– Нолль, нолль, нолль, нолль…
Пауза, потрескивание эфира:
– Нолль, нолль, нолль, нолль…
Снова пауза и – завершающее:
– Нолль, нолль, нолль, нолль…
Трансляция прервалась.
Покрутив ручку поиска, Карл неожиданно для себя наткнулся на станцию, которую никогда раньше не слышал. Он навострил уши, особенно когда ему показалось, что передавали на каком-то из скандинавских языков. Сосредоточившись на настройке, Карл вслушивался до тех пор, пока трансляция совершенно не очистилась от шумов. Каково же было его удивление, когда он понял, что передача шла на исландском языке:
– …девять, два, ноль, пять, шесть, девять…
Затем числовой ряд был повторен, и теперь Карл расслышал его полностью:
– Один, семь, ноль, три, девять, два, ноль, пять, шесть, девять…
Это был женский голос, такой же монотонно-механический, к каким он уже давно привык:
– Один, семь, ноль, три, девять, два, ноль, пять, шесть, девять…
Пауза. Карл откинулся на спинку стула, сцепив за головой руки.
– Один, семь, ноль, три, девять, два, ноль, пять, шесть, девять…
Расцепив руки, он потянулся к блокноту с ручкой, которые всегда лежали на столе рядом с ним. Но когда уже собрался записать цифры, началось чтение другой последовательности:
– Два, четыре, один, два, семь, девять, семь, три, один, девять…
Ручка не сразу поддалась, и Карл от волнения едва не переломил кончик стержня, прежде чем ему удалось в спешке записать: 2, 4, 1, 2, 7, 9, 7, 3, 1, 9.
Сообщение повторилось, и он проверил записанные им цифры. Попытался уловить в голосе акцент, но фраза звучала чисто – не похоже, чтобы читал иностранец. Может, какая-то исландская организация создала себе полулегальную или нелегальную номерную станцию? Маловероятно. Скорее всего, это была иностранная станция, выбравшая для сообщения исландский язык, чтобы сбить всех с толку. Но трансляция была чистой, слишком чистой для передаваемой издалека. Карл прислушивался к текущим по эфиру числам – нет, вряд ли это работа исландца. Не исключено, что кому-то из местных вдруг понадобилось передать секретное сообщение, но Карл мог побиться об заклад, что для этого был бы выбран Интернет. Короткие волны являлись слишком устаревшим способом общения для его сбрендивших на технологиях соотечественников.
Передача сообщений через Интернет была известным явлением; самым знаменитым по этой части были, наверное, пользователь Reddit, выкачивающий в эфир тонны чисел в шестнадцатой системе счисления, и Webdriver Torso на канале «Ю-тьюб» со своими одиннадцатисекундными видео плавающих по экрану разноцветных прямоугольников под режущее слух звуковое сопровождение. Что-то такое было бы в духе исландцев – но не радиотрансляции на коротких волнах. И, словно чтобы еще больше уверить Карла в собственных выводах, голос в радиоприемнике опять переключился на начальный цифровой ряд:
– Один, семь, ноль, три, девять, два, ноль, пять, шесть, девять…
Поспешно записав диктуемые цифры в блокнот, Карл ошарашенно уставился на них. Тщательно, цифра за цифрой, проверил, когда голос в эфире повторил последовательность:
– Один, семь, ноль, три, девять, два, ноль, пять, шесть, девять…
Все правильно, числа сходились. Это, наверное, дурацкое совпадение. Или шутка? Может, кто-то решил над ним приколоться?
Цифры образовали его идентификационный номер
[8].
Карл посмотрел на другую последовательность: 2412797319. Это тоже мог быть чей-то идентификационный номер. Он вбил цифры в поисковик телефона, и на экране всплыло 122 результата – ни одного на исландском языке. Попробовал вставить в нужное место дефис – бинго! Владельцем номера оказалась женщина, о которой он никогда не слышал, – Элиза Бьяртнадоттир. Карл попытался найти ее фотографии, но это никак не помогло – лицо показалось ему таким же незнакомым, как и имя.
Карл отложил в сторону телефон. Во всем этом было что-то странное и жутковатое. Невозмутимо-холодный голос закончил трансляцию словами: «Пока, продолжение позже». Затем последовал обрывок мелодии, протреньканный на детской жестяной шарманке. И – тишина.
От окна все еще доносилось жалобное жужжание. Повернувшись на звук, Карл некоторое время раздумывал: может, открыть мухе окно и выпустить ее на свободу, которой она так жаждет? Понятно, что она окочурится на морозе раньше, чем в комнате, зато – счастливой… Но донесшийся из наушников звук человеческого голоса заставил его забыть о мухе. Таинственная станция снова начала трансляцию:
– Привет. Привет. Привет.
Чтение комбинаций возобновилось. Карлу было ясно, что ни на какое собрание радиолюбителей он сегодня не попадет. А жаль – как раз сегодня ему было бы о чем там рассказать. Хотя, наверное, лучше пока об этом не распространяться, вдруг это просто кто-то валяет дурака…
Карл сосредоточился на голосе в эфире, а муха, в последний раз шлепнувшись о стекло, затихла, закончив свой земной путь.
Глава 4
Маргрет, казалось, и не подозревала, что за ней наблюдают. Она едва умещалась на небольшом диванчике, рядом с водруженным с ней огромным плюшевым медведем, к которому она за все время даже не прикоснулась. Ее зеленоватые глаза беспокойно блуждали по неброско обставленной комнате, не находя, за что бы зацепиться. Девочка избегала взгляда молодой женщины, сидящей в кресле напротив нее и пытавшейся поддерживать беседу незамысловатыми вопросами. Женщину звали Силья. Обращаясь к Маргрет, она мягко улыбалась и старалась не слишком часто смотреть на большое зеркало на стене напротив дивана. Девочка же, напротив, часто задерживала на нем взгляд, подолгу разглядывая в нем собственное отражение и совершенно не отдавая себе отчета в том, что на нее смотрят с другой стороны. Маргрет еще не произнесла ни слова в ответ на вопросы Сильи, она лишь слабо кивала или отрицательно мотала головой. Но это не имело значения – Силья еще не дошла до вопросов, касающихся происшедшего. Ей прежде всего нужно было установить с девочкой доверительный контакт, к тому же все ожидали задерживавшегося где-то следователя.
– Нет, это невозможно! Где этот чертов полицейский?
Девочку сюда привел ее дед по отцу – мужчина лет шестидесяти на вид; его вьющиеся волосы были настолько белыми, что казались прозрачными. Он был небрит, один край безжалостно скомканного воротника рубашки жестко торчал вверх до самого подбородка. При нормальных обстоятельствах Фрейя удивилась бы, как такой воротник не раздражает его, но в это место обычно являлись люди, совершенно выбитые из привычной им обыденности, и поэтому сейчас на это никто не обращал внимания. Работникам этого заведения приходилось видеть кое-что и похуже. У мужчины имелось достаточно забот, кроме бритья и воротника рубашки, – его невестка найдена убитой, сын все еще за границей, а на них с женой свалились три перепуганных, охваченных горем ребенка, и они понятия не имели, как им помочь. При разговоре мужчина чуть заметно брызгал слюной; крошечные капельки падали на лакированную поверхность стола, блестели там некоторое время и исчезали. Присутствующие старались делать вид, будто не замечают этого.
