Интеллект впервые позволил смотреть сквозь время, а не сквозь пространство. Интеллект был инструментом, который жизнь сотворила, чтобы предвидеть опасности и возможности, разделив воспринимаемое на прошлое и будущее. Однако интеллект был выстроен на шаткой основе эмоций и инстинктов охотников-собирателей. Homo sapiens просуществовали не более двухсот тысяч лет, и искусство выживания человечества до сих пор нуждалось в комбинациях эмоций и племенном инстинкте. Savant делал Белизариуса нечувствительным к ментальной структуре общества, а фуга уничтожала остатки личности, главной единицы племени.
И хотя все, от чего он отказывался, было естественным, на самом деле он предвидел будущее ненамного лучше остальных, и ощущение неизбежной катастрофы сидело у него в животе, а не в голове. Он обрек Уильяма. Он обрек всех, быть может, даже всех граждан Союза, поскольку стал слишком уверен, пребывая в своем мысленном уединении, слишком уверен в идеях проекта Homo quantus, гласивших, что человечество может научиться предвидеть будущее. Он создал в своей голове план, играя против всех игроков сразу, в наложении, подобном квантовой суперпозиции. А вот сомнение в себе оказалось очень горького вкуса.
Почему прибыл дредноут Конгрегации? Конгрегаты пленили дель Касаля? Или его план подкинуть Куклам через Гейтса-15 ложные разведданные оказался умным до глупости? Быть может, Куклы договорились с конгрегатами. Сколько еще ошибок сделал Белизариус, тех, которые просто еще пока не проявились?
Не убирая пальцы с ее запястья, он сцепил пальцы другой руки с пальцами Кассандры, наклоняясь ближе, прижимаясь к пустому телу, будто стоя у дверей дома в ожидании возвращения его владельца. В его идеальной памяти ее поцелуй превратился в пустоту и боль в груди.
Запястье Кассандры было на один и восемь десятых градуса теплее, чем у него. Ее сердцебиение стало неровным, а временами даже хаотичным. Она не выдерживала фуги. Управляющий ее плотью квантовый интеллект уже не мог более подавлять личность Кассандры. Она снова становилась собой.
Кассандра медленно и тяжело выдохнула, будто человек, просыпающийся от очень глубокого сна. Белизариус выпрямился и убрал пальцы из ее пальцев, а потом, с неловкостью, и те, что касались ее запястья. В состоянии savant ощущения от этого для них обоих могут оказаться… непродуктивно сильными.
Дыхание Кассандры потеряло свою ритмичность. Она выходила из savant. Белизариус тоже сделал это, возвращаясь к своей нормальной личности. Мир стал количественно загадочен, мир, лишенный геометрических закономерностей, но наполненный чувствами, людьми, их желаниями и потребностями. Белизариус выдохнул, снимая напряжение.
– Я не смогла ощутить ничего полезного за пределами транспорта, – прошептала Кассандра. – Там столько всего, столько того, что мы могли бы измерить, если бы они только нам позволили.
– Скоро, – ответил Белизариус.
– Мы так близки к тому, чтобы увидеть нечто настоящее и реальное в структуре пространства-времени, – настойчиво заговорила Кассандра, видя, что Белизариус молчит. – Бел, мне до боли хочется обрести это знание.
У Белизариуса сжало горло.
– А я настолько желаю этого, что оно меня пугает, – ответил он. – Отпугивает, поскольку остается слишком мало того, что привязывает меня ко мне.
57
Свободный Город Кукол представлял собой неухоженное, эстетически неприглядное скопление неравномерно освещенных полостей во льду, однако Порт-Стаббс оказался еще хуже. Безыскусные очертания, перенасыщенные техникой пространства и сгоревшие системы освещения, казалось, составляли большую его часть. Изначально выстроенный скаредными промышленниками Нуменархии как городок при рудниках, к чему позднее добавились контрабандные перевозки, он произвел на Уильяма совершенно неприветливое впечатление.
В условиях почти нулевой гравитации они пошли в грязный кабинет местного епископа и пристегнулись к стенам. Теллер-5 осмотрела Уильяма, а он смотрел поверх нее, на паланкин-клетку на стене, рядом со свернутой в кольца плетью. Температура у него пока что спала, но все тело все еще болело. Епископ Грасси-6 и Гейтс-15 с тревогой смотрели на него.
– Не следует ли нам доставить его в больницу? – спросил Гейтс-15.
– Да, – ответила Теллер-5.
– Мои симптомы пока что под контролем, – сказал Уильям.
Епископ оглядел его, плотно сжав губы. Доктор непроизвольно погладила руку Уильяма, и тот отмахнулся.
– Мы обязаны! – сказал Гейтс-15.
– Можно мне немного от него отдохнуть? – брезгливо сказал Уильям, показывая на Гейтса-15.
На самом деле надо было дать Гейтсу-15 время, чтобы он загрузил вирус.
– Нет! – воскликнул Гейтс-15.
Идиот.
– Ты здесь по его просьбе, – сказал епископ. – Давай, будь хорошим мальчиком.
Гейтс-15 не шевельнулся.
– Уйди хоть ненадолго, – сказал Уильям.
Казалось, Гейтс-15 готов расплакаться.
– Он сказал, уходи! – взвизгнула Теллер-5. – Будь хорошим мальчиком!
Она мечтательно улыбнулась Уильяму, сосредоточенная на коже его руки, к которой снова прижала ладонь.
– И ее тоже уберите! – сказал Уильям.
Трое Кукол переругивались до тех пор, пока Уильям и епископ не остались наедине, если не считать двоих солдат епископской гвардии в скафандрах.
– Нам надо поговорить о том, как вам попасть туда, где жила ваша семья, – сказал Грасси-6.
– Благодарю вас, – ответил Уильям.
– Вы говорили, что не хотите в клетку.
– Именно.
– Я не такой, как большинство Кукол, – сказал Грасси-6. – Равно как и Теллер-5. Абсолютное большинство Кукол лишены тех навыков самоконтроля, которые есть у нас.
Уильям удержался от ответа.
– В Эпоху Падения осталось не много моделей религиозного поведения, которым может следовать большинство Кукол, взаимодействуя с божественным, – сказал епископ. – Все сводится к Клетке и Плети.
– Я не собираюсь никого пороть, – сказал Уильям.
– Тогда клетка, мистер Кальтвассер.
– Никаких клеток.
– Это не из-за вас. Это из-за Кукол в массе своей, того, на что они способны.
Грасси-6 отстегнулся от стены и оттолкнулся, переплывая к другой стене. Взял плеть. Едва два метра длиной, достаточно жесткая. Епископ зацепился ногами за прутья клетки и пару раз взмахнул плетью, пробуя, чтобы почувствовать. Уильям думал, что Грасси-6 не должен бы уметь пользоваться плетью, поскольку он Кукла, а не Нумен. И тут епископ с силой взмахнул плетью. Кончик громко щелкнул, ужалив воздух посреди комнаты.
– Плоский или боковой удар может оставить болезненные синяки, – сказал Грасси-6. – Но, по моему опыту, это неубедительно. При правильном щелчке кончик плети превышает скорость звука. Для настоящей эффективности следует попадать в цель именно им.
