Молодые ученые окончательно обескуражены. Но Глеб не дает им опомниться. Он наносит завершающий удар:
— …Позвольте вам заметить, товарищ кандидат, что кандидатство — это ведь не костюм, который купил раз и навсегда. Но даже костюм и то надо иногда чистить… Так что когда уж выезжаете в… народ, то будьте немного собранней. Подготовленней, что ли. А то легко можно в дураках очутиться. До свиданья. Приятно провести отпуск… среди народа. — Глеб победно усмехнулся и вышел из избы…
Он не слышал, как потом мужики, расходясь, говорили:
— Оттянул он его!.. Дошлый, собака. Откуда он про Луну-то все знает?
— Срезал…
— …Причесал бедного Константина Ивановича… Как миленького причесал! А эта-то, Валя-то, даже рта не открыла.
— А что тут скажешь? Тут ничего не скажешь. Он, Костя-то, мог, конечно, сказать… А тот ему на одно слово — пять [Шукшин, 1993].
Почему спорил Глеб Капустин? Ради одной цели: «срезать» ученого гостя. Поэтому на встречу с кандидатами односельчане вели его как «опытного кулачного бойца, когда становится известно, что на враждебной улице объявился некий новый ухарь». Отсюда и результат «общения»: у Глеба знаний не прибавилось, а Журавлевы остались подавлены.
Такие примеры сплошь и рядом встречаются в реальной жизни: и при ведении научных дискуссий, и при обсуждении бытовых вопросов.
Опровержение доводов оппонента
Люди чаще капитулируют, чем терпят крушение.
Г. Форд
Опровержение как вид доказательства
Достаточные условия опровержения
Опровержение — это разновидность доказательства, когда доказывается не истинность, а ложность суждения или неправильность самого доказательства. Опровержение, таким образом, направлено на разрушение доказательства оппонента.
Так как доказательство происходит по схеме «тезис — аргументы — демонстрация», то для его разрушения достаточно опровергнуть любую из составляющих этой триады.
Опровержение тезиса
Такое опровержение может быть прямым и косвенным.
Прямое опровержение имеет целью показать абсурдность утверждения оппонента. Достигается это следующим образом:
«Предположим, что вы правы. Но тогда из вашего утверждения вытекает такое следствие, а из него — такое. А это противоречит всем известному факту…» Логической основой этого метода является то, что ложные следствия свидетельствуют о ложности исходного тезиса.
Косвенное опровержение тезиса состоит в том, что опровергающий вначале вовсе не касается утверждения, которое он хочет опровергнуть. Все силы бросаются на серьезную аргументацию собственного тезиса. После того как верность собственного тезиса будет доказана, подводится итог: поскольку наш тезис верен, а он противоречит тезису оппонента, — оппонент не прав.
Критика приводимых аргументов
Оппоненту указывают на неточности в изложении фактов, сомнительность статистических данных, выражают сомнения в авторитетности эксперта, на заключение которого он ссылается, и т. п.
Обоснованные сомнения в верности доводов (аргументов), естественно, переносятся и на тезис, который вытекает из них. Он тоже при этом расценивается как сомнительный и потому нуждается в новом доказательстве.
Критика демонстрации
Оппоненту показывают, что в приведенных им рассуждениях нет логической связи между аргументами и тезисом или вообще совершается логическая ошибка, нарушаются законы логики.
Когда тезис не вытекает из аргументов, то он, естественно, объявляется недоказанным.
Блестящий пример разрушения демонстрации приведен Корнеем Чуковским в его воспоминаниях о судебном процессе, на котором писателя обвинили в том, что его журнал нанес оскорбление царю. Защищал писателя знаменитый адвокат О. О. Грузенберг.
Что здесь может сказать Грузенберг? Мне он кажется совершенно подавленным. Он поник головой. Он мертвенно бледен, он встает. И после крика этого самого прокурора его голос кажется таким тихим и даже чуть-чуть виноватым. Он совсем-совсем негромким, мечтательным голосом говорит, обращаясь к суду:
— Представьте себе, что я… ну, хотя бы вот на этой стене… рисую… предположим, осла. А какой-нибудь прохожий ни с того ни с сего заявляет: это прокурор Камышанский.
Кто оскорбляет прокурора? Я ли, рисуя осла, или тот прохожий, который позволяет себе утверждать, будто в моем простодушном рисунке он видит почему-то черты… уважаемого судебного деятеля? Дело ясное: конечно, прохожий. То же происходит и здесь. Что делает мой подзащитный? Он рисует осла, дегенерата, пигмея. А Петр Константинович Камышанский имеет смелость утверждать всенародно, будто это священная особа его императорского величества, ныне благополучно царствующего государя императора Николая Второго. Пусть он повторит эти слова, и мы будем вынуждены привлечь его, прокурора, к ответственности, применить к нему, прокурору, грозную 129-ю статью, карающую за оскорбление его величества!
Вот когда пригодилась Грузенбергу его импозантная внешность! Выпятив крахмальную грудь, глядя сверху вниз на прокурора, он допрашивает его, как подсудимого: «Итак, вы утверждаете, что здесь, на этой картинке, изображен государь император и что в этих издевательских стишках говорится о нем? И вот в этой заметке тоже?» Вопросы сыплются один за другим. Прокурор растерянно мигает подслеповатыми глазками и не отвечает ни слова. Победа Оскару Осиповичу вполне обеспечена [Чуковский К., 1975, с. 309–310].
Сила методов опровержения
Как критика аргументов, так и критика демонстрации сами по себе разрушают лишь доказательство. Заявлять о том, что тем самым опровергается и сам тезис противоположной стороны, нельзя. Можно лишь сделать вывод о том, что он требует нового обоснования, так как опирается на неубедительные доводы или аргументы, не имеющие к нему прямого отношения.
Таким образом, методы опровержения имеют разную силу. Наиболее сильно опровержение тезиса.
Действенность методов опровержения
Сведение к абсурду
Распространенным приемом опровержения является доведение позиции оппонента до нелепости или сведения ее к абсурду.
Замечательный русский адвокат Ф. А. Плевако неоднократно и с блеском использовал данный прием.
По воспоминаниям В. В. Вересаева, он выступил в защиту старушки, укравшей жестяной чайник стоимостью 50 копеек. В обвинительной речи прокурор отметил, что кража незначительная, что на преступление бедную старушку толкнула горькая нужда, что подсудимая вызывает не негодование, а только жалость. Но, несмотря на это, подчеркнул он, старушка должна быть осуждена, так как она посягнула на собственность, а собственность священна, все гражданское благоустройство держится на собственности, и если позволить людям покушаться на нее, страна погибнет.
