Он крепче сжал ее, утешая, и она позволила ему это делать. Наклонила голову и прислонила ее к его плечу.
– Я видела, – наконец ответила она и улыбнулась.
28
Последние три недели Белизариус исполнял роль миротворца между Святым Матфеем и Мари. После того как Мари уничтожила его первое тело, Святой Матфей снова на нее пожаловался.
– Она прислала мне голографические цветы! – сказал он. – Поначалу я подумал, что она пытается в малейшей, малейшей степени извиниться, но они взорвались, передав при помощи пикселизации компьютерный вирус. Специальный вирус против ИИ!
– Это весьма умно, – сказал Белизариус.
– Она пыталась меня убить!
– Ты был поврежден?
– Конечно же нет. Ничто из того, что она способна создать, не пройдет через мою иммунную систему, но меня беспокоит то, что ей надо как-то обуздать свою безалаберность, пока она не вляпалась во что-нибудь серьезное.
– Святой Матфей, ты же перевоплощение библейского апостола! – сказал Белизариус. – Неужели ты не можешь справиться с разжалованным сержантом Конгрегации?
– Она знает, что я не могу причинить ей вред в силу заложенных во мне программ. И лишь вопрос времени, когда ее неосторожность меня прикончит. Если ты ее не остановишь, это сделаю я.
Святой Матфей выбежал из комнаты Белизариуса. Затем он использовал одного из своих автоматов, чтобы провести сигнальный кабель к лаборатории Мари. Воспользовался созданной дель Касалем технологией углеродных нанотрубок и прорастил их через лабораторию к интерфейсам ее компьютеров. И через них заслал туда свои прототипы вирусов, взломав компьютеры и загрузив на их дисплеи изображение сурового лица с картины Караваджо. Кроме того, вирусы отслеживали все ее перемещения, передавая информацию Святому Матфею в его лабораторию. Мари едва удар не хватил, особенно после того, как Святой Матфей изменил холодное выражение лица на иное, с широкой удовлетворенной улыбкой, которую никогда бы не написал Караваджо.
– Улыбка безумного ИИ? – спросил дель Касаль Белизариуса спустя пару дней.
– У него проблемы личностного роста, – ответил Белизариус. – Полагаю, лучше всего не вмешиваться.
Сегодня у Святого Матфея была все та же нарисованная улыбка, однако, предчувствуя возмездие, он закрылся в своей лаборатории уже четыре дня назад. Единственным способом совместной работы для Мари было прийти в комнату Белизариуса, где Святой Матфей появлялся в виде голограммы.
– Вирусы и автоматы готовы, Святой Матфей? – спросил Белизариус.
На голографических дисплеях появились технические данные маленьких насекомоподобных роботов рядом с лицом Святого Матфея. Шестиногие, достаточно крупные, чтобы хранить внутри себя несколько терабайт информации в объеме с пуговицу, они могли самостоятельно перемещаться и действовать в течение нескольких часов, пока не истощатся батареи. По другую сторону ухмыляющейся ангельской головы появились схемы алгоритмов вирусов.
– Я проверил вирусы на известном нам оборудовании и программном обеспечении Кукол, – сказал Святой Матфей. – Равно, как и на том, что они могли приобрести в последние годы, экстраполируя их возможности по максимально оптимистическому сценарию. Эти вирусы способны распространяться в их сетях и, попав в них через исходную точку заражения, должны суметь найти обходные пути, преодолев файерволы и достигнув систем управления оборонительными системами Кукол. Они вызовут там серьезные проблемы на несколько дней. При некоторой доработке они смогут работать против систем Союза и, вероятно, систем Конгрегации, хотя и не так долго.
– Похоже, неплохо получилось, – елейно проговорила Мари.
– Действительно, неплохо получилось, – ответил Святой Матфей. – Ты еще не готова извиниться за то, как ты со мной обращалась?
– Нет. А ты?
– С чего бы?
– С того, что я пропихнула в твою лабораторию новые образцы экспериментальной взрывчатки.
– Ты этого не делала! – заявил Святой Матфей, но его голографическая голова начала панически оглядываться по сторонам.
– Кроме того, я могу контролировать системы жизнеобеспечения. Их оказалось легко взломать.
ИИ взвизгнул от страха, и в это мгновение воздух начал с шумом выходить из лаборатории, наполняясь блестящими кристалликами льда.
– Системы жизнеобеспечения не имеют значения, – сказал Святой Матфей. – Я могу существовать в вакууме. А твои взрывчатые вещества в газовой фазе легко нейтрализовать, не так ли?
Мари продолжала мило улыбаться. На суставах и открытых электрических компонентах тела Святого Матфея засверкали искры. ИИ снова взвизгнул.
– Что происходит?
– Я сделала автомат-паук вроде твоих, и он нанес новую взрывчатку на важные системы тела, в котором ты находишься, – ответила Мари. – Низкое давление вызывает в нем конформную трансформацию, превращая его в нечто весьма мощное.
Засверкали вспышки света, тело Святого Матфея окутал черный дым, и оно упало. В процессе падения ИИ изверг серию ругательств религиозной окраски. Автомат-паук мгновенно вынул из контейнера браслет, в котором хранилось сознание ИИ, и унес прочь.
Белизариус отключил соединение и повернулся к Мари.
– Никак нельзя направить твой творческий потенциал в другом направлении? – спросил он.
29
Создаваемые Англо-Испанскими Банками ИИ представляли собой совершенно искусственные творения, печатаемые и выращиваемые на неорганических матрицах в ходе последовательных процессов, имитирующих стадии эмбрионального развития. Если доклады верны, то некоторые из них достигли уровня некоего ограниченного, но весьма функционального сознания. Конгрегаты же не занимались искусственным разумом в прямом смысле этого слова. «Пугало» и другие самодвижущиеся ИИ создавались в ходе процесса петрификации живого мозга.
Процесс проводили с лучшими из лучших представителей разведслужб, чья карьера близилась к завершению. Их помещали в ванны с системами жизнеобеспечения. Наноботы принимались работать с каждым аксоном и дендритом нервной ткани, заменяя их полупроводниковыми конструкциями, которые работали намного быстрее. Процесс замены нейронов на электронные компоненты длился годами, не только копируя нейронную структуру мозга, но и совершенствуя ее, создавая новые вычислительные сети и массивы памяти, пока окаменевший мозг не становился новым сознанием, не похожим ни на сознание разведчика-человека, ни на искусственный интеллект, гибридом того и другого. Быстрее, чем человеческий мозг, хитрее, чем ИИ, и управляющий напичканным оружием телом. Прошлое отпадало, личность не имела значения, оставалась лишь способность неустанно преследовать тайных врагов Венерианской Конгрегации. Эти создания обладали огромной физической силой, были наделены громадными властными полномочиями, и их окутывал ореол ужасающей репутации.
