Хюльдар вздохнул. Черепашья скорость следствия расхолаживала народ, большинство выглядело разочарованными и работало не с полной отдачей. Раздавшийся в дверях голос Рикхарда свидетельствовал о том, что он относился к меньшинству. Его отдача в эти дни была на высоте, тут он был несомненным лидером во всей следственной группе. Но, видимо, нагрузка уже начала сказываться. Хотя он, как и прежде, выглядел безупречно, тем не менее можно было заметить пару-тройку не свойственных ему промахов – таких как незастегнутая пуговица и кофейное пятнышко на манжете рубашки. Совсем крошечное, но тем не менее заметное. Даже темную шевелюру можно было хоть и с натяжкой, но отнести к взлохмаченной, хотя Хюльдару она казалась исключительно идеальной. Будто прочитав мысли коллеги, Рикхард провел ладонью по волосам, и каждая прядь тут же улеглась на свое место.
– У них нет ничего общего, ни друзей, ни родственников; они никак не связаны через работу. Такое впечатление, что в Исландии невозможно найти двух других человек, настолько не связанных между собой. Они в разном возрасте, не родственники, никогда не посещали одну школу, никогда не были соседями и никогда не делали покупок в одном и том же магазине. Даже поразительно!
Рикхард решительным движением протянул Хюльдару листки с отчетом. Эртла, работавшая с ним в паре над проработкой этих данных, остановилась поодаль, прислонясь к дверному косяку.
Она смягчилась по отношению к Хюльдару после того, как тот позвонил ей вчера вечером и попросил съездить с ним домой к Фрейе. Эртла согласилась с радостью, хотя к тому времени находилась уже где-то в пригороде, – видимо, считала, что это сравнивает счет в их нелепом с Рикхардом соревновании.
Правда, с Фрейей она вела себя нагло и бесцеремонно, но чего он ожидал? Что они упадут друг дружке в объятия и станут лучшими подругами? Уж слишком разными они были. Хюльдар был рад хотя бы тому, что Эртла не догадалась о настоящей причине, почему он уже во второй раз использовал ее в качестве щита при встречах с Фрейей. Хотя щит, может, не совсем подходящее слово – она не то чтобы защищала его от Фрейиных подковырок; ее присутствие просто исключало их.
Хюльдар пробежался по отчету сопоставления жертв. Все возможные совпадения между ними в конечном итоге вели в тупик.
– То есть вообще никакой связи? Даже непрямой?
Хюльдар был расстроен тем, что ничего не нашлось, но при том понимал, какую огромную и кропотливую работу провели его сотрудники. Помимо прочего, им пришлось опросить массу людей; в основном, конечно, по телефону, но такого рода опросы вскоре после смерти – не самое легкое дело. Хюльдар был почти уверен, что опросами занимался в основном Рикхард. Он особенно хорошо справлялся с делами, требовавшими эмоционального напряжения, никогда не изменяя присущей ему механической манере общения, хотя иногда это могло выглядеть холодновато.
– Но в любом случае хорошая работа, молодцы.
– Спасибо.
На лице Рикхарда блеснула редкая улыбка. Хюльдар не помнил, чтобы тот улыбался так искренне с тех пор, как развелся, и решил про себя хвалить его почаще. По крайней мере, когда он этого заслуживал. Но улыбка исчезла так же внезапно, как и появилась, и Хюльдар уже не был уверен, была ли она вообще.
– Плохо, что ничего не нашли… – Рикхард выглядел расстроенным.
– Кроме того, что они не связаны, – теперь мы это знаем.
Эртла сменила положение тела, чтобы не нагружать левое плечо, которое она повредила при одном задержании. Ей тогда даже пришлось взять двухнедельный отпуск по болезни. Никогда ни один полицейский не был так возмущен тем, что его отправили на больничный; ей будто было стыдно за непрочность собственного тела. Как результат, никто не осмелился спросить ее о самочувствии после возвращения на работу. Хюльдар не был исключением; более того, у него это вообще вылетело из головы.
Он сделал вид, что не заметил, как Эртла слегка поморщилась от боли, просто продолжал слушать ее как ни в чем не бывало.
– Ты хочешь, чтобы мы занялись чем-то другим или продолжали копать дальше? Возможно, мы пропустили какую-нибудь связь между ними.
Хюльдар помолчал, раздумывая. Маловероятно, что дальнейшее расследование сможет выявить что-нибудь новое, поэтому разумнее потратить их энергию на что-то другое.
– Нет, копать не надо. Думаю, лучше подождать с этим, пока мы не сможем сравнить движение на их кредитках и тому подобное. Мы еще не получили всю банковскую информацию по Аустрос. Так что пока отложим это.
– А что нам тогда делать?
Рикхард выпрямился. Его армейские манеры действовали Хюльдару на нервы, особенно сейчас, когда он стал его начальником.
– Я как раз обновляю список тех, кого нужно опросить. Когда он будет готов, надо будет многое сделать. Как показал ваш анализ, женщин мало что объединяет, и, следовательно, общих свидетелей по убийствам нет. Похоже, они связаны только через убийцу. Так что, по всей видимости, предстоит много сверхурочной работы.
Эртла улыбнулась. Рикхард, похоже, тоже обрадовался, хотя по нему это было почти незаметно. Что ни говори, но эти двое всегда были готовы пахать, и толщина конверта с зарплатой на это не влияла.
– Правда, мне еще нужно получить одобрение Эгиля на сверхурочные.
Хюльдару не особо хотелось обсуждать этот вопрос с шефом. Эгиль, похоже, был единственным, кого аврал в отделении никак не трогал. Вместо того чтобы внести свою лепту в расследование, он затеял инвентаризацию, погрузившись в перепись оборудования и проверку, использовалось ли оно правильно и по назначению. Такие вещи его раньше никогда не заботили – он просто постоянно покупал новое оборудование на замену еще не успевшему состариться старому, – но, видимо, как раз этим сейчас заинтересовался Государственный аудит. Если это так, то Эгиль наверняка застрессовал по поводу того, что тратил деньги на оснащение и без того прекрасно оснащенного отделения, и Хюльдар боялся, что, при подаче заявки на повышение сверхурочной квоты, Эгиль может насесть на него с вопросами о регистрации и аренде задействованного в расследовании оборудования.
Зато, пока шеф разыскивал завалившуюся куда-то устаревшую аппаратуру для прослушки, тринадцать пар защитной обуви, два противоударных щита или раздумывал над калибровкой дальномеров, он не лез в расследование. После своей инвентаризации может собрать в кучу все новокупленные им «Айпэды» и спрятать их от Госаудита.
– Кто из вас готов съездить со мной в Дом ребенка? Мы хотим предпринять еще одну попытку опросить Маргрет.
Часы показывали, что ему пора выезжать. Хюльдару не хотелось опаздывать, особенно еще и потому, что он использовал Дом ребенка как повод не присутствовать на вскрытии Аустрос.
Судмедэксперт воспринял это исключительно хорошо, не стал читать нотации и воздержался от унизительных комментариев. Вместо этого просто пообещал Хюльдару очень подробный отчет. Но даже при мысли об отчете по коже следователя поползли мурашки. Когда с головы женщины был удален скотч, выяснилось, что из ее горла торчат щипцы для завивки волос. Хюльдар мог только вообразить, какие увечья это ей нанесло.
