Железо в военном флоте Конгрегации – штука серьезная. Она дважды ходила в походы в составе элитных частей космического десанта на крейсерах и даже пару раз бывала на линкорах. Они были большими и пугающими, но по сравнению с дредноутами они – учебная техника.
Снова появились свет и ускорение. Дисплей засветился, показывая корабль со всеми его системами и странные геометрические линии, сплетающиеся в трубу. Они вышли из ненадежной искусственной «червоточины» в Кукольную Ось.
Перегрузка вжала Мари в кресло. Восемьдесят метров в секунду. Медленно, если сравнивать с орбитальными скоростями, но весьма немало для корабля, летящего под землей.
На дисплее было видно, как открываются орудийные блистеры и пушки резко поворачиваются, изготавливаясь к бою. Большая их часть была направлена прямо вперед, остальные – перпендикулярно корпусу корабля.
Мари тяжело выдохнула, так что запотел лицевой щиток. Хреново дело… она рассмотрела оборонительные рубежи Кукол по дороге в Порт-Стаббс. Если канониры Союза собираются стрелять так, как они сейчас орудия выставили, то будут бить в упор. Хорошие шансы попасть под ударную волну, «Гбуду» может пострадать от собственного огня. Но мало шансов промазать.
Мари еще крепче вцепилась в подлокотники кресла пилота. Вот бы ей самой пилотировать эту махину или хотя бы стоять у пушки. Ей нравилось спускать курок. На мониторе появилась горловина «червоточины» и неясные силуэты за ней. Ее снова вжало в кресло ускорением. Сто двадцать метров в секунду.
И тут все загрохотало. На голографическом дисплее было видно, как нос «Гбуду» вышел из Кукольной Оси в нормальное пространство, в огромный зал над «червоточиной». Носовые батареи принялись стрелять вперед, в потолок, превратив массивные стальные ворота в плазму за считаные секунды до того, как боевой корабль пролетел через то место, где они только что были. Батареи на спине и брюхе корабля поливали орудийные турели Кукол потоками частиц высокой энергии, расплавляя их вместе с расчетами.
От поверхности Олера выход из Оси отделяли трое защитных ворот. До поверхности было еще два километра. Носовые батареи «Гбуду» ткали плотное полотно лазерных лучей и потоков частиц, расплавляя вторые ворота, и нос корабля проломил их.
Последние стальные ворота были самыми толстыми, рассчитанными на то, чтобы выдержать ядерный удар с орбиты. Выпуская струи пара, вперед ринулись ракеты, полетели высокоэнергетические частицы, молотя по воротам и делая в них выбоины. Орудия стреляли не переставая, и тут прочная носовая часть крейсера врезалась в стальную преграду. Она разлетелась на куски, а корабль задрожал. Зазубренные куски стали, острые, как ножи, пропахали глубокие борозды в бортах «Гбуду» и сорвали верхние палубы надстройки. Голографический дисплей погас.
Мостика нет.
Команду снесло вместе с ним. Храбрые ублюдки.
Merde! Она в ловушке, внутри мертвого корабля, цель.
И тут дисплей снова засветился, другими цветами, показывая другие изображения. По всему схематическому изображению «Гбуду» мигали красные аварийные сигналы. Невесомость и ускорение хаотично сменяли друг друга. Что-то двигало их вперед. Корабль не погиб. Мари решила, что это хорошие новости, но потом поняла, что нет. Заместитель командира и канониры перешли на резервные системы управления, но они вели корабль прямиком на самый опасный кусок военного оборудования в этой солнечной системе – на дредноут Конгрегации, повисший на стационарной орбите прямо над Осью.
– Твою мать, – сказала Мари.
Зазвучали сигналы тревоги, и корпус корабля пронизал низкий гул. Датчики инфлатонового скоростного катера ожили. Незнакомые Мари индикаторы показывали интенсивность инфлатонового поля. Они не меняют курс. Это не уловка.
Они с ума сошли?
Неужели они думают, что добьются чего-то, тараня дредноут?
Идиоты, он же модульный!
Она включила внутреннюю связь.
– «Гбуду», мостик, это летун первый, – сказала она. – Вернемся к нашим танцам. Запрашиваю разрешение отчалить. Вижу, вы решили подцепить другого партнера для танца, и не хочу стоять на пути у высоких чувств.
– Летун первый, отключайтесь с этого канала, – мгновенно ответили ей. – Открываю ворота ангара. Выметайтесь.
Передача данных с боевого дисплея запасного мостика тут же выключилась, и у Мари осталась лишь информация с датчиков катера. Открылись ворота ангара, раскрылись фиксаторы на магнитных посадочных опорах. Мари вывела катер наружу на холодной тяге. Показания инфлатонового измерителя, что бы они там ни значили, подбирались к желтой отметке. Вылетев из ангара, Мари тут же услышала слабые удары по стенкам кабины. На схеме катера загорелись сигналы тревоги. Датчики предупреждения столкновения сошли с ума.
Камешки. Вернее, пульки.
Снизу.
Какого черта?
Куклы стреляли по «Гбуду» лазерами и частицами, а в нее – обычными пулями?
Какого черта?
Они так и ее ранят! Долбаные Куклы!
Она отвернула катер от корабля. Инфлатоновый двигатель вышел на рабочий режим и швырнул катер вперед с такой скоростью, что устаревшие системы управления огнем были просто не в состоянии отследить это. Мари включила боевой дисплей и вывела визуальную картину по корме от катера. Глупый «Гбуду» продолжал разгоняться.
Дредноут «Паризо» орал на открытых каналах связи «стоять-сдаваться-пока-мы-вас-не-вздрючили». Будто этого было недостаточно, на орбите выше шел обычный линкор Конгрегации «Валь-Брильян». Его прицельные лазеры уже принялись ощупывать поврежденный боевой корабль Союза.
Заорали сигналы тревоги инфлатоновых датчиков.
Не было ни света, ни излучения, но звездный свет исказился и стал синеть.
И в центре «Паризо» разверзлась огромная дыра.
– Ostie
[29], – выругалась Мари.
Облака выходящего из отсеков «Паризо» воздуха подсветил белый огонь. Огромный дрендноут задрожал, будто не понимая, что с ним происходит. Искореженные модули начали дрейфовать в разные стороны. А потом внутри рвануло что-то ядерное, и «Паризо» поглотила вспышка белого света.
– Tabarnak.
«Гбуду» сменил курс, продолжая разгоняться и летя в сторону «Валь-Брильяна».
Линкор конгрегатов выбросил копья высокоэнергетических частиц и полетел прочь, отступая.
– Calisse, – выругалась Мари в совершенном изумлении.
Достала пуговицу, которую дал ей Белизариус, открыла панель на пульте и перекинула тумблер.
66
«Пугало» не стал беспокоиться о секретности, и его не убрали в контейнер для транспортировки. Чрезвычайная ситуация, когда секретность уже не имеет значения. Его корпус из металла и углеродных волокон нес его по коридорам в невесомости так быстро, что он по дороге врезался в двоих Кукол. Те отлетели и с силой ударились о стены. Лейтенант Берсье поспевал за ним, используя человеческие мышцы, усиленные самыми совершенными из существующих миоимплантов и нейроускорителями, но поспевал с трудом.
