– Интересный способ приветствия.
– Иногда необходимый. Так что рассказывайте, Архона. Зачем вы здесь? Вы же не арт-дилер.
– У меня есть работа. Крупная работа. И мне нужен генетик.
– Генетиков много.
– Но может ли кто-нибудь из них повторить вашу работу с Нуменами? – спросил Белизариус.
Дель Касаль долго смотрел на него в гробовом молчании.
– Теперь моя очередь хвалить ваши источники. За какую же мошенническую схему вы взялись, Архона?
– Мне необходимо проникнуть в Запретный Город и некоторые объекты систем безопасности Порт-Стаббса.
– Как?
– Я хочу, чтобы вы изменили человека так, чтобы он пах как Нумен.
От самих этих слов во рту будто остался неприятный вкус. Нумены были вторым из самых поносимых народов во всей человеческой цивилизации.
– Вы зря тратите мое время, – ответил дель Касаль.
– Я знаю, что вы занимались блокировкой феромонов у потомков сбежавших Нуменов.
– У меня получилось снизить выделение феромонов, по большей части за счет нарушения метаболических посредников. Но я никого не вылечил.
– Я хотел бы, чтобы вы попытались, и я могу предложить вам нечто особенное, – сказал Белизариус. – Настоящего Куклу, одного из изгнанников.
– Я думал, что изгнанниками становятся лишь мутанты, которые не способны распознать феромоны Нуменов.
– Я бы хотел, чтобы вы и его наладили. Он должен помочь нам проникнуть внутрь систем обороны Кукол.
Дель Касаль отпил вина.
– Исправить генетическую ошибку у Куклы и создать поддельного Нумена. Вы же не летели так далеко, не зная, что просите о невозможном? Лучшее, что можно сделать в обоих случаях, это создать правдоподобные подделки. Создатели всего этого сотворили совершенно новые органеллы с уникальной молекулярной и генетической структурой, а также совершенно новые симбиотические системы, изменяя биохимию, иммунитет и нейрорецепторы. Даже имея аутентичные образцы, я не смогу повторить ни Нумена, ни Куклу.
– Я знаю, – сказал Белизариус. – Это задача генно-инженерной мимикрии. Насколько точными смогут быть ваши подделки, как думаете?
Дель Касаль прищурился. Медленно крутанул вино в бокале, глядя на то, как оно стекает по стеклянной внутренней поверхности.
– Как и во всем, чем больше будет потрачено денег, тем лучше результат, но я сомневаюсь, что вы можете хотя бы приблизиться к необходимому бюджету, – ответил он.
– Речь о семизначной сумме, во франках. Вы удивитесь, насколько хорошо меня финансируют.
Дель Касаль уважительно приподнял брови.
– В таком случае, несомненно, меня не должен удивить и масштаб тех, кто готов вас убить?
– Ни у одной из наций-покровителей нет причин обращать на меня внимание, – ответил Белизариус. – Я не только собираюсь работать с мутантом-Куклой и поддельным Нуменом. У меня в команде два Homo quantus. У вас будет достаточно генетического материала для работы.
На лице дель Касаля появилась легкая заинтересованность.
– Возможно, мне будет интересно познакомиться с некоторыми решениями, сделанными при создании Homo quantus.
– Это легко устроить, – сказал Белизариус.
– Как жаль, что в вашу команду не входит Дворняга. Тогда у нас был бы полный набор человеческих подвидов.
– Смешно, что вы об этом сказали. После встречи с вами я как раз направляюсь к одному из них. Вам никогда не доводилось бывать в Глубочайшей Дыре Человечества?
15
Лучшее место для казармы особых пилотов Конгрегации, Homo eridanus, находилось под ледяной корой замерзшей планеты. В двух астрономических единицах от Олера вокруг коричневого карлика Б системы эпсилона Индейца вращалась карликовая планета Клавдий. После прибытия Белизариус и дель Касаль купили два дорогих билета на скоростной герметичный лифт, чтобы попасть на мероприятие в двадцати трех километрах под поверхностью льда.
Лифт был огромен, размером с дом, внутри него на диванах и кушетках расположились другие посетители мероприятия, в основном – офицеры Конгрегации и их гражданские друзья, нувориши. Общую атмосферу неуверенной отваги то и дело прерывал трезвящий ужас поскрипывания лифта от внешнего давления и грохота тектонических столкновений ледяных плит, отдававшегося в костях.
На глубине двадцать два километра у них появился обзор с одной стороны. Башня из углеродного композита, внутри которой двигался лифт, уходила вниз, мимо ледяной шуги, перемежающейся движущимися айсбергами. Дальше в темноте была видна защищенная бухта и открытая вода.
На этой глубине каркас кабины поскрипывал непрерывно, испытывая на себе давление в восемьсот атмосфер. Если откажет хоть одна из систем, их тут же раздавит. На дне лифтовой шахты находился шлюз высокого давления, отделяющий зону для посетителей Глубочайшей Дыры Человечества.
Участники мероприятия радостно закричали и подняли тост в честь удачного спуска. Экскурсовод дал каждому из них булавку в виде океанического термального источника. Повод похвастаться, хотя они и были в дюжине километров над дном, где находились эти самые источники. Все вышли в большое круглое помещение диаметром метров семьдесят. Это была офицерская кают-компания конгрегатов, меблированная дорогими набивными креслами и столами из настоящего дерева, а также баром, столами для бильярда и аппаратами виртуальной реальности с боевыми симуляторами.
Однако никто не обращал внимания на внутреннюю обстановку. Наружная стена кают-компании представляла собой одно сплошное окно, от пола до потолка, из столь толстого стекла, что оно искажало обзор, будто линза. Кроме того, окно усиливало малейшие звуковые колебания, исходящие от движущихся айсбергов, подобно барабанным перепонкам. Когда наступали паузы в разговорах, помещение наполнял низкий рокочущий грохот. За окнами в темноту бросали свои лучи прожекторы, освещая кружащиеся в воде и резко проносящиеся мимо массивные серые силуэты.
С потолка спроецировали голограммы, изображающие схему кают-компании и ледяной пик, торчащий в глубину океана, внутри которого все было выстроено, а также окружающее их подледное море, в котором виднелось множество красных точек. Каждая точка обозначала местоположение одного из существ подвида человека Homo eridanus, наемных пилотов космического флота Конгрегации. Отметки окружал текст с именем, глубиной, скоростью, окружающим давлением, температурой и другими данными.
Точки ныряли на сотни метров глубже кают-компании. Меняли местоположение, все, кроме одной, лидера, чье место не имел права занять никто. Винсан Стиллс.
Имя Стиллса было транслитерацией. Homo eridanus, созданные генной инженерией для жизни в придонных водах иного мира, не имели органов для речи, подобной человеческой. Ходили слухи, почти что апокрифические, что венериане настояли на том, чтобы Homo eridanus выбирали для транслитерации французские имена. Если бы не так, вряд ли бы эти наемники стали именовать себя Жаками, Эммануэлями или Франсуа.
