– Здравствуйте, я ищу Кеннета Валлё. Он дома?
Женщина не стала спрашивать у Элоизы её имя или цель посещения, а, улыбаясь, распахнула дверь и пригласила её войти.
– Он на кухне, сюда, пожалуйста, – сказала она, ведя Элоизу по дому.
Кеннет Валлё сидел за кухонным столом. Перед ним был классический датский обед из пряной сельди с варенными вкрутую яйцами и домашнего пирога с ливером на керамическом блюде.
У Элоизы потекли слюнки и засосало под ложечкой, когда она почувствовала запах свежеприготовленных блюд.
– О, извините, что я прерываю ваш обед, – сказала она, останавливаясь.
Кеннет Валлё поднял голову и улыбнулся.
– Привет.
– Добрый день. Меня зовут Элоиза…
– …Кальдан, – сказал он, протягивая руку, – я знаю. Меня зовут Кеннет.
Элоиза удивлённо посмотрела на него и после секундного замешательства пожала его руку.
– Мы раньше встречались?
Он покачал головой.
– Я узнал вас по фотографии.
– По фотографии?
– Да. Вы журналистка, не так ли?
– Да.
– Ну, располагайтесь. – Он указал на незанятое место перед собой и знаком пригласил её сесть.
– Наверно, я пришла не вовремя, я мешаю вам обедать? – спросила она, делая жест в сторону выхода. – Может быть, я приду попозже?
Элоизу позабавило собственное стремление не быть навязчивой. Обычно она не стеснялась задавать вопросы информантам ни во время еды, ни во время отпуска, ни во время похорон. Это было частью её работы – той частью, из-за которой многие её коллеги прослыли циниками, умеющими заработать на чём угодно, – и у неё никогда не было с этим проблем.
А что же сейчас?
Это инвалидное кресло так на неё подействовало? Была ли это жалость, вызванная тем, что он «инвалид», и не была ли эта жалость на самом деле излишней? Как бы то ни было, в Кеннете Валлё было что-то такое, что ей хотелось проявлять гибкость.
– Нет-нет, не беспокойтесь, – сказал он, – не хотите ли составить мне компанию?
Элоиза заметила, что стол накрыт на двоих. Она посмотрела на женщину, которая открыла ей дверь.
– Мне бы не хотелось занимать ваше место…
– Да садитесь, наконец, – сказала та, мягко подталкивая Элоизу к свободному стулу, – у меня ещё есть кое-какие дела.
Она подвинула стул, и Элоиза поблагодарила и села.
Женщина выскользнула из кухни, оставив Элоизу наедине с Кеннетом Валлё.
– Это ваша девушка? – спросила Элоиза, кивая ей вслед.
Кеннет Валлё одновременно покачал головой вверх и вниз и из стороны в сторону, что, по-видимому, означало: «И да и нет».
– Мириам – моя помощница, – сказал он. Он молча изучал Элоизу несколько секунд. Затем спросил: – О чём вы думаете?
– Ни о чём. Хотя нет, на самом деле я размышляю над тем, как это такой человек, как вы, живёт в Херлеве.
– А где же мне жить? – спросил он. – В Люксембурге? Провансе?
– Да, или в Рунгстеде…
Он рассмеялся.
– В Рунгстеде? А зачем же мне переезжать в Рунгстед?
– Я не знаю, – сказала Элоиза, беря плетёную хлебницу, которую он ей протянул, – разве это не то место, где живут состоятельные люди?
Она взяла кусок ржаного хлеба. Серединка была ещё немного влажной и тёплой, и хлеб чудесно пах солодом.
– Я родился и вырос здесь, – сказал Кеннет Валлё, – моя семья живёт неподалёку, как и большинство людей, которыми я дорожу. Вот, попробуйте сельдь, она вкусная, – сказал он, протягивая ей фарфоровое блюдо. – Я не вижу смысла уезжать. А вы?
Элоиза пожала плечами.
– Нет, когда вы так говорите. Но большинство людей, которых я знаю, мечтают выиграть в лотерею – или, как вариант, создать IT-бизнес, который можно было бы продать китайцам за фантастическую сумму, – чтобы получить возможность уехать. Подальше от той жизни, которой они живут, подальше от города, в котором они родились.
Она задумалась про еду, которую готовила себе сама.
– Ммм. Как же вкусно.
– Правда? Это всё хлеб. Мириам – умелый пекарь. Попробовали бы вы её малиновые язычки.
Элоиза улыбнулась. Малиновые язычки? Валлё выбрал её в помощники из-за её пекарского таланта? Определённо.
– Я бы с удовольствием, – сказала она и положила в рот ещё один кусочек сельди.
– А что же всё-таки привело вас сюда, Элоиза Кальдан? – спросил Кеннет Валлё, откидываясь на спинку стула. – Не думаю, чтобы вы писали статью об IT-индустрии.
– Почему вы так думаете?
Он улыбнулся и пожал плечами.
– Просто предполагаю, – сказал он, протягивая руку к пиву и не отрывая глаз от неё.
Он открыл бутылку с громким хлопком.
Элоиза мгновение колебалась. Затем сказала:
– Я пришла, потому что пишу об Анне Киль.
Валлё кивнул. Выражение его лица не изменилось; взгляд был по-прежнему открытым и приветливым.
Элоиза прищурилась и с подозрением посмотрела на него.
– Почему у меня такое чувство, что вы не удивлены?
– Наверно, потому, что это верное предположение: я не удивлён. Любой журналист, уважающий себя и свою профессию, должен интересоваться историей Анны. О ней стоит написать.
– Вы знали, что я хотела с вами связаться?
– В любом случае я не удивлён.
– Почему?
– Я только что объяснил вам это.
– Вы сказали, что любой журналист с уважением относится к своей профессии. Но теперь я спрашиваю: знали ли вы, что именно я свяжусь с вами?
Он сделал глоток пива, отёр пену тыльной стороной ладони и поставил бутылку.
– Нет. Но я думал, что это возможно.
– Почему?
– Потому что она хочет поговорить с вами.
– Анна Киль?
– Да.
– Откуда вы это знаете?
Он улыбнулся и не ответил.
– Почему со мной? – спросила Элоиза.
– На этот вопрос я не могу ответить.
– Не можете или не хотите?
Кеннет Валлё коротко засмеялся и слегка пожал плечами.
– А есть разница?
Элоиза отложила столовые приборы в сторону и отодвинула тарелку.
– Значит, вы с Анной были друзьями?
– Мы всё ещё друзья. Лучшие друзья.
Элоиза подняла одну бровь.
– Вы дружите с убийцей, всего-то?
