– Я не знаю. – Маргрет выглядела растерянной, она принялась тихонько раскачиваться на диванчике взад и вперед, избегая смотреть на Фрейю. – У него была блестящая голова. Я это помню. – Наконец взглянув на Фрейю, она добавила полувопросительным тоном: – У него не было ушей.
Эртла раздраженно выдохнула – к счастью, не очень громко. Хюльдар почувствовал, как в нем снова поднимается волна злости; он лишь надеялся, что этот вздох не долетел до Фрейи. Ему хотелось послать Эртле уничтожающий взгляд, но он передумал: это ни к чему не привело бы, кроме задержки интервью. Вместо этого наклонился к микрофону:
– Спроси, был ли человек, которого она видела во дворе дома, таким же, без ушей.
Фрейя за стеклом положила ногу на ногу и кивнула так легко, что Хюльдар едва заметил это.
– Маргрет, а помнишь твой рисунок, который мы рассматривали здесь в прошлый раз? Тот человек, которого ты нарисовала, он был такой же, как тот, которого ты видела дома ночью? Тоже с большой черной головой и без ушей?
Маргрет, казалось, раздумывала – сидела, накручивая на палец рыжую прядь.
– Да. Наверное, да. Но я не знаю. Он был в капюшоне.
– В капюшоне? А может, он был в балаклаве?
– Балаклаве? А что это?
Фрейя улыбнулась:
– Это такая вязаная шапка, длинная, от макушки до самой шеи, с большим отверстием для лица или с небольшими отверстиями для глаз, носа и рта. Иногда для носа нет отверстия. Если увидеть кого-то в такой шапке в темноте, то можно подумать, что у него такая голова: черная и без ушей.
– А разве в этой балаклаве не бывает отверстий для ушей?
– Нет, насколько я знаю, не бывает.
– Но все равно у него не было такой шапки. Он был в капюшоне. Капюшоне от куртки.
– А тот человек, которого ты видела ночью дома, он тоже был в капюшоне от куртки?
– Нет, – ответила Маргрет, не задумавшись ни на минуту.
– Может, в балаклаве?
– Нет. – Ответ снова последовал без промедления.
– Хорошо.
Фрейя скосила взгляд в сторону смотрового стекла, и Хюльдар понял, что она ожидала подсказки для следующего вопроса.
– Спроси ее о поездке на заправку.
– Маргрет, а ты помнишь, когда вы были на заправке в четверг?
Вопрос о заправке, похоже, не вызвал у девочки никаких ассоциаций, и она просто молча потрясла головой.
– Скажи ей, что ее мать купила там для нее и братьев мороженое на палочках. Может, это поможет ей вспомнить.
– Ваша мама там купила вам мороженое.
Маргрет закивала:
– А! Помню! Стефаун и Баурд дрались из-за Человека-паука.
– Понятно… – Фрейя улыбнулась.
Эта улыбка неожиданно напомнила Хюльдару выражение ее лица после их близости в ту роковую ночь, и он поспешно откашлялся в согнутый локоть в надежде избавиться от неуместного воспоминания. Вот же придурок!
Ему снова удалось сосредоточиться на интервью, как только Фрейя перестала улыбаться и продолжила:
– А кто был в машине, когда вы поехали на заправку?
Маргрет насупилась:
– Я же говорила тебе: я, Стефаун и Баурд. И мама.
– И больше никого?
– Нет, тогда бы я сказала.
– Конечно, сказала бы.
– Спроси, кто заправлял машину, – вмешался Хюльдар.
– А ты помнишь, кто заправлял в машину бензин?
– Не я.
– Конечно, не ты. Я и не думала, что ты заправляла машину, и, наверное, это не был Стефаун или Баурд.
Маргрет хмыкнула, словно маленькая старушка.
– Они не могли; они слишком маленькие и ничего не умеют.
– А кто же тогда это сделал?
– Какой-то заправщик.
– Заправщик? Он был в форменной одежде заправки?
– Нет, он был просто в одежде. Не в форменной. Я не знаю, как это – в форменной одежде…
– Это специальная одежда такого же цвета, как и сама заправка. И с эмблемой здесь. – Фрейя легонько похлопала себя по левой груди, и Хюльдару стоило немалых усилий, чтобы по новой не выпасть из реальности. – Был он в такой одежде?
– Нет, он был в простой одежде. В куртке и брюках. И в перчатках. – Маргрет, вдруг посерьезнев, бросила быстрый взгляд на Фрейю. – Не в балаклаве, просто в капюшоне. Как человек во дворе.
– Спроси ее, что она думает: это один и тот же мужчина?
Фрейя покачала головой, медленно поворачивая ее из стороны в сторону. Силья объяснила:
– Этого делать нельзя. Если она спросит, Маргрет может начать казаться, что так и есть. Если это произойдет, будет очень трудно изменить ее убеждение, даже если оно будет неверным.
Хюльдар снова наклонился к микрофону:
– Не спрашивай об этом; просто спроси, видела ли она его лицо или, может, слышала, что он говорил. И еще: вошел ли он в здание заправки после того, как заправил машину? – Повернувшись к Силье, Хюльдар объяснил: – Тогда мы сможем найти его на записи камеры наблюдения внутри помещения.
– Маргрет, а ты видела лицо этого заправщика?
– Нет, он был в капюшоне. Я же говорила тебе!
– А что именно он делал? Ты помнишь?
Девочка с силой наморщила нос, из-за чего он, видимо, зачесался, и она принялась усердно тереть его ладошкой.
– Он пришел, когда мама вышла из машины, и забрал у нее ключи. Потом открыл маленькую дверцу на машине и вставил туда бензиновую штуку. Я не видела, как он это делал, просто слышала. Но не очень хорошо, потому что мне надо было успокаивать Стефауна и Баурда. Я отобрала у них Человека-паука.
– Какая ты молодец, ты помнишь все очень хорошо… А что было потом?
– Когда он заправил, то подошел, открыл машину и положил ключи на мамино сиденье. А потом ушел.
– И ты не видела его лица, когда он открыл дверь и положил ключи?
– Нет, он был в капюшоне. Я тебе уже говорила! И я сидела сзади, вместе со Стефауном и Баурдом; я не могу сидеть впереди, пока мне не исполнится десять лет. Или двенадцать, я точно не помню.
– Если хочешь, мы можем узнать это вместе. После того как закончим здесь. – Фрейя поправила волосы. – А куда он потом пошел? После того как закрыл дверь в машину?
– Просто ушел.
– В магазин на заправке?
– Нет. Просто ушел.
– Ты видела, куда он пошел? Или в какую сторону?
– Нет, Стефаун схватил у меня Человека-паука, мне нужно было отобрать его снова.
– Ну и ладно, человек не может видеть всё-всё. – Фрейя потянулась к стоявшему на столике кувшину с водой и наполнила стакан. – Хочешь воды?
