Рут безропотно сносит упрек в том, что она – не мужчина. В конце концов, отчим прав.
4
Джошуа Редман по прозвищу Малыш
– Отец знает, что ты здесь?
– Конечно, сэр! Он меня и прислал!
У Джоша отвисает челюсть.
– Городу нужна защита, – паренек спешит объясниться. – Так сказал мне отец! Пора тебе становиться мужчиной, сказал он! МакИнтайры никогда не пасли задних!
– Так и сказал?
Кажется, честный лавочник сошел с ума.
– Да, сэр! Будьте уверены, я не подведу!
Слова вылетают изо рта МакИнтайра-младшего, как пули из пулемета Гатлинга. Наконец мальчишка умолкает: в магазине закончились патроны.
– Ты славный парень, Освальд. Итак, ты желаешь поступить добровольцем в городской отряд самообороны?
– Да, сэр!
– И семья не против?
– Нет, сэр!
Шорох пера по бумаге смолкает. Мистер Даутфайр не спешит вносить Освальда в список добровольцев. Он прав. Как бы отказать мальчишке, чтоб не обидеть его насмерть и не поссориться с его идиотом-папашей?
– Ты обязуешься выполнять приказы шерифа, его заместителя и помощников?
– Да, сэр!
– У тебя есть оружие?
– Конечно, сэр! И оно в полном порядке! Показать, сэр?
На поясе у Освальда висит монстр со стволом длинней центральной железной дороги. Монстр заметно перекашивает владельца на правый бок.
– Не надо, я вижу. Лошадь есть?
– Отец дает мне Чемпиона, сэр! Буду в полдень, верхом и при оружии!
– Я просто счастлив. Славный денек выдался, не правда ли? А скажи мне, Освальд, что ты станешь делать, если нападут индейцы? Бандиты? Кто угодно?
– Я буду стрелять в них, сэр! Как только они объявятся…
– Вот этого я и опасаюсь. Что ты мне только что обещал?
– Что, сэр?
Мальчишка сбит с толку.
– Кто согласился выполнять приказы шерифа, его заместителя и помощников?
– Я, сэр! Именно так, сэр!
– И вот уже ты собрался стрелять без приказа. Как только они, значит, объявятся. Знаешь, что бывает, когда начинают палить без приказа? Когда кому заблагорассудится? Народ, прячься, МакИнтайр-младший вышел на тропу войны!
– Я не попаду в своих! – глаза мальчишки вспыхивают азартом. – Я умею стрелять, сэр! Я вам покажу!
Он выдергивает из кобуры тяжеленный «Кольт-Драгун». Капсюльный раритет тридцатилетней давности едва не выворачивается из руки мальчика, словно норовистая рыбина. Солнце в небе превращается в люстру. Ослепительное пламя газовых рожков сплетается в огненный клубок. Вот-вот треснет раскаленное стекло, брызнет острыми осколками – и следом ударит волна испепеляющего жа́ра.
Время липнет к зубам. Время – тянучка из лавки китайца Ли.
Ствол «Драгуна» поднимается медленно, как в липком ночном кошмаре. Видна каждая царапина на раме, каждый отблеск свинца в гнездах барабана. Мальчишка не соврал: револьвер в полном порядке. Вычищен, смазан, заряжен.
Готов к действию.
«Он же мне в лоб целит! Прямо в лоб! Малолетний придурок…»
Освальд перехватывает револьвер обеими руками. Прочно упирается ногами в землю, ловя равновесие. Большой палец ложится на курок, отводит назад – и в мире что-то беззвучно лопается.
Время срывается с места в галоп.
Ствол «Драгуна» глядит в небеса. Джош и сам хотел бы знать, когда он успел перехватить руку Освальда МакИнтайра, вздумавшего сделаться мужчиной прямо сейчас.
– Сдурел, болван?!
В лицо мальчишке брызжет горячая слюна:
– Застрелить меня вздумал?!
Освальд белеет. Джош запоздало обнаруживает: его собственный левый «ремингтон» приставлен к голове МакИнтайра-младшего. Курок взведен, указательный палец замер на спуске, уже выбрав слабину.
«Вот дерьмо! Я едва не разнес ему башку!»
Убрать палец со спуска трудней, чем встать с похмелья. Палец упирается, палец хочет давить, обретя пугающую самостоятельность.
– Сэр!
Губы мальчика трясутся:
– Я не хотел, сэр! Я бы н-н-никогда…
Своевольный палец наконец подчиняется вышестоящему начальству. Снять курок с боевого взвода уже легче. Со второй попытки «ремингтон» возвращается обратно в кобуру. Руки дрожат, но это пустяки. Главное, все живы. Все кончилось. Люстра висит, светит, не упала.
– Ха!
Кто это? Что это значит?
– И этот молокосос собрался нами командовать?!
Молокосос – это я, понимает Джош. Я, не Освальд.
Ничего не кончилось.
Майк Росс – тот еще здоровяк. Гризли, разбуженный посреди зимы, встал на задние лапы, разинул пасть: зашибу! Да, сэр, и характер соответствующий, ангельский. Можете не сомневаться. Видели бы вы Большого Майка, когда он молотом забивает костыли! С одного удара! Все строители железной дороги сбегаются поглазеть, словно к ним приехал цирк уродов Барнума и Бейли.
Шансфайтер, думает Джош, имея в виду вовсе не Росса. Подлец-шансфайтер шарахнул дуплетом из дробовика, начиненного несчастьями, проклятиями, черными полосами, черт знает чем. Всем досталось: Освальду, Майку, мне…
Кому еще?
– Тебе только детишек пугать, недомерок!
В сравнении с Майком Россом девять мужчин из десяти – недомерки. Вот он, Большой Майк, встал напротив: руки-в-боки, рукава закатаны. Ухмылка пляшет в кудлатой бороде. Джош старше Майка на два года, и что с того? Кого здесь интересует возраст?
Полсотни фунтов разницы, сэр! Это вам не комар начихал!
– Договорились, Майк. Записывайся в самооборону, будем работать в паре. Я стану детишек пугать, а ты – лупцевать. Детишкины задницы как раз по твоей части, а?
Зеваки ржут, что твои кони.
– По моей, Малыш, – верзила сплевывает в пыль. – Это ты в самое яблочко.
Слюна вязкая, коричневая, как у всех любителей жевательного табака.
– Прячешься за своей жестянкой? За звездочкой? Без нее, небось, язык бы в задницу засунул? В детишкину, а? Верно я мыслю, командир?! Хромой кобылой тебе командовать!
Язык у Майка – что твоя бритва.
«Охота кулаки почесать? – мысленно спрашивает Джош громилу. – Черт возьми, сэр, Джошуа Редман ничего не имеет против. Джошуа Редману просто необходимо спустить пар! Иначе мистер Редман как пить дать кого-нибудь пристрелит. Ты не из тех, кто быстро падает? Ну да посмотрим, чья возьмет. У мистера Редмана найдется в запасе пара сюрпризов!»
