Его посадили по левую руку от генерал-майора, между Иеканджикой и дипломатом Бабеди, напротив бригадного генерала с жестким лицом. Офицеры расселись по обе стороны стола. Разговоры шли то с показным благодушием, то с деланой вежливостью. Капралы в парадной форме подавали скромные порции блюд. Тон разговоров постепенно повышался. Некоторые говорили по-французски, с акцентом, но большинство – на языке шона. У Белизариуса этого языка в файлах не было, а расшифровать его он еще не успел.
Он и генерал-майор постепенно очутились в пузыре тишины. Женщина разглядывала его, не улыбаясь. Большая часть офицеров в кают-компании были ростом с Иеканджику, но генерал-майор была миниатюрной, даже по сравнению с Белизариусом.
– За победу, генерал-майор, – предложил Белизариус, поднимая бокал. Женщина приняла тост, и следом за ней волной поднялись бокалы других.
– На вид он мне во внуки годится, – сказала Рудо Бабеди.
– Мистеру Архоне удалось вскрыть хранилище одного из крупнейших банков Плутократии и украсть оттуда экспериментальный ИИ, когда он еще подростком был.
– Это не доказано, – сказал Белизариус. – Мне даже обвинения не предъявили.
– А еще его разыскивают для допроса конгрегаты по подозрению в шпионаже, – добавил Бабеди. – Пострадали оборонные секреты Конгрегации.
– Обвинения были сняты, – сказал Белизариус. – Не было никаких улик, которые бы меня с чем-то связали. Я могу свободно перемещаться по владениям Конгрегации.
– Значит, у мистера Архоны есть привычка попадать в переделки, – сказала Рудо.
– И есть привычка выходить сухим из воды, а именно это нам сейчас и надо, мэм, – ответил Бабеди.
– Именно так, – согласилась Рудо.
– Что вы собираетесь делать на той стороне, генерал-майор? – тихо спросил Белизариус. – Конгрегаты очень захотят заполучить то, что у вас есть. И Куклы тоже.
– Пусть попытаются, – ответила Рудо.
Шум разговоров стих, офицеры прислушались к словам командующего.
– Сто двадцать пять лет назад Венерианское Государство подписало соглашение с Суб-Сахарским Союзом. За прошедшее столетие Союз выплатил свой долг, достойной службой и кровью.
– У Конгрегации много владений в системе эпсилона Индейца, – сказал Белизариус. – Два входа в Оси Мира, с крепостями. Линейные корабли, крупнее ваших крейсеров и больше числом. И, полагаю, у них в системе имеется дредноут.
– Имеется, – подтвердил Бабеди.
Они обрекают себя на смерть. Они все погибнут, если столкнутся с военным флотом Конгрегации, а он, Белизариус, им нужен для того, чтобы попасть туда, где они погибнут.
– Политическая позиция Конгрегации делает конфликт неизбежным, – сказала Рудо.
Раздались аплодисменты. «Слышишь! Слышишь!» – кричали друг другу офицеры. Белизариус почувствовал себя чужим. Выпил. Выпила и Рудо. Шум стих.
– Они называют тебя волшебником, – сказала Рудо. – И ты увидишь, чем мы можем заплатить на чуточку волшебства. Какой у тебя план?
Он не несет за них ответственности. Он не отвечает ни за кого, кроме самого себя. Если они погибнут, это следствие их выбора. Они все сделали выбор. Белизариус поставил бокал. Разговоры стихли.
– При всем уважении, генерал-майор, я удваиваю предложенную вами цену.
Кают-компанию окутала тишина. Рудо приподняла бровь.
– Ни у кого нет такого быстроходного катера, который мы предлагаем, – сказала она. – Он и один – бесценен.
– Если я переправлю вас на другую сторону Кукольной Оси, я покойник, – сказал Белизариус. – Это не просто мошенничество, и вы – не обычный клиент. Политика и мошеннические схемы плохо сочетаются. Фактором цены становится мое выживание.
Рудо прищурилась, и на ее лице прорезались оставленные годами морщины.
– Чудесно. Так что ты придумал?
Белизариус допил портвейн.
– Главное – отвлечь лоха чем-то блестящим и заманчивым, заставить его подумать, что он тебя раскусил. Тем временем настоящие ходы останутся незамеченными.
– Продолжай.
– На блеск потребуются деньги, – сказал он. – Мне придется покупать корабли и недвижимость. Мне придется подкупать чиновников, и мне придется давать авансы наемным ловкачам, лучшим в своем деле. Нам потребуются агент, эксперт по взрывчатке, пилот, уникальный специалист по электронике, генетик, вероятно – глубоководный ныряльщик и опытный мошенник.
– Мы должны быть в курсе всех подробностей планирования и исполнения твоей мошеннической схемы, – ответила Рудо. – Так что майор Иеканджика с радостью поможет тебе собирать твою команду.
– Безусловно.
– Тогда начинай объяснять, – сказала Рудо, улыбаясь с пугающей решимостью.
10
Спустя месяц.
Несмотря на блокаду, в порт Свободного Города Кукол прибывало множество кораблей, среди которых оказался и пассажирский лайнер «Сервантес». Сейчас «Сервантес» отошел от планеты на безопасное расстояние на ядерных двигателях, чтобы создать «червоточину». С предсказуемостью старого осла «Сервантес» мог безопасно создавать одну нору за сутки, переходя зараз по сто семьдесят пять световых часов в сторону Порт-Барселоны, вращающейся вокруг Новой Гранады.
Белизариус не смешивался с остальными пассажирами. Ему нравилось смотреть на звезды, самому создавать из них геометрические узоры, особенно когда он ощущал беспокойство. Масштаб задуманной аферы уже не слишком его беспокоил. Череда опасных дел, перемежающихся периодами нерешительности и самоуглубленности, – вот наиболее адекватное описание всей его взрослой жизни. Более всего его беспокоила мысль о возвращении к остальным Homo quantus.
Белизариусу было десять лет, когда он научился управлять электропластинами настолько, чтобы вызывать у себя состояние savant. Он доставлял истинное удовольствие наблюдавшим за ним молекулярным биологам и психологам, пока не решил сбежать в возрасте шестнадцати лет. Он не был на Гаррете двенадцать лет. Так что продолжал находить утешение в разглядывании звездных конфигураций по дороге на Порт-Барселону.
В оранжевом свете эпсилона Индейца Порт-Барселона выглядела просторной, богатой и растущей, собрав в себе все, чего не было в Свободном Городе Кукол. На то, чтобы сходить в театр или на концерт, времени не было, как и попробовать новейшие генно-инженерные стейки в «Лас-Пампас». Вместо этого он арендовал небольшой одноместный реактивный корабль, чтобы добраться до Гаррета.
Англо-Испанские Банки столетиями экспериментировали, пытаясь усовершенствовать человека генетически. Homo quantus стали венцом их работы, великим делом биоинженерии и нейрохирургии, однако Белизариусу казалось, что результат оказался скорее смешным, чем полезным.
На самом деле он вообще сомневался, что Банки получили хоть какую-то пользу в области экономики или военного дела, реализуя проект Homo quantus. Вместо людей, которые были бы способны предсказывать экономический эффект или разрабатывать новые стратегии войны, сама суть квантового восприятия породила существ, склонных раздумывать о взаимодействии абстрактных вероятностей. Homo quantus проникали в глубь природы реальности, но увязали в паутине сложнейших идей, а не раздумывали над вопросами, могущими принести непосредственную пользу человечеству.
