Стиллс не знал, зачем этому пижону пуговицы здесь, сколько вреда сможет принести эта взрывчатка, зачем Архона вообще хочет ее тут подорвать. Архона не доверял никому из команды. Стиллс надеялся лишь на то, что Архона, блин, все сделает так, что каждый из агентов трахнет врага, а не будет трахнут сам.
Сунув пуговицу в крохотный канал, Стиллс запихнул следом мешочек с дегидрированными кристаллами и проткнул его. Внутри канала сразу же образовалась шуга, мгновенно затвердевая в лед. Теперь надо возвращаться к Фоке, прежде чем эта ее взрывчатка решит стать менее стабильной, чем она предполагала.
47
Звякнул сигнал лифта. Большие двери медленно открылись. За ними стояли шестеро Кукол, четверо в синей форме с желтой отделкой и в шляпах-треуголках с гербом отеля «Гранд Крестон». Двое других были в красных рабочих комбинезонах. Ни одного выше восьмидесяти пяти сантиметров ростом, все белокожие, староевропейского типа, как и Мари. Они прищурились, глядя из ярко освещенного лифта в полумрак пентхауса.
– Оставайтесь на месте, – скомандовала Мари на французском-8.1 из темноты. Ее голос приглушала хирургическая маска. В одной руке у нее было тридцать пять граммов взрывчатого желе. В другой – кнопка детонатора.
– Я спрятала чиновников Конгрегации и дипломатов, но вам все равно нельзя входить.
Один из констеблей, Кукла-женщина, неуверенно подошла к краю лифтовой кабины. Ее рука лежала на утяжеленной дубинке с фонарем. В другой у нее был какой-то прибор. Вероятно, барометр. И Мари была уверена в том, что у констебля на вооружении не только дубинка.
Четверо против одного.
– Мы не желаем вас беспокоить, мэм, – сказала Кукла. – Мы здесь всего лишь для того, чтобы удостовериться, что в ваших номерах не возникло проблем структурной целостности.
– Проблема в том, что почтенные люди в этих номерах не были вакцинированы против местных патогенов, – сказала Мари. – Если у них найдут антитела к свойственным Олеру бактериям и вирусам, политические последствия этого будут чрезвычайно серьезны как для них самих, так и для «Гранд Крестона».
– Мэм, прошу вас, – сказала Кукла. – Сейсмограф зафиксировал нарушения где-то в районе семнадцатого километра. Мы входим.
– Если вы не желаете прислушаться к доводам разума, то руководство «Гранд Крестон» определенно услышит об этом в «Губернаторе», выходящем на Станции Сагеней, а также, вероятно, от главы иностранного правительства. Тем временем я просто не позволю вам рисковать их здоровьем. Мне придется вас продезинфицировать.
Мари нажала кнопку, и четыре сопла, только что установленные на дверном проеме лифта, выпустили на шестерых Кукол густой туман. Те закашлялись и принялись тереть глаза и лица. Сержант-Кукла потянулась к висящей на поясе рации.
– Лучше не трогайте это, констебль, – сказала Мари. – Я только что распылила на вас аэрозольную взрывчатку. Вот этот детонатор пошлет разряд статического электричества, если я нажму кнопку. Пропитавшая вашу одежду взрывчатка взорвется.
Куклы в ужасе глядели на нее. Двое принялись лихорадочно сдирать с себя рабочие туники с эмблемой «Гранд Крестона».
– Не двигаться, – сказала Мари, выходя в освещенную зону и высоко поднимая детонатор, на кнопке которого она держала большой палец. – Не верите?
Она кинула в стену, отделяющую прихожую от одной из спален, небольшой кусок желе. Сверкнула вспышка, громыхнул взрыв, и в стене появилась дыра сантиметров в шестьдесят.
Она подошла ближе.
– Ты, – показала она на главного констебля. – Берешь рацию и докладываешь своему начальству, что вы осмотрели номера, все в порядке и вы идете на следующий уровень, проверять другие. Поняла?
Кукла кивнула. Дрожащими руками взяла рацию. Мари пригрозила ей пальцем.
– Дыши глубже. Говори спокойно. Иначе мой палец шевельнется.
Глаза Куклы расширились. Остальные попятились. Кукла подняла рацию ко рту и передала сообщение, в точности как приказала Мари. И медленно опустила руку.
– Хорошо, – сказала Мари. – Теперь положите на пол лифта рации и оружие, а потом входите. Садитесь на диван. Вы ужасно выглядите. Вам ничего не будет, но я не могу вас выпустить, пока послы не покинут помещение.
Утяжеленные дубинки, небольшие пистолеты, рации и чемоданчики с инструментами опустились на пол кабины лифта, и лишь затем Куклы, опустив глаза в страхе, вышли в прихожую.
– Садитесь, пока не упали, – сказала Мари. – Вы ведь непривычны к стрессам, так ведь?
Все покорно мотнули головами, не поднимая взглядов.
– Можете поспать, если хотите. Лучше, чтобы ваши глаза были закрыты, когда они мимо проходить будут.
Уговаривать их не пришлось. Двое констеблей уже обмякли, сползая по дивану. Двое других закрыли глаза и тоже быстро отрубились. Лишь главный констебль и еще один не сдавались, но не слишком долго. Вскоре они упали на пол. Хирургический анестетик в газе будет действовать достаточно долго.
Да, и Белу совсем незачем об этом знать.
48
Оказавшись на поверхности Олера, дель Касаль сел в яхту и взлетел. Но он взял курс не на пояс астероидов, как планировалось, и даже не открыл застежки своего скафандра. Он сделал небольшой переход, оказавшись рядом с одним из микрогосударств, входящих в Теократию Кукол, и совершил посадку в грузовом порту, усеянном нарушающими блокаду грузовыми судами.
Страх холодком пробежал по спине дель Касаля, когда он вышел на поверхность. Прошел четыреста метров, в ярком свете звезд, между автоматическими загрузочными терминалами, и подошел к большому грузовому кораблю с открытыми погрузочными люками. Внутри огромного грузового отсека его встретила другая фигура в скафандре. Одетый в скафандр привычными движениями обыскал его на предмет оружия и аппаратуры связи, а затем знаком показал на шлюз.
У дель Касаля тряслись руки так, будто он несколько дней не ел. Он тщательно следил за своим выражением лица и движениями тела. С другой стороны шлюза его встретила женщина, белокожая, с хитроумными шрамами от кислоты на лице. На ней не было формы, но было очевидно, что она офицер одной из разведывательных служб Конгрегатов.
– Parici, s’il vous plait
[25], – сказала она.
Дель Касаль снял лицевое стекло и колпак скафандра. Женщина отвела его в кабинет, где были стол с голографическим проектором и несколько кресел. Стол стоял в центре, и от фигуры, сидящей за ним, исходило тяжелое ощущение.
Дель Касаль постарался подавить свою растерянность, воочию увидев «Пугало». На том была нескладная рубашка из ткани из стальных волокон и бесформенные штаны, стянутые на поясе и лодыжках. Перчатки и ботинки из углеволокна оканчивали хитросплетения нанотрубок, ничем не закрытых. Его голова представляла собой мешок из углеродной ткани с нарисованным лицом, завязанный на шее. Мешковатая одежда шевелилась под тихое жужжание механизмов, фокусирующих линзы камер, перемещающих микрофоны и оружие, будто мешок, наполненный мышами, заставляя видящего все это теряться в алогичных догадках, что же кроется внутри этой одежды, испытывая инстинктивное, телесное отвращение и страх. Дель Касаль не поддался ни алогичному состоянию, ни телесному отвращению. В свое время он и сам внушал немалый страх.
