Словно громом пораженный, он уставился на меня, его ясные голубые глаза почти смягчились. У него не было слов. Я видела, что причинила ему боль. Не хотела говорить настолько резко, но, увы, вышло совсем иначе.
– Если нет иного способа, можешь задать мне какой-нибудь вопрос. Спросить о тайне, которую знаем только мы вдвоем. Раз уж Аркадия и вправду настолько коварна. – Я попыталась улыбнуться, но поняла, что моя улыбка похожа скорее на гримасу. Я так долго ждала встречи с ним, терпела заточение в его доме, и вот он здесь и отказывает мне даже в моем собственном «я». – Неужели так невероятно, что перед тобой на самом деле твоя сестра? Неужели ты не веришь, что я смогла и последовала за тобой? Неужели не веришь, что моих сил и любви достаточно, чтобы приехать? Неужели не веришь, что мне не безразлично…
– Кэтрин!
Его трость со стуком упала на пол.
Сильные руки обхватили меня и не позволили продолжить. Я тотчас узнала запах брата и растаяла в его объятиях. Это был скорее порыв, чем что-либо еще. Я вдыхала его страх, гнев и напряжение. И не могла вспомнить, когда в последний раз мы были так близки.
– Лаон…
Он тяжело оперся на меня. Всем весом. Конечно же, он ведь ранен.
– Твоя лодыжка… – начала было я.
Брат рассмеялся, уткнувшись лицом в мое плечо. Я догадалась, насколько неуверенно он держит равновесие, однако было уже слишком поздно. Его руки сгребли меня, и мы упали на каменный пол. Я взвизгнула, но мы не расцепили объятий.
Мои нижние юбки смягчили падение. Прильнув друг к другу и дрожа, мы хохотали и катались по полу.
Время словно замерло. Я не осмеливалась взглянуть на Лаона и могла лишь гадать, чувствует ли он то же самое. Его лицо, уткнувшееся мне в плечо. Его приглушенный голос. Прошло много лет, и мы оба изменились, но в тот миг я снова ощутила себя маленькой девочкой, играющей с братом среди вереска.
– Ты удивительно тяжелый, – пробормотала я.
Все же была в нем какая-то надежность, позволявшая верить, что он меня не бросит. Я закрыла глаза. Было так легко забыть, где мы, и снова представить бескрайнее небо над вересковыми пустошами.
– Преподобный Хелстон? – раздался откуда-то голос мистера Бенджамина.
Мы отпрянули друг от друга. Краска стыда залила мне лицо, обжигая и клеймя. Я поднялась на ноги и разгладила юбки, наблюдая, с каким трудом встает Лаон. Протянула ему руку, но он предпочел ей трость.
– Ваша комната готова. Где желаете поужинать сегодня вечером? И знаете ли вы, что ваша сестра вернулась из… – В зал вошел веселый, как и всегда, гном. – А! Мисс Хелстон! Рад, что вы пережили свою прогулку.
Я кивнула в ответ на его приветствие. Мистер Бенджамин поправил очки в проволочной оправе и улыбнулся нам с удивительно отеческой теплотой.
– Вы будете ужинать с мисс Хелстон, преподобный? Я могу устроить, не беспокоя… – Он замолчал, прищелкнул языком, а в его глазах промелькнуло сомнение. – Ну, вы понимаете, Саламандру.
Лаон, нахмурив брови, пристально смотрел на меня:
– Твое лицо выглядит иначе.
– Я не изменилась. – И с этими словами я чуть выше подняла подбородок.
Отступив на шаг, брат продолжал меня рассматривать. С вызовом взглянув на него в ответ, я неожиданно для себя тоже начала замечать перемены. Лаон казался чуть постаревшим и более усталым. Обрамленное темными волосами лицо было бледнее, чем я помнила его по дням, проведенным под пасмурным йоркширским небом. Я заметила тонкие морщинки в уголках его глаз, которые не исчезали даже тогда, когда брат не улыбался.
А сейчас Лаон не улыбался.
– Почему ты здесь? – требовательно спросил он.
– Лондонское миссионерское общество, – произнесла я, вновь задетая его тоном. – У меня письмо оттуда.
– Что? От самого преподобного Джозефа Хейла? – даже морщась от боли и все сильнее опираясь на трость, он продолжал насмехаться. – Тебя здесь быть не должно, Кэти. Здесь не стоит находиться. Это… это ужасное место.
Краем глаза я заметила мисс Давенпорт, которая появилась на верхней ступеньке лестницы. Она выглядела не так, как обычно. Ее волосы обвивала алая лента. Я отчаянно пыталась изгнать из головы воспоминания о растревожившем меня сне.
– Зачем ты вообще приехала? Это место тебе не подходит. Я же велел не приезжать, не преследовать меня. Говорил же, что все в порядке. Я жив, занимаюсь делом. Хорошо или нет, но исполняю свой долг пред Небесным Престолом. Что еще можно от меня требовать? Мне нужно получить доступ в города, нужно вырваться из этого места, нужно…
– Ты не писал, – слабым голосом произнесла я.
– Я писал. Писал, пока пальцы не начали кровоточить…
– Вот только не мне.
– Они должны понимать. В Обществе. Они не могут…
– Несколько месяцев, Лаон. Без единой весточки.
– Это не игра, Кэтрин.
– Я знаю, Лаон. Поэтому и приехала.
– Тебе следует вернуться в Англию, в Йоркшир. Здесь тебе не место. Здесь небезопасно.
– Я остаюсь, – ответила я.
– Как ты вообще можешь… – Он запнулся посреди своей тирады. – Нет, это не имеет значения. Важно то, что ты уезжаешь. Можете передать преподобному, что я совершенно здоров и прекрасно собой владею. Ему не стоит присылать ко мне нянек.
– Я нужна тебе, – сказала я, – и здесь я в безопасности.
– Нет здесь никакой безопасности.
– Мисс Давенпорт сказала, что гейс, который защищает тебя, защитит и меня. Кровь связывает кровь. Тебе не нужно волноваться.
Мой голос звучал все громче. Лаон всегда был склонен к непредсказуемым переменам настроения, но сейчас это казалось еще более заметным. Узел у меня в груди затягивался, и это напряжение, каким бы слабым оно ни было, слышалось в моем голосе.
Волосы упали брату на глаза, и он их откинул. Упрямая линия его подбородка была зеркальным отражением моей.
– Две недели. Ты уедешь через две недели.
– Нет, я остаюсь.
– Ты не можешь остаться, Кэти. У меня нет времени на споры. Все вот-вот случится, на карту поставлено больше, чем…
– Может быть, нам лучше удалиться в гостиную? – откашлявшись, предложила мисс Давенпорт.
Мы оба повернулись на звук ее голоса, Лаон явно удивился, увидев ее. А она ласково почесывала собаку, которая самозабвенно стучала хвостом по полу. Мисс Давенпорт, улыбаясь своей обычной сияющей улыбкой, не проявляла ни малейшего признака неловкости из-за спора, свидетельницей которого только что стала.
– Я думал, вы уехали, Ариэль, – сказал Лаон.
– Вовсе нет. Я составляю компанию вашей сестре с момента ее приезда. – Она поднесла руку к своей длинной белой шее и улыбнулась еще более ласково. – Пойдемте, нас ждет чай. А мы с вашей сестрой очень хотим послушать о вашем путешествии. Разве не так, Кэтрин?
