И спустя несколько десятилетий Рэмси неукоснительно следует указаниям Аллена, не сообщая внешнему миру ничего, что относится к частной жизни людей, которых он обслуживал. «Ты не в «Макдоналдсе» или любой другой забегаловке работаешь, ты работаешь здесь, в доме. Если во что-нибудь вляпаешься или скажешь что-то не то, с тобой все кончено», – говорил ему Аллен.
Этот обет молчания не распространялся на коллег. Главный швейцар Стивен Рошон вспоминает, что Рэмси был первым, кто приветствовал его в Белом доме и во всех подробностях рассказал, что происходит на втором и третьем этажах.
* * *
Уилсон Джерман – один из тех, кто всегда помнит об ответственности за сохранность тайн личных покоев президентской семьи. На момент нашей беседы этому обходительному человеку с тихим голосом было восемьдесят пять лет. В 1957 году он начал работать в Белом доме уборщиком, затем стал буфетчиком и с этой должности ушел на пенсию в 1993 году. В 2003 году он «заскучал по дому» и вернулся к работе в резиденцию в качестве привратника на полставки. Проработав на этой должности до 2010 года, Джерман, как и любой привратник, видел всех, кто входил и выходил из здания, но держал эту информацию при себе.
Джерман расценивает свою преданность и стремление сохранять в неприкосновенности частную жизнь президентской семьи как естественный ответ на оказанное доверие. «Гордишься тем, что можешь заходить прямо в спальню первой леди, когда она просит тебя что-нибудь принести».
Работавшая личным секретарем президента Обамы Кэти Джонсон говорит, что очень любила порасспрашивать буфетчиков. Когда она спросила одного из них о самых больших переменах в Белом доме за несколько десятилетий его службы, он назвал две вещи: в доме появилось больше женщин и все перестали выпивать в обед.
«Раньше здесь действительно серьезно выпивали среди дня, – сказал он. – Так много прислуги требовалось, в частности, для того, чтобы готовить и подавать мартини на дневных совещаниях, что в наши дни немыслимо, – говорит Джонсон. – Вы можете представить себе, чтобы кто-то попросил себе сухой мартини на правительственном совещании?»
Швейцару Белого дома Нелсону Пирсу, скончавшемуся в 2014 году в возрасте восьмидесяти девяти лет, часто доводилось приносить президенту секретные документы с грифом «Только лично» – то есть настолько важные, что знакомиться с ними имел право только непосредственно адресат. Мне посчастливилось беседовать с Пирсом незадолго до его кончины. Он рассказал, что однажды принес президенту Джонсону что-то на подпись, когда тот обедал в компании госсекретаря Дина Раска, министра обороны Роберта Макнамары и еще пяти-шести своих ближайших советников. Скорей всего, за столом говорили о Вьетнаме.
Пирс стоял рядом с президентом, с нетерпением ожидая, когда тот подпишет документ, и вдруг услышал нечто необычное. «Министр Макнамара заговорил с президентом на повышенных тонах, стал буквально орать на него. Что-то его взбесило. Но ни единого слова из того, что он говорил президенту или что тот ему отвечал, я повторить не смогу. Не имею об этом ни малейшего представления и готов поклясться на куче Библий, что не запомнил ни слова, потому что ты просто пропускаешь подобное мимо ушей. Не думаю, что из меня удалось бы что-то вытащить даже под гипнозом».
Глава аппарата президента Джорджа Буша-мл. Эндрю Кард говорит, что замечал, как во время совещаний в Овальном кабинете некоторые из его коллег по правительству начинали нервничать при появлении буфетчиков и других работников обслуживающего персонала.
«А они старались обслуживать как можно более ненавязчиво. Мне кажется, что другие люди испытывали гораздо больший дискомфорт из-за присутствия, скажем, буфетчика, чем президент или первая леди. Они просто не понимали, можно ли продолжать беседу!»
В то же время именно умение быть незаметными, которым так гордятся работники обслуживающего персонала, подчас унижает их человеческое достоинство. То, что президент рассчитывает на их способность пропускать разговоры мимо ушей, иногда заставляет работников резиденции захотеть провалиться сквозь землю.
«В твоем присутствии могли сказать что угодно. Это меня поражало, – говорит внешатный буфетчик Херман Томпсон, проработавший со времен Кеннеди и до окончания первого президентского срока Буша. – Иногда в Парадной столовой говорилось такое, что хотелось, чтобы они на шепот перешли. Как будто нас для них просто не существует».
Ставить в неудобное положение находящихся рядом работников случается и президенту с первой леди. Нелсон Пирс вспоминает, насколько ему было неловко, когда однажды вечером он заносил багаж в комнаты Рейганов. Прямо на его глазах Нэнси Рейган орала на своего супруга – самого могущественного человека в мире. «Она материла его за включенный телевизор. Он говорит: «Дорогая, я просто новости смотрю». А она только в дверь вошла и накинулась на него так – вы просто не представляете. Прямо в моем присутствии. Я стою и думаю: а без меня нельзя было объясниться? Он просто смотрел одиннадцатичасовые новости, а она считала, что в это время уже положено спать. Я был в легком шоке, так что поставил багаж и как можно быстрее ретировался».
Президент Джонсон часто раздевался в присутствии прислуги и был известен тем, что выкрикивал указания, сидя в туалете. Как-то раз журналист Фрэнк Кормье оказался свидетелем шокирующей сцены. В полете на борту президентского самолета главный стюард и камердинер Пол Глинн мыл президенту ноги, стоя перед ним на коленях. При этом сам Джонсон не обращал на Глинна ни малейшего внимания.
«Джонсон все время говорил и только менял местами ноги, когда Глинну нужно было перейти к другой», – писал Кормье. Он совершенно не удивился, когда впоследствии узнал, что Глинн подстригает Джонсону ногти на ногах.
Однако большую часть времени работа в ближайшем окружении самой могущественной семьи мира заставляет персонал гордиться собой. А молчать обо всем, что им становится известно, в собственных интересах работников. «Этим людям не удавалось бы работать там годами, если бы они болтали», – говорит Сьюзан Форд, которой на момент вступления ее отца в должность президента было лишь семнадцать.
Никогда не разглашал тайны и маляр Белого дома Клетус Кларк, обслуживавший президентов от Никсона до Джорджа Буша-мл. включительно. «Я прямо как тень. Я всегда занимался только своими делами. И знаю, что правильно, а что нет».
«Они обслуживают президента за президентом, они знают все об их семьях, и они всегда остаются скрытными, – сказала мне Лора Буш. – Они сохраняют конфиденциальность даже в неформальном общении с президентскими семьями. – Они не рассказывают ни о президентах, живших там прежде, ни об их семьях, и мы очень ценили это и, разумеется, рассчитывали на то же в отношении себя».
В президентских семьях с особым трепетом относятся к воспоминаниям об эпизодах повседневной жизни, которые принято ценить и в семьях обычных людей. Часто работников резиденции приглашают составить компанию членам президентской семьи в свободное от работы время. Лора Буш рассказывает, что президента, ее супруга, и буфетчика Рона Гая объединяла любовь к рыбалке. «Каждый раз, когда к нам на ранчо приезжали буфетчики – а это случалось, когда мы принимали там глав иностранных государств, – Джордж и Рон Гай использовали любой свободный момент, чтобы порыбачить. У меня есть шикарное фото крупным планом – Джордж, вице-президент Чейни и Рон Гай удят рыбу с нашего маленького катера».
