Ах, чтоб тебя.
– Я хочу поговорить с тобой, – ответил он. – Можно войти?
– Нет.
Она схватилась за дверную ручку и закрыла собой проход.
– Я звонил и писал тебе сто раз. Почему ты не брала трубку?
– Потому что ты не можешь сказать мне ничего такого, что я захотела бы слушать.
– Элоиза, клянусь, я не знал, что те документы были…
– Это не важно.
– Да послушай, что я говорю!
– Нет, это ты послушай, что я тебе скажу, – сказала она глухим голосом. – Не важно, почему ты это сделал и как. Мне всё равно. Понимаешь? Мне плевать на твои объяснения и плевать на тебя. Иди домой, Мартин.
– Тебе всё равно? – Он попытался поймать её взгляд.
Элоиза кивнула, не глядя на него.
Он покачал головой.
– Тебе не всё равно.
– Иди домой, – повторила она и начала закрывать дверь.
Он положил руку на дверь.
– Я уволился.
Элоиза замерла.
– Вот что я пытаюсь тебе сказать, – продолжил он. – Ты не единственная, кто всё потерял. Ты не единственная, кого использовали.
Голос его звучал устало. Не отчаянно, не подавленно, просто устало.
Элоиза ответила не сразу. Двери она не отворила, и её слова прозвучали из глубины прихожей:
– Ты действительно ушёл с работы?
– Да.
– Почему?
– Потому что до меня дошло, что случилось, когда твоя история вышла в прошлый четверг. – Он осторожно приоткрыл дверь на несколько дюймов, чтобы видеть Элоизу.
Она встретилась с ним глазами.
– Я не лгал тебе, – сказал он. – Я сам не знал.
Они долго ничего не говорили.
Затем она отступила немного назад и распахнула дверь.
12
Один из передних зубов у него рос немного криво. Ещё он был немного больше и темнее, чем соседний. Это была единственная черта его лица, нарушавшая симметрию. Может быть, поэтому Элоиза так любила этот его зуб; было что-то чрезвычайно обезоруживающее в его несовершенной улыбке.
– Ты не думал выступить с той информацией, которая у тебя есть? – спросила она, когда они утром сидели у неё на кухне и пили чай и кофе.
– Публично, ты имеешь в виду?
– Да.
Мартин в этот момент повернулся к окну и зажмурился от яркого солнечного света.
– Не думаю, что у меня есть ещё какие-то варианты.
– Карьерному росту это, впрочем, едва ли сильно поспособствовует, – напомнила она ему.
– Если бы меня это волновало, я бы до сих пор оставался в министерстве.
– Как ты думаешь, до какого уровня можно проследить эту цепочку? Кто тебе дал документы?
– Карстен Хольм, – ответил он, допивая свой кофе.
– «Король-солнце»?
Хольм был правой рукой премьер-министра и его пресс-секретарём. Высокий, вечно загорелый мужчина, известный в журналистских кругах своим пристрастием к кокаину и женщинам так же, как он был известен своим непревзойдённым талантом стратега.
– Какова вероятность того, что министр был в курсе?
– Очень даже может быть, что он знал, – сказал Мартин. – Возможно, он за этим и стоит – кто знает?
Элоиза подумала о возможных последствиях, если это предположение окажется верным. Если министр выкинул в прессу поддельные документы, с тем чтобы прикончить одну из крупнейших компаний страны и тем самым сохранить рабочие места в Дании, это будет крупнейший политический скандал года. Он будет вынужден уйти в отставку или пожертвовать кем-нибудь из своего ближайшего окружения.
– Как Карстен Хольм узнал, что мы с тобой знакомы? – спросила она. – Почему он попросил тебя передать бумаги именно мне?
Мартин кашлянул в кулак и встал из-за стола.
– Можно я сделаю ещё кофе? Будешь чашечку?
– Да, спасибо.
Он подошёл к кофеварке и стал готовить для себя и Элоизы два эспрессо. Когда аппарат взбивал обезжиренное молоко в пену, Мартин не закрыл крышку, и, когда молоко забурлило, его живот забрызгали мелкие белые капли.
Он взял чайную ложку, положил немного молочной пенки Элоизе в чашку, как она любила, и вернулся к обеденному столу.
– Пожалуйста, – сказал он, передавая ей чашку.
– Спасибо.
Она сделала глоток.
– Мартин?
– Да? – Он остановился рядом и посмотрел на неё.
– Я ведь спросила тебя кое о чём.
– Ну, Эло, черт возьми, ты задаёшь так много вопросов. – Он улыбался, но уже начал раздражаться.
Элоиза продолжала смотреть на него в упор, пока он не сказал:
– Хольм знал, что мы знакомы, потому что я говорил ему о тебе, о´кей?
Элоиза нахмурилась.
– Зачем?
– Ну а ты как думаешь? – Он всплеснул руками. – Потому что я тебя обожаю.
Элоиза молча хлопала глазами.
– О´кей…
Мартин сел напротив и придвинул её стул ближе к своему так, что ножки заскрежетали по полу.
– Для журналиста, который специализируется на экономических и политических преступлениях, ты бываешь на удивление несообразительной в некоторых вопросах, тебе не кажется?
Он наклонился и поцеловал её.
Элоиза не знала, что сказать. В голове у неё вертелось множество мыслей.
Ты что, совсем не понимаешь, что тебе сейчас предстоит сталкиваться со смертельной опасностью?
– Если ты собрался обнародовать свои данные в публикации, нам имеет смысл начать над ней работать прямо сейчас, – сказала она, отворачиваясь в сторону.
– Хорошо.
Мартин встал и ушёл в спальню. Когда он вернулся, он был почти полностью одет.
– Как нам к этому подступиться? – Он шёл, наклонив голову, чтобы не задеть низкий дверной проём, и застёгивал на ходу рубашку. – Просто сядем и будем писать статью фразу за фразой или как ты себе это представляешь?
– Я не могу выступить автором, – сказала Элоиза, – нужно привлечь ещё одного журналиста.
– Почему?
– Потому что в этом деле доверия мне уже не будет. После Скривера моя репутация запятнана, ведь я уже написала одну статью, содержащую недостоверную информацию. – Она позволила себе вольность скользить взглядом по его фигуре, пока он заправлял рубашку в брюки. – Не в мою пользу и тот факт, что я сплю со своим информантом.
Мартин пожал плечами.
