– А что это была за система? – спросил дель Касаль.
– Не помню, пьяная была! Но очень умная система.
– И ты отколошматила головастика? – раздраженно спросил Стиллс.
– Когда я заставила хоккеистов бежать, таща за собой раненых, я увидела, что Бел стоит у бара. Он нашел единственный бокал с выпивкой, который не опрокинулся. У меня руки чесались превратить его личико «Я сделан из статистики» в пудинг.
– Но вы этого не сделали, – сказал дель Касаль.
– Он спросил меня, не ищу ли я подработку на стороне.
– И все? – гневно спросил Стиллс. – И ты его так и не отдубасила? Почему?
– Он очень хорошо платил. Я заработала кучу денег, обеспечивая силовое подкрепление его планов, – ответила Мари. – А когда попыталась строить собственные, меня разжаловали и посадили.
– Значит, вы думаете, что он с этим справится? – спросил дель Касаль.
– Будь я проклята, если знаю, но я не хочу ничем другим заниматься, так что почему бы и нет, черт побери?
Дель Касаль скривился и допил виски.
– Ладно, doctorcito
[21], – сказала Мари, принимаясь убирать рентгеновское оборудование. – Теперь начинается опасная часть дела. Если хотите, можете сесть в яхту и взлететь. Если мы все выживем, встретимся в назначенном месте.
– Тогда удачи вам, мисс Фока, – сказал дель Касаль. – Удачи, мистер Стиллс.
Дель Касаль зашел в лифт и улегся на диван, приготовившись к подъему на двадцать три километра.
– Гражданские, – фыркнула Мари по-французски. – Надеюсь, ему так удобнее.
– Точняк, – ответил Стиллс. – Готова выпустить меня из этой посудины?
– Как только окажусь подальше, чтобы не нюхать, – ответила Мари, давая роботам сигнал переместить камеру Стиллса в построенный ею шлюз. Принесла промышленный инструмент для работы под высоким давлением и положила рядом с камерой. Закрыла первую толстую стальную дверь, потом вторую.
– Ты меня слышишь? – спросила она.
– Давай уже дело делать. Ты надоедливее мочи в воде.
Мари удержалась от того, чтобы назвать Стиллса морской коровой, и принялась проверять уплотнения и фитинги на фланцах в последний раз. Она уже давно проломила стены в пентхаусе и подсоединила трубы водопровода отеля к своим насосам. Теперь они наполняли шлюз водой с механическим гудением. Тянулись минуты, внутрь шлюза поступало небольшое количество воды, давление росло. Сочленения шлюза начали поскрипывать. Гудение насосов становилось все громче и громче. Вскоре ее оборудование достигло предела своих возможностей.
– Больше у меня не получится, Стиллс, – сказала Мари. – Шестьсот атмосфер. Ты выживешь при таком давлении?
– Придется, не так ли? Я думал, твои чертовы трубы сработают нормально.
– Я довела давление до шестисот, и мне это надоело. Хватит ныть, быстрее за дело.
Приборы показали, что Стиллс начал выход через шлюз своей камеры в наружную камеру высокого давления. Мари вытерла со лба пот, только сейчас его заметив.
Стиллс, вероятно, выживет. Естественное для него давление – семьсот атмосфер. Казалось бы, не слишком большая разница, однако белки тел Homo eridanus были созданы для того, чтобы выживать при самых высоких давлениях океана Слезы Индейца. С похожими проблемами, но в другую сторону, она возилась месяцами, чтобы изготовить взрывчатку, выдерживающую подобное давление.
Он медленно прокачивал шлюз, чтобы семьсот атмосфер внутренней камеры, окружающие его, падали не слишком быстро. В пребывании при высоком давлении он разбирался лучше ее. Пытается избежать кессонной болезни? Или аневризмы? Утомительно, это уж точно. И Стиллс наконец открыл дверь своей камеры и выплыл в наружную шлюзовую камеру, которую она построила.
– Hijoputa
[22], как тут воняет! Какого хрена?
– Освежитель воздуха? – предположила Мари. – Откуда мне, черт подери, знать? Это вода отеля.
– Ненавижу пресную воду. Меня от нее пучит.
– Еще чего скажешь. Иногда я тоже это чувствую, нутром. Заканчивай изготовление выходного шлюза, и будет тебе соль сколько захочешь.
– Фока, будешь дальше меня напрягать, я оставлю часть взрывчатки здесь, в отеле.
– Говоришь прямо как мой последний парень, – ответила Мари, прищуриваясь и глядя на монитор, на котором было изображение внутренностей шлюза. – Эй! У тебя есть меховой мешочек на талии?
– Отвали. У меня талии нет.
– Забудь. Конечно же, у тебя нет мужского мешочка. Давай работай.
Стиллс принялся неуклюже доставать инструмент из мешка. Реальной проблемой было то, что ему предстояло прорезать стекло окна. У него была горелка, которая в состоянии работать даже при таком ужасающем давлении. Изначально они планировали уравнять давление изнутри с давлением снаружи и только потом резать, но давление внутри шлюза удалось довести только до шестисот атмосфер. Разница составляла четыреста атмосфер.
Он может резать быстро, но окно потеряет прочность, прежде чем отверстие станет сквозным, и его может выдавить внутрь целиком. Тогда тяжелые осколки сорокасантиметрового стекла полетят через шлюзовую камеру к противоположной стенке. Сотрясение шлюзовой камеры может вызвать нарушение герметичности уплотнителей и сварных швов. Резкое изменение давления может вызвать детонацию взрывчатки. Стиллс зажег резак и поднес его к центру проема.
36
Гейтс-15 посадил торговый корабль Кукол на одной из посадочных площадок у церкви. Вокруг располагались оружейные платформы с орудиями, направленными наружу и вверх. На ледяной поверхности Олера стояли крохотные фигурки в военных экзоскелетах, оснащенных оружием, и следили за прилетевшими. Магниты сомкнули невидимые пальцы на посадочных опорах, и посадочная платформа начала опускаться ниже ледяной коры. Вскоре они узнают, действительно ли дель Касаль такой хороший специалист, как говорил Белизариус.
Платформа опускалась внутри гладкой шахты, проделанной во льду, стены которой были покрыты кабелями и металлическими фермами, за которыми иногда мелькали темные ниши. Черное небо вакуума над верхом окна рубки превратилось в уменьшающийся кружок, звезды одна за другой меркли в нещадном свете промышленных светильников. Уильям, вероятно, видел их в последний раз.
Лифт наконец-то остановился. Платформа с кораблем на ней скользнула вбок, в посадочный ангар, закрылась массивная стальная дверь. Загорелись ультрафиолетовые лампы, придавая всему вокруг призрачный оттенок флюоресценции. Уильям с трудом дышал, грудь сдавило.
– Вы в порядке? – спросил Гейтс-15. Проявил такт по отношению к Уильяму, не став смотреть на него.
