– Книги… – начала я; было радостно их получить, но после нашей ссоры благодарить не хотелось. – Это был ты?
– Я у тебя в долгу, – ответил Лаон. – Я же обещал.
Земля задрожала и разверзлась. Пляшущие языки пламени раздавило тяжестью взрыхленной почвы, откуда вынырнуло огромное существо, поднялось, точно волна, и снова исчезло в серо-черной грязи. Пока оно описывало дугу, я успела разглядеть гигантскую морду, широкие плавники и, наконец, огромный изогнутый хвост.
– Что это? – выдохнула я. – Это ведь не…
– Кит.
– Кит?
– Да, его называют морским китом.
– Которого я, несомненно, уже видела… – Я посмотрела на Лаона, и наши взгляды встретились. В его бледно-голубых глазах отразилась едва заметная улыбка. Точно так же в детстве мы оба притворялись, что все знаем, и кивали словам друг друга, как бы нелепо те ни звучали, отчаянно стараясь не показать своего невежества. – Я читала о них. Они называются так не потому… что живут в море, а потому что… едят его?
– Близко.
– Что значит «близко»?
– Они наполнены соленой водой и песком, – ответил Лаон, – мне рассказывали, что в них живут рыбы.
– О, – удивленно пробормотала я.
Из земли вынырнуло еще одно огромное существо. Оно оказалось ближе, и я смогла разглядеть кожу, походившую на толстый ковер из папоротника и прутьев. Комья грязи и капли пламени льнули к ней, добавляя черноты, но не сжигая морского кита. Пустой взгляд голубых глаз проглядывал из вихря потрескивающих веток. Веером развернулся хвост, и на фоне ярких всполохов огня я увидела его переплетающийся узор.
Из спины одного из существ забила струя воды. Жар испарял капли, и хотя полный гари ветер дул прочь от замка, в воздухе все же чувствовалась соль.
– Море, – изумленно произнесла я. Этот густой и скверный запах нельзя было ни с чем спутать. Мне тут же вспомнились дни, проведенные на палубе «Безмолвного», и неумолкающие крики чаек в порту. – Я понимаю, что это Аркадия, но… как?
Лаон нерешительно пожал плечами:
– Полагаю, прознали о раковинах и увлеклись.
– О том, что в раковинах можно услышать шум моря?
– О том, что в них заключена частичка океана.
Сначала я почувствовала этот звук в собственных костях. Низкий и скорбный, он, точно гул колокола, отдавался от земли эхом. Долгий, нечеловеческий стон, больше похожий на шепот в раковине или завывание ветра в пещерах, где мы играли, чем на тот, что мог родиться в горле живого существа.
Вздрогнув, я шагнула к Лаону. Он взял меня за руку, и мы сплели пальцы, как делали это в детстве.
– Это всего лишь киты, – сказал брат. – Огонь привлекает их, и они, будто дождевые черви, поднимаются на поверхность.
– Но почему не загораются?
– Полагаю, благодаря морю у них внутри.
– А можно… заглянуть в одного? Какая рыба способна жить в ките?
– Я… я не знаю.
– Мы должны это выяснить.
– Не думаю, что об этом есть в отцовской энциклопедии, – ответил он, криво усмехнувшись. – Впрочем, там вообще немногое можно найти.
– Пусть так, – резко возразила я, возвращаясь к нашему давнишнему спору. С восхитительной привычностью я наклонилась к брату, наслаждаясь неуловимой близостью между нами. – Но нам не хватает половины томов. Насколько мы знаем, киты могут быть в легендарном томе под литерой «К».
– Не глупи, морской кит был бы на букву «М», а этот том у нас как раз есть.
– Быть не может, там не озаботились тем, чтобы делать отдельные записи для каждого вида животных.
– Но это не животное, а местность. Как пустыня или…
Его прервал жуткий клич китов. Он прозвучал громче, чем в первый раз, и казался ответом, который эхом отозвался в моих костях и зубах.
Лаон внезапно отпустил мою руку и отвернулся.
– Здесь нет ни одной из тех книг. Мы от них очень далеко, – произнес он, уходя прочь. – Завтрак остывает.
Бой башенных часов и звон колоколов разнеслись по Гефсимании, и мне показалось, что звучали они даже громче обычного.
Лаон, мисс Давенпорт и я стояли во дворе и ждали прибытия Королевы. Пес брата превратился в тихо скулящий комок. Саламандра, как всегда, отсутствовала, и мистер Бенджамин ушел, отговорившись тем, что надо бы поднять решетку и открыть ворота.
Все было готово настолько, насколько возможно. Я сняла с мебели пыльные простыни и вместе с Лаоном сложила их. Под щебет мисс Давенпорт, которая развешивала яркие занавески, расставила высокие вазы с цветами. Мы даже вытащили несколько ковров и выбили их во дворе, и мне удалось подслушать, как мистер Бенджамин шепчется с растениями в саду, сообщая им о приезде Королевы. Вычищенный замок сиял, перила и ступени были отполированы до зеркального блеска, и все это, по-видимому, было делом рук неуловимой Саламандры.
Маб должна была появиться, когда часы пробьют полдень.
Едва затих последний удар колокола, из теней выступили люди с песочно-коричневой кожей. Не успела я удивиться, как они хриплыми голосами объявили о прибытии Королевы и низко поклонились мне, роняя с тел песчинки. Те стекали на землю размеренно и плавно, словно в песочных часах.
Лаон заверил песочных людей, что мы готовы, и они молча кивнули.
И тут внезапно сквозь дальние ворота бесшумно хлынула свита Королевы. Ни обувь, ни одежды не издавали ни единого звука.
Это вновь напомнило о границах моего ничтожного воображения, поскольку свита Бледной Королевы мало походила на процессии, которые я наколдовала в тумане. Разве только своим абсолютным безмолвием. Но передо мной было вовсе не изысканное шествие лордов и леди на сурово гарцующих лошадях и под развевающимися знаменами.
Во двор ввалились существа в черных плащах и припали к земле вдоль дорожки. Из темноты их плащей виднелись лишь длинные узловатые пальцы, словно созданные для удушения. Следом плавным движением, будто у них совсем не было костей, ворвались дамы в платьях из перьев. Каждая несла пару длинных окровавленных ножниц и иглу со вдетой ниткой, а с ожерелий из языков на белые платья лениво капала черная кровь. Другие члены свиты выглядели почти людьми, но от их ног тянулись тени, которые отбрасывали вовсе не человеческие фигуры, а беспокойные, бьющие копытами кони.
Во двор вкатилась карета из рога и слоновой кости, запряженная существами, которые были созданы из частей различных животных. Химерами в самом классическом понимании этого слова: полосатая лапа тигра оканчивалась копытом быка; с морды льва тянулся слоновий хобот; над козлиными задними ногами нависал клубок змей.
Один из песочных людей подошел к экипажу и за ослепительно-белую руку вывел женщину. Та даже не вышла, а словно раскрылась клейкими створками мухоловки, распустилась осьминогом в темном углу каменного бассейна, разомкнулась ломтиками очищенного апельсина.
