— Командир?! Возможно ли? Вы еще живы? Не во сне ли я вижу вас?
— Нет, мой дорогой Лэйленд! — ответил моряк. — Это я, именно я, собственной персоной.
Они сердечно обнялись.
«Губернатор», совершенно сбитый с толку, отчаянно чесал себе затылок, повторяя:
— Но это союзник и пособник пиратов! Ей-Богу. Вы присмотритесь к нему, лейтенант. Он и вас хочет надуть.
Лейтенант, не обращая внимания на протесты обескураженного старика «губернатора» и изумленные крики остальных колонистов, снова обратился к Морленду со словами:
— Каким образом вы оказались здесь, командир, так далеко от Саравака? Вас все считали погибшим вместе с вашим судном»
— Разве вам не рассказали о том, что я в плену, мои люди, отпущенные корсарами на свободу? — задал вопрос Морленд.
— Рассказывали, но… Но они вообще плели такую околесицу, что никто не поверил ни единому их слову.
— А вы зачем пришли к этому острову, Лэйленд?
— Крейсирую в поисках пиратского судна.
— Опоздали! И к тому же я не советовал бы вам отваживаться на открытый бой с этим кораблем. Такому маленькому крейсеру, как ваш, нечего и думать о схватке со столь хорошо вооруженным судном. Хотите послушаться дружеского совета? Покидайте как можно скорее эти воды и старайтесь не встречаться с «Властителем океана», как зовется корсарское судно. Но идем на борт вашего крейсера. Я должен рассказать вам многое. А покуда позвольте представить вам моих друзей: мисс Дарма Праат и ее дядя…
«Губернатор», видя, что лейтенант Лэйленд протягивает руку португальцу, не выдержав, вспыхнул:
— Вас дурачат, господин офицер! Это тот самый пират, который разграбил наш угольный склад. Повесить его!
— Молчи, старая подошва! — прикрикнул на него Морленд. — Этот вопрос тебя не касается. Об этом позаботится само английское правительство.
— Повесить, повесить пиратов! — бушевала толпа колонистов. — Всех, всех трех! Это разбойники, корсары!
Лейтенант Лэйленд, в свою очередь, не выдержал:
— Молчать вы, воронье! — крикнул он раздраженно. — Если эти господа, как вы утверждаете, в самом деле пираты, то их будет судить военный суд. Матросы! Построиться в каре! Живо на корабль!
— Господин лейтенант! Господин лейтенант! — взвыл старик «губернатор».
— Довольно! — оборвал его моряк. — Говорю же вам, никто не уйдет от суда. Но вам-то нечего вопить и кувыркаться. Вперед!
Матросы окружили пленников и направились к берегу.
«Губернатор» Мангалума и его подчиненные не отставали: они бежали вслед за маленьким отрядом с криком и воем.
У пристани стояли шлюпки. Капитан Морленд, лейтенант Лэйленд, Дарма и Янес в сопровождении десяти матросов разместились в одной из них, остальные матросы заняли две других, и маленькая флотилия добралась почти моментально до крейсера, стоявшего на рейде.
— Командир, — сказал лейтенант Лэйленд, когда Морленд поднялся по трапу на палубу крейсера, — мое судно в вашем распоряжении.
— Я попрошу у вас только каюту для себя и по одной такой же каюте для моих друзей. А затем попрошу вас как командира судна обращаться с моими спутниками, как…
— Как с гостями?
— Как с военнопленными. Но раньше, однако, вы должны выслушать меня. Мисс Дарма, мистер де Гомейра, попрошу у вас извинения: вы обождете меня немного, пока я переговорю с лейтенантом?
Моряки спустились в командирскую каюту. Дарма и Янес остались на палубе.
Пока крейсер выбирался в открытое море, Морленд и лейтенант разговаривали в каюте.
Когда они снова появились на палубе, лицо Морленда было посветлевшим, он улыбался. Казалось, он был очень доволен результатами переговоров.
— Мисс Дарма, мистер де Гомейра, — сказал он, — вас не отвезут в Лабуан. Это судно идет прямым рейсом в Саравак.
— Где нас представят нашему старинному другу, радже? — хмуро засмеялся Янес.
— Да. Но это все, что я мог сделать, хотя, понятно, желал бы иного, — ответил Морленд с легким вздохом.
— А чего бы вы именно желали, сэр Морленд? — спросила Дарма. Моряк покачал головой, ничего не отвечая. Затем он взял молодую девушку под руку, отвел ее к корме и сказал с некоторым волнением:
— Я хотел бы вырвать у вас одно обещание, мисс Дарма.
— Говорите!
— Никогда не возвращаться на борт «Властителя океана».
— Но ведь я ваша пленница. Какую цену имеет обещание, полученное в таких условиях?
— Раджа, я за это ручаюсь, немедленно отпустит вас на свободу.
— Нет, это невозможно, сэр Морленд. На борту «Властителя океана» мой отец. Его судьба связана с судьбой Сандакана. Он никогда не покинет борт «Властителя океана». Могу ли я отказаться от родного отца?
— Но подумайте, Дарма! Если вы вернетесь туда, что будет? Ведь очень может быть, что именно мне придется опять сражаться с судном Сандакана и пустить его ко дну со всеми, находящимися на нем. Вы будете в этот роковой час там. Поймите, на какую муку обрекаете вы меня, человека, готового пожертвовать ради вас собственной жизнью. Что же вы молчите?
— Предоставим самой судьбе решить нашу участь! — отвечала девушка подавленно.
— Скажите, Дарма: вы меня любите? Дарма, не отвечая, взглянула на него полными слез глазами.
— Говорите же, Дарма!
— Да! — промолвила она таким тихим голосом, что это «да» показалось моряку легким вздохом.
— Вы не забудете меня, что бы ни случилось?
— Клянусь.
— Я верю в нашу судьбу, Дарма. Мы встретимся снова для счастья..
— Ох, нет! — вздохнула опять девушка. — Наша судьба роковая. Наша любовь родилась под несчастливой звездой. Она несет нам обоим гибель.
— Не говорите, не говорите так, Дарма.
— Что делать, сэр Морленд! Наше будущее прискорбно. Меня томит предчувствие близкой катастрофы, грозящей нам обоим. Эта проклятая война погубит нас.
— Но я же даю вам возможность избежать гибели, Дарма!
— Каким образом? Покинув отца? Покинув друзей? Нет, я не могу, не могу поступить так. Пока знамя Малайского Тигра будет развеваться над «Властителем океана», мое место там.
— Послушайте, Дарма. Вы не ребенок. Вы должны же знать, что сюда, в эти воды, для борьбы с «Властителем океана» уже мчатся самые сильные боевые суда английского флота. Пусть ваш крейсер победит еще несколько противников. Но этому скоро придет конец. «Властитель океана» осужден бесповоротно.
—Да. Пусть так. Но что же из этого? Мы все сумеем умереть, когда придет час…
— Вы — героиня! Прекрасная, смелая, гордая! — воскликнул Морленд, глядя на решительную девушку полным обожания взором.
