Белизариус оглядел голограмму головы. Та невинно смотрела на него.
– Думаю, хорошо. Однако Мари потребуется помощь.
– Я не заметил у нас в команде психолога. Ваш недосмотр?
– Ей нужна помощь с расчетами при разработке, – сказал Белизариус. – Вся эта работа нестандартна. Слишком много переменных.
– А что она сказала по поводу угроз в отношении меня?
– Она сказала, что очень жалеет. Это была шутка в очень дурном вкусе.
– Ничего такого она не говорила, – сказал Святой Матфей. – Вероятно, ругалась и богохульствовала по поводу меня.
– Она не богохульствовала, – сказал Белизариус.
ИИ издал небрежный звук.
– Такого больше не случится.
– Ха!
– Ей нужна помощь, и нам надо это сделать.
– Я знал, что к этому придет, – сказал Святой Матфей. – Помимо автономных конструктов, я создавал себе тело.
Из угла вышел двуногий робот, без пластин, закрывающих механизмы. На фоне остальных движущихся механизмов Белизариус его поначалу не заметил. Ростом примерно полтора метра, он двигался почти что с природным изяществом. Остановившись у рабочего стола, он аккуратно взял браслет, внутри которого находился Святой Матфей, будто корону, и поместил его в отсек у своей шеи. Голограмма святого Матфея, изображенного Караваджо, слегка качнулась, глядя на Белизариуса с благочестивой горячностью.
– Я похож на святого? – спросил Святой Матфей. – Наверное, нет. Я собираюсь сделать себе облачение, более подобающее апостолу. И, возможно, нимб.
– Ты поможешь Мари?
– Находясь в прочном теле робота, мне не придется беспокоиться о своей безопасности рядом с ней. И я смогу лучше выносить ее скверное поведение.
– Все остальное будет продолжать работать?
– Автономные единицы будут изготавливаться согласно программе, но я не смогу проводить испытания устойчивой при высоких давлениях взрывчатки и разрабатывать все те вирусы, которые вы поручили мне создать, одновременно. Возможно, вам следовало найти эксперта по взрывчатке получше.
Белизариус удержался и промолчал.
– Не беспокойтесь, мистер Архона, я помогу ей.
– Благодарю тебя.
– У вас в ближайшем будущем найдется время для крещения?
– Очень скоро, надеюсь.
– Готовьте себя. Это большой шаг. Это откроет совершенно новый мир.
Белизариус издал невнятный звук.
– Позволено ли мне будет сделать наблюдение, – сказал ИИ, – как пастырю вашей души? Теперь, когда я увидел, что мы делаем и кого вы собрали, чтобы они вам помогали?
– Конечно, – осторожно ответил Белизариус.
– Вы встревожены, мистер Архона. И вы одиноки.
Ничто в безмятежном образе, написанном кистью художника прошлого, не наводило Белизариуса на мысль, что ИИ шутит или что это исходит из одного из слетевших с катушек фрагментов его психики.
– Возможно, – наконец ответил он.
– Несмотря на то что Homo quantus представляют собой боковую ветвь развития человечества, вы все всё равно происходите от охотников и собирателей, живших общиной. Инстинкты и потребности, связанные с выживанием, зародившиеся в этих племенах, никуда не исчезли.
– Я и не говорил, что исчезли.
– Часть вас делает это, мистер Архона. Вы сбежали из сообщества Гаррета. Вы и я некоторое время были связаны. Вы обрели отношения мастера и подмастерья с мистером Гэндером, но затем ушли и из них. Вы вызволили мисс Фока из неприятностей, а затем отступили. Вы никогда не оставались ни с кем из нас достаточно надолго, чтобы это стало обществом.
Вы не могли сделать это, поскольку мы не можем понять вас, – настойчиво продолжал ИИ. – Нам не понять, что значит иметь дополнительный набор инстинктов, как и не понять вашу тягу понять все. И поэтому вы спрятались в Свободном Городе.
Однако теперь вы столкнулись с задачей, превосходящей все, сделанное вами ранее, и я не думаю, что вы точно знаете, справитесь вы или нет. Именно поэтому вы собрали всех нас, всех, кто когда-либо помогал вам. Что показательно, помимо этого вы привлекли к делу ваших собратьев по несчастью в деле человеческой эволюции – падшего Homo eridanus, еще более падшего Куклу и генетика, который может управлять эволюцией у вас на глазах. Вы зашли настолько далеко, что привлекли к этому делу даже единственную любовь всей вашей жизни. Вы приближаете и отталкиваете нас лишь потому, что ищете некоего умиротворения.
– Я привлек Гейтса-15, Стиллса и Кассандру лишь потому, что каждый из них необходим для выполнения задачи, – ответил Белизариус.
– В моей часовне вы дали мне намек насчет того, что все это неслучайно. Вы желали одурачить меня, но на самом деле вы сказали правду.
– Я сказал это потому, что это для тебя важно, как и моя несуществующая душа, – ответил Белизариус. – Тот факт, что рок и душа одинаково не существуют для меня, не означает, что они не существуют для тебя. Я Homo quantus, я живу в мире, зависящем от наблюдающего его, где самые важные из вещей могут одновременно существовать и не существовать.
– Некоторые вещи существуют вне зависимости от того, веришь в них или нет, – сказал Святой Матфей. – В том числе смысл.
Белизариус небрежно махнул рукой.
– Зачем заводить этот разговор сейчас?
– То, насколько вы сломлены, может очень серьезно повлиять на то, преуспеем мы в этом деле или же все погибнем, – ответил Святой Матфей. – Но, что более фундаментально, вы заслуживаете умиротворения.
– И, конечно же, у тебя есть рекомендация.
– Хотел бы я, чтобы так. Я не стану говорить вам, что следует искать Бога, того, в которого верую я. Вы не приняли и не отвергли ни одну из сторон вашей природы. И это не то, что вам удастся сделать в одиночку.
– Мне не нравится быть настолько открытым.
Голографическое лицо, написанное кистью художника прошлого, приобрело глубокомысленное выражение. На нем появилась улыбка, несовершенная, почти гримаса, но она была доброй.
– Я бы не беспокоился. Больше никто этого не увидит, поскольку больше никто не считает, что у вас хотя бы душа есть.
Белизариус проводил взглядом Святого Матфея, выходящего из лаборатории при помощи созданного им тела. В его отсутствие группы маленьких металлических созданий продолжали бегать на тонких ножках, с энтузиазмом создавая новые механизмы и автономные конструкты. Однако мозг Homo quantus очень быстро вычислил алгоритмы, которым они следовали. Они были совокупностью безжизненных правил, действовали в соответствии с алгоритмами, которые можно было бы назвать намерениями, но за ними не было реального намерения. Подобно Homo quantus в состоянии фуги. Гнездо пауков. Вот чем он становился в состоянии фуги. Вот в чем его природа, а не только в том, что он чувствующее существо. Если у него вообще есть природа.
