Легенда была такова, что Уильям, с поддельными документами на имя Джеффа Кальтвассера, является диким Нуменом, рантье, живущим на территориях Англо-Испанской Плутократии. Заразился вирусом Тренхольма, и у него не хватает денег на лечение. Простая легенда, несложно запомнить.
Аналогично, у Гейтса-15 были документы на имя Уоррена Листера-10, Куклы, живущего на одном из самых отдаленных рудников. Настоящий Уоррен Листер-10 так и жил там и будет жить еще десять месяцев, до очередной ротации. Святой Матфей переслал по каналам связи вирус, который должен был изменить файлы входящих и исходящих сообщений, чтобы никто не заметил несоответствий. Горнодобывающая компания вышлет нового работника, но у него уйдет не один месяц, чтобы добраться до рудника. Гейтс-15 и Гэндер к тому времени уже давно покинут Свободный Город.
Уильям и Гейтс-15 летели вместе пару дней, после того как «Бояка» оставил их в открытом космосе и ушел через «червоточину», чтобы ее не обнаружили. В первый день они летели с максимальным ускорением, а потом оказались в невесомости, которая вызывала у Уильяма ассоциации с бессонной ночью приговоренного к повешению.
– Орбитальный Пост приказывает начать торможение, – сказал Гейтс-15. – Мне надо, чтобы вы пристегнулись.
У Уильяма закололо в животе.
У мошенника две заботы: деньги и риск. Мошенничества без риска не бывает. А здесь риск был неимоверен, если не думать о вознаграждении. Его дочь вырвется из нищеты.
Ему просто надо сделать его часть работы. Он уже не раз проворачивал аферы, хорошие, но в тех случаях он хорошо знал лохов, изучал их. Они были жадными, но рациональными. А Куклы свихнувшиеся, за пределами всякого понимания. Эта афера, серьезная афера, зависела от того, сможет ли он приковать к себе их внимание. Уильям толкнулся, выплывая из кухни, и подтянул себя к креслу второго пилота. И пристегнулся, не глядя на Куклу, который пялился на него с открытым ртом.
– Давай маневрируй, – сказал он.
Торможение надавило на грудь Уильяму. Полтора «же». Ничего страшного, но немного неприятно. Он привык летать на кораблях побольше, движущихся более вальяжно. А вот Куклы спешили. Гейтсу-15 происходящее тоже доставляло дискомфорт, но не из-за перегрузки.
– Вы уверены, что с вами все нормально? – спросил Кукла.
– Чудесно, – ответил Уильям, тут же пожалев о своем подчеркнуто вежливом тоне.
Забота Гейтса-15, как бы она его ни доставала, как бы искусственно ни выглядела, была искренней. Кукла не виноват в том, что его чувства не имеют никакого отношения к тому, что такое Уильям на самом деле. Эмоции Гейтса-15 были вызваны лишь испускаемым Уильямом запахом. Если бы дель Касалю удалось встроить феромоны в кактус, Гейтс-15 становился бы на колени перед растением, в восхищении выдергивая колючки из пальцев.
И если этот Кукла лишь на время принял свою биохимическую привязанность по своей воле, остальные этого не делали. Бел рассказывал, что для каждого Куклы половое созревание сродни ломке. Уильям жалел их. Даже Гейтса-15 жалел, по-своему. Изгнаннику пришлось жить в мире чужаков, презирающих его. Конечно же, ему хочется вернуться к своим. Кому бы не хотелось?
– Я в порядке, спасибо, – сказал он более дружелюбным тоном.
34
– Это лучшие изображения Архоны, которые нам удалось найти, – сказала майор Барейль.
Они находились в резидентуре Барейль, на грузовом терминале на поверхности Олера. Несколько ее сотрудников работали с программами поиска закономерностей, освещенные голографическими дисплеями вспомогательных ИИ. Другие помогали ей в докладе «Пугалу», и в воздухе медленно вращались несколько голографических изображений Архоны.
Не слишком хороших изображений. Снято издалека. Похоже, у Архоны была привычка ходить в местах с плохим освещением. Также было похоже, что камеры слежения, которые могли бы сделать снимки получше, загадочным образом временно выходили из строя. Проблемы с камерами происходили до появления Архоны и продолжались после его ухода достаточно случайным образом, так что автоматические системы не связывали его с ними статистически. Здесь действовал ИИ, возможно не один, который одновременно взламывал сразу несколько систем наблюдения.
– Мои люди поработали в бывшей галерее искусств Архоны, – продолжила майор Барейль. – Там не просто все вычистили. Добавили ДНК людей и Кукол. Что сбило с толку экспертов. А потом гидролизирующие вещества разрушили остатки ДНК, разбив их на фрагменты. Генетический анализ ничего не дал.
– Подозрительный профессионализм, – сказал «Пугало».
– У нас есть материалы по Белизариусу Архоне и нескольким его легендам с разными именами, полученные служащими правопорядка, – сказала Барейль. Некачественные изображения с камер наблюдения сменились отчетливыми снимками, сделанными в полиции и официальных инстанциях. – Он получил от Англо-Испанцев все разрешения на покупку и продажу по всей территории Плутократии, однако биометрическая информация во всех случаях различается. А в разрешении, полученном от Кукол, конечно же, надежной информации нет. Вероятно, он торговец предметами искусства, нарушающий блокаду. У нас есть несколько его контактов за последнее десятилетие, сведения о некоторых местах, где были совершены незначительные преступления, которые так и не были раскрыты. Мы работаем с этими записями. Фото сделаны при арестах, под разными именами, но он ни разу не попал в заключение.
– Следовательно, мы имеем генетическую информацию, полученную при этих арестах? – спросил «Пугало».
Барейль покачала головой.
– В ходе каждого ареста он платил дополнительный сбор за то, чтобы вся информация из его файла, кроме самой основной, была стерта.
«Пугало» презирал Англо-Испанцев. Пустые люди, существующие лишь ради денег. У них на все цена назначена.
– На период до получения им разрешения на торговлю у нас нет ничего, – сказала Барейль. – Ни сведений о рождении, ни контрактов на работу, ни сведений об образовании. Он будто из ниоткуда появился.
– Следовательно, он заплатил за то, чтобы начать новую жизнь, и позаботился о том, чтобы аресты никак не связали его с его прошлым, – сказал «Пугало». – Однако вся эта жизнь напоказ и столкновения с законом не похожи на стиль жизни шпиона. Так что же он делал с этой информацией об оперативниках разведки Срединного Царства и зачем он сделал так, что Куклы ее перехватили?
«Пугало» двинулся вперед, приглядываясь к снимкам, сделанным при арестах.
– Пока мы этого не знаем, – ответила Барейль. – Однако у меня есть еще одна возможная зацепка. Один из наших политкомиссаров в консульстве Союза в Свободном Городе наткнулся на донесение, о котором ему не было сообщено, в котором упоминался Архона. Встреча. Правда, мы не знаем, тот же самый это Архона или нет.
У политкомиссаров был полный допуск ко всем записям, сообщениям и приказам, издающимся нацией-клиентом. По большей части это обычно простая болтовня, которую пытаются скрыть от слежки. Мелкие, ничего не значащие предательства, которые редко доходили до уровня «Пугала». Но майор Барейль – не тот человек, чтобы выдавать ненужную информацию.
