Она не отвечала.
– Так что, хотя ты и сказала, что нам больше не следует видеться, я приехал, потому что знал, что, если мы встретимся лицом к лицу, ты уже больше не станешь так говорить.
Элоиза слегка кивнула.
– Когда я приехал, входная дверь была приоткрыта, так что я вошёл без звонка, а когда зашёл, то увидел его. Дверь открыта, он…
Мартин остановился. Он провёл по рту открытой ладонью и несколько раз сглотнул.
– Он сидел верхом на тебе, ты лежала придавленная лицом вниз на диване, а он… он улыбался.
Элоиза посмотрела на него, но ничего не сказала.
– Эта чёртова свинья улыбалась, поэтому меня просто переклинило. Я оторвал его от тебя и начал колотить. Я колотил его до тех пор, пока хватало сил. Я… я на самом деле даже не помню, что происходило. Когда я его связал, я позвонил в полицию. Я отсоединил провод от твоего музыкального центра и связал ему руки за спиной. Затем его забрал Эрик Шефер с толпой других полицейских. Приехала «Скорая», нет, две, наверно… По крайней мере, спасателей было много. Они увезли тебя, надели наручники на этого человека и допросили меня прямо здесь, за этим столом.
Элоиза видела, что его трясло, хотя он пытался этого не показывать. Она прикусила губу.
– Ты в порядке?
– Я? На тебя напали, а ты спрашиваешь, всё ли в порядке у меня?
– Для тебя это тоже мог оказаться очень тяжёлый опыт.
Он кивнул.
– У меня масса вопросов, они так и роятся в голове. Я рассказал полиции всё, что знал о том вечере, но мне никто ничего не рассказал толком.
Элоиза сглотнула. Горло от этого заболело.
– Что бы ты хотел знать?
– Кто он?
– Его зовут Стефан Нильсен.
– Ты его знала?
Элоиза покачала головой.
– Нет. Но Шефер сказал мне, что его обвиняют не только в нападении на меня, но и в убийстве журналиста по имени Ульрик Андерсон.
Мартин несколько раз сморгнул.
– Из «Ekspressen»?
Элоиза кивнула.
– Ты его знал?
– Нет, но сегодня утром в газете писали, что он был убит в своём доме.
– Это я его обнаружила.
Мартин закрыл глаза.
– Полиция считает, что это сделал один и тот же человек, – сказала она.
– Ну не знаю, Элоиза, это же чистое безумие! Зачем ты понадобилась такому психопату?
– Думаю, из-за того, что я расследую…
Раздался телефонный звонок. На дисплее не было номера, поэтому, отвечая, Элоиза сказала только: «Алло».
На линии был какой-то монотонный шум. Тишина. А потом она услышала:
– Элоиза?
Почему-то от этого хрипловатого женского голоса у Элоизы по телу пробежал холодок, и она взглянула на Мартина.
– С кем я разговариваю?
– Ты же знаешь, с кем ты разговариваешь.
– …Анна?
– Угу.
– Анна Киль?
– Я же говорю, что ты знаешь.
Элоиза почувствовала, как внутри закипает гнев. С неё хватит.
– Зачем ты со мной связываешься? Чего ты хочешь?
Голос прозвучал открыто, почти вежливо:
– Это не мне нужно от тебя что-то.
– О чём ты, чёрт возьми, говоришь? Зачем ты продолжаешь связываться со мной?
– Я бы хотела рассказать тебе об этом. Но, если ты хочешь получить информацию, ты должна приехать ко мне.
– Приехать к тебе? Да я понятия не имею, где ты. Я даже не знаю, кто ты.
– Я у него.
– У кого? – с досадой крикнула Элоиза в трубку. – За кем ты гоняешься?
– Если хочешь узнать эту историю, сначала поговори с ним. Ты единственная, кто может написать об этом, единственная, кому он захочет всё рассказать.
– Знаешь что? – Элоиза покачала головой. – Думаю, меня больше не интересует твоя история. Найди кого-нибудь другого и создавай ему проблемы. Я завязала с этим.
Голос на другом конце провода не изменился и был всё таким же спокойным:
– Я не только о своей истории говорю. Она и твоя. Это твоя история, Элоиза. Если хочешь закончить свою историю, приезжай.
Элоиза потёрла лоб.
– Я не понимаю…
– Он ждёт тебя.
– Кто меня ждёт? Моссинг?
– Времени осталось не так много, так что нужно поторопиться.
Что-то щёлкнуло. Потом раздались короткие гудки.
Элоиза посмотрела на телефон в руке.
– Она повесила трубку!
– Кто это был? – Мартин встал из-за стола и подошёл вплотную к Элоизе.
Она посмотрела на него.
– То, что я сказала тебе на днях по телефону…
Мартин кивнул.
– Что ты считаешь, что нам не следует больше видеться?
– Да, – сказала она. – Я не хотела этого говорить.
Он посмотрел на неё и чуть улыбнулся.
– Знаю.
И она рассказала ему обо всём, что произошло с тех пор, как она получила первое письмо от Анны Киль.
33
– У меня есть новости, которые ты просто должен услышать.
Лиза Августин так шмякнула на свой стол стопку книг, что пластиковый стаканчик опрокинулся и остывший кофе залил всё на стол.
– Блин!
– Новости? – Шефер оторвал взгляд от документов. Он изучал старые фотографии с места убийства Кристофера Моссинга, на которых было видно его перерезанное горло.
Августин лихорадочно размахивала руками перед автоматическим раздаточным устройством для бумаги на стене – принтером, в то время как машина выплевывала по одному листу бумаги за раз в медленном, приветственном темпе.
– Да, история из мрачного Средневековья, – пояснила она, вытирая со стола кофе. Она бросила на него довольный взгляд, и он приготовился слушать, закинув руки за голову и откинувшись на спинку стула.
– Хорошо, я весь внимание.
– Значит, история начинается в Париже в начале двенадцатого века. – Она пульнула скомканную в шарик бумагу в мусорную корзину и собрала волосы в небрежный пучок на макушке. – Здесь мы встречаем молодую девушку, которая не кто иная, как племянница Фульберта, каноника Нотр-Дама.
– Каноника?
– Да, это… – Она посмотрела в свои записи и зачитала: – «Этот термин используется для обозначения всех представителей духовенства епархии, за исключением монахов и капелланов», что бы это ни значило. «Их также называли хористами».
