчезли. Даже подстреленные. Джеффрис включил рацию:
– ДеЯнг? Шоу? Все?
Спустя несколько секунд ДеЯнг горько и разочарованно отозвался:
– Нет. Мейерсон мертв.
На связь вышел Вичорек:
– Тварь движется.
* * *
К тому времени, как Дин добрался до Мейерсона, сидевшего на диване около настольной лампы с кроссвордом на коленях, тот был уже мертв, а ночница исчезла. Осмотрев тело, Дин увидел, что Мейерсон не превратился в иссушенную оболочку. Да, он был морщинистым и старым, но не кожа да кости. «Должно быть, он не выдержал нагрузки», – предположил Дин. А может, сердечный приступ или инсульт. Дин включил рацию, чтобы сообщить брату о находке и предупредить о готовности к дальнейшим действиям.
Лестница скрипнула. Дин поднял глаза и увидел, что на него уставилась пожилая женщина в длинной ночной рубашке.
– Кто вы? Как вы попали в… Что вы сделали с моим мужем? – спросила она.
– ФБР, – быстро сказал Дин и полез за удостоверением, одновременно пряча пику за ногу, чтобы миссис Мейерсон сама не заработала сердечный приступ. – Боюсь, ваш муж скончался.
– Нет… нет… – Ее глаза наполнились слезами, она обошла Дина и склонилась, хватая мужа за плечи. – Фил! Фил, Господи, Филип! Пожалуйста, не… – Она бросила обвиняющий взгляд на Дина. – Что случилось? Что вы тут делаете?
– Мы с напарником расследуем странные происшествия в городе. Я… я думал, ваш муж сможет нам помочь. Хотел спросить кое-что. Но… наверное, сердечный приступ.
Скорее всего, женщина не услышала и половины из того, что мямлил Дин. Она села возле мертвого мужа и с беззвучными рыданиями уронила голову ему на грудь.
«Удачи, Сэм, – мысленно пожелал Дин. – Прибей уже тварь наконец».
Когда темнота опустилась на дом начальника тюрьмы и ближайшие фонари погасли, Сэм проскользнул к задней двери и с помощью отмычки вскрыл замок, дав ночнице достаточно времени, чтобы пристроиться и начать питаться. Вебб был моложе Мейерсона, так что времени должно было уйти больше. Если Сэм слишком поспешит, им придется начать все сначала, не зная, куда она направится на этот раз, и потеряв примерно два чертовых часа.
Вот так-то. Все или ничего. Еще одной ночи Клейтон-Фоллз не переживет.
Глава 33
В западной части города, на территории федеральной тюрьмы, стены крыла для особо опасных преступников начали дрожать. В бетоне появились трещины, быстро разбегаясь по всем направлениям. Большие куски стен откалывались, словно льдины от айсберга. В то же время забарахлило электричество, выводя из строя датчики движения и систему видеонаблюдения. В одиночных камерах самые опасные заключенные начали обращать внимание, что что-то не так: свет мигал, двери скрипели, бежали трещины по стенам помещений, которые были, по сути, камерами сенсорной депривации, если не считать узких оконных проемов, позволяющих разглядеть кусочек неба и больше ничего. Обитатели этого крыла проводили двадцать три часа в сутки в своих камерах, известных как «специальные жилищные единицы», или СЖЕ. Один час выделялся на разминку, тоже в одиночестве, в помещении, напоминающем пустой резервуар бассейна. Когда стены пошли трещинами, некоторые заключенные испугались, что будут раздавлены тяжелыми бетонными плитами и они станут жертвами стихийного бедствия, о которых никто не станет горевать.
Но каждый из них рассматривал и возможность побега.
Рагнар Барч соскочил с койки и с восторгом наблюдал, как две длинные трещины бегут с разных концов стены к двери, образуя перевернутую V. Шагнув вперед, он прижал ладони к каменному блоку, и, к его восхищению, кусок со скрежетом вывалился наружу, открывая брешь в когда-то непробиваемой стене. Внимание Барча привлек блик – звездный свет отразился со стороны койки. Когда он увидел знакомый предмет, который лежал там и манил к себе, то улыбнулся в первый раз с тех пор, как попал в эту тюрьму. Он сжал рукоять нового сияющего тесака и выбрался в проломанную стену, горя желанием бросить вызов дарованной ему судьбе.
Джаспер Дирборн, заместитель начальника тюрьмы, ответственный за безопасность, причесал пятерней редеющие седые волосы, уверенный, что его кто-то проклял. Босс, Алден Вебб, оставил его ответственным, а сам ушел рано, пожаловавшись, что чувствует себя выжатым. Решил, что подхватил какую – то неприятную болячку или что-то вроде того. Разумеется, Дирборн мог поруководить делами денек-другой: обычно время проходило без происшествий, большей головной болью была возня с канцелярщиной. Однако однообразие ведет к самоуспокоению, а этого Дирборн никогда не терпел ни в себе, ни в других. Вчерашнее, оказавшееся ложным, сообщение о побеге заключенного хотя бы немного встряхнуло персонал.
Уровень опасности в мыслях Дирборна подскочил на деление, когда он прослышал о торнадо, бушующем в нескольких километрах от тюрьмы. Но ничто не могло сравниться с докладом Рэя Стродера, начальника по обеспечению мер безопасности, который тот принес несколько часов назад. Каким-то образом Курт Махалек, один из самых печально известных обитателей крыла, умудрился тщательно и без остатка выпустить себе кишки прямо под камерой наблюдения. Капрал Урбино, следивший за камерами охранник, заметил помехи на экране, но к тому времени, как принял решение о них доложить, изображение вернулось: Махалек лежал среди разбросанных по всей камере кровавых ошметков.
Дирборн решил, что человек не может самостоятельно сотворить акт такой зверской жестокости над собой. Логическое умозаключение приводило к выводу, что Махалеку помогли. Заключенные не имели доступа в камеру – только люди Дирборна. Он вознамерился найти того, кто решил творить собственное правосудие – жестокую казнь. И если в рядах Дирборна зрел заговор, хотелось раскрыть его, прежде чем придется рассказать Веббу о провале. Он взял ситуацию под контроль: Урбино был отстранен от обязанностей и ожидал допроса. Дирборн планировал опросить всех, кто имел доступ в крыло для особо опасных, и всех, кто не мог отчитаться, где был в указанное время. Даже если это займет всю ночь.
В глубокой задумчивости Дирборн сверлил взглядом свой стол, а потом столешница вдруг начала вибрировать под ладонями. Схватив телефон, он набрал Рэя Стродера:
– Стродер, какого черта?..
