– Много возни и мало толку, – сказала Кассандра.
В ее глазах отражался свет голограмм. Она не была в состоянии savant, она была собой, здесь, целиком и полностью. Но не с ним. Молчаливая и сосредоточенная перед взором Иеканджики.
– Прошу прощения, что спорил, – сказал Белизариус. – Я уже двенадцать лет не видел других Homo quantus. Наверное, еще не со всеми своими демонами разобрался.
– Я тоже несколько обеспокоена всем, – ответила Кассандра. – Сам понимаешь, присоединиться к банде преступников, и все такое.
Но уголки ее губ слегка изогнулись в намеке на улыбку. Белизариус ощутил облегчение.
– У тебя будет много чего рассказать, когда домой вернешься, – сказал он.
– Если твой план сработает, – сказала она, выключая голограммы. – Это зависит от того, как среагируют Куклы.
– Ты уже начинаешь мыслить как опытный мошенник, – сказал Белизариус. – У Гейтса-15 в голове много лишнего, но, думаю, он сможет сделать то, что от него требуется.
– Тебе нравятся эти Куклы, так ведь? – спросила Кассандра, выключая другие дисплеи. В помещении стало темно.
Белизариус неуверенно кивнул.
– Они рабовладельцы, – сказала Кассандра.
– Такова их природа.
– Я ожидала от тебя более серьезных аргументов.
– Есть легенда, которой не одна тысяча лет, – заговорил Белизариус, – про скорпиона, который попросил жабу переправить его через реку. Жаба отказалась, поскольку не хотела, чтобы ее ужалили. Скорпион заметил, что если он ужалит жабу, то умрут они оба. И жаба согласилась переправить скорпиона через реку. Однако посреди реки скорпион ужалил жабу. Умирая, жаба спросила, почему он это сделал. «Такова моя природа», – ответил скорпион.
– Легенды – всего лишь легенды.
– Куклы были созданы именно такими, дабы было неизбежным, что когда-нибудь они восстанут и поменяются ролями со своими рабовладельцами-создателями. Невозможно вырастить ребенка в животной жестокости, а потом удивляться, что он стал опасен.
– Ты провел двенадцать лет в борьбе со своей природой.
– Ты и я способны на это, – ответил Белизариус. – Мы не настолько крепко опутаны, как Куклы, в их биохимической смирительной рубашке.
– И это все, о чем ты думал все это время? Это тот личный рост, ради которого ты покинул Гаррет?
Белизариус покачал головой:
– Я исследовал свою собственную природу.
– И какова же твоя природа?
– Homo quantus нуждается в том, чтобы понять Вселенную.
– Это совершенно безвредно, – сказала она.
– Полагаю, в Нуменархии, когда создавали Кукол, тоже считали их совершенно безвредными.
– Бел, ты думаешь, мы опасны?
– Не для других.
22
Кассандра пошла следом за Белом и Иеканджикой в заброшенный отсек в верхней части рудника, в сторону от шахты главного лифта. Иеканджика составила стулья поближе к столу, Мари вкатила внутрь огромный контейнер Стиллса. Майор мрачно проверила помещение на системы слежения и включила сигнальные системы в коридоре.
– О’кей, – начал Белизариус, когда все уселись, – вот теперь у нас начинается настоящий брифинг. В основном я не упомянул некоторые достаточно важные детали.
Бел держался круто, совершенно расслабленно. Он уже сказал ей все, что собирался сказать здесь, сказал, насколько это важно и что он делится с ней всем. Сердцем она ему верила. У него есть умение заставлять людей верить ему, и она все никак не могла понять, как у него это получается. Однако разум – не сердце, и бритва Оккама гласила, что если Бел лжет шестерым, то он лжет и семерым.
Раздался голос из электронных динамиков, закрепленных на огромном стальном контейнере, наполненном водой под высоким давлением, в котором пребывал Стиллс:
– Ты ваще ни хера никому не веришь, а?
– А ты каждому Дворняге из племени веришь?
– Я ни с одним из этих malparidos
[15] спать рядом не стану. В рот тебе нагадят, смеха ради.
– Я даю каждому лишь ту информацию, которая ему необходима, на случай попадания в плен или трусости.
Мари вскинула вверх кулаки, будто только что заработав очко.
– Мы необходимы! Держи пять, Стиллс. Ха! Забудь. Ты же не сможешь.
Бел не дал Стиллсу ответить.
– Мы не будем напрямую штурмовать Порт-Стаббс.
– Разве не в этом была суть твоего плана? – требовательно спросил Стиллс.
– Еще пара дней, и Кассандра сможет направить искусственную «червоточину» прямо в центр Кукольной Норы.
– Что? – спросила Мари, хмурясь.
– Кассандра будет на мостике одного из кораблей Союза. Она будет управлять кораблем, и он создаст искусственную «червоточину», временную, так что выход из нее будет посреди Кукольной Норы. И десять боевых кораблей Союза попадут внутрь. А затем выйдут из Норы под поверхностью Свободного Города Кукол.
– Это невозможно, – сказал Стиллс.
– Нет. Просто очень сложно, – ответил Белизариус.
– Это будет кидаловом всех военных секретов.
– Будет, если нам удастся сделать это в любой из Осей, – согласился Белизариус. – Но пока что мы можем сделать это лишь в одной.
– Срань господня на плаву.
– Мне нравится быть ключевым персонажем, но я могу либо напиться, либо что-нибудь подорвать, быть может, и то и другое сразу, – сказала Мари. – Зачем мне нужно все это знать?
– Ты и Стиллс пойдете внутрь, вместе с флотом Союза, – сказал Белизариус.
– Что? Зачем? – возмущенно спросила Мари. – Открывать выход из одной «червоточины» внутри другой звучит опасно и глупо, куда больше, чем я привыкла.
– Штанишки обмочила уже, Фока? – спросил Стиллс.
– Иеканджика и я согласовали порядок оплаты, который обеспечит то, что мы получим свою плату, а Экспедиционный Отряд пройдет через «червоточину», – сказал Белизариус. – Ты и Стиллс заберете наш гонорар.
Белизариус выставил перед собой две пуговицы цвета латуни.
– В этих пуговицах связанные частицы. Такие будут у меня и у вас. Один из вас будет на борту инфлатонового скоростного катера, в грузовом отсеке первого корабля Союза, идущего через «нору». Когда корабль выйдет из нее, катер выпустят наружу, и вы подадите мне сигнал при помощи этого.
– Через триста двадцать световых лет? – переспросил Стиллс. – Патрон, у тебя там на твоих вершинах гор не слишком разреженный воздух?
Он назвал Белизариуса старым французским словом – знак уважения, когда обращаешься к начальнику, и знак презрения, когда говоришь о нем за глаза.
