– Не стоит преувеличивать наши заслуги, – проповедник открыл было рот, но Рут опережает его. Впрочем, можно не сомневаться, что Пастор хотел сказать то же самое. – Благодарить, между нами, следует мистера Редмана и мистера Пирса. Я имею в виду настоящих Редмана и Пирса.
Кланяются трое: миссис Ли тоже здесь.
– Без них у нас бы ничего…
– Без них, – повторяет Пастор.
Оба замолкают, отворачиваются.
На лицо преподобного наползает тень. Облако, закрывшее солнце, здесь ни при чем. Рут тоже корит себя. Хотелось бы знать, за что? Проклятое «если бы» не дает ей покоя. Выйди она на балкон чуть раньше; открой тахтону дверь; повтори с тахтоном Джошуа Редмана трюк, который провернула с тахтоном Бенджамена Пирса… Тело Джоша было моложе, крепче. Душа тоже пребывала в лучшем состоянии, чем душа Бена. Все возможно, если помахать кулаками после драки, исправить задним числом…
Если бы.
– Все наладится, мистер Ли. Теперь я спокойна за вас.
Общие слова – спасение, когда нечего сказать.
– Наладится! Обязательно!
Оптимизм – второе имя бакалейщика:
– Уже налаживается!
Залихватский визг пил. Бойкий перестук молотков. Хочется верить, что мистер Ли прав. Элмер-Крик – живучий городок, такие быстро приходят в себя.
– Счастливо оставаться, – пастор касается края шляпы. – Даст Бог, свидимся.
– Да сопутствует вам удача…
– Нам. Всем нам.
– …и счастливая звезда пусть светит вам в вышине.
– Звезда? Счастливая? Спасибо, звезда не помешает.
Кривая усмешка, к какой губы Рут привыкли с давних пор, внезапно превращается в улыбку. Надо же, удивляется мисс Шиммер. Смотри-ка, не разучилась.
Лошади идут шагом. Всадники едут бок о бок.
⁂
Признаться, Рут опасалась, что бойни не миновать, несмотря на все усилия. От салуна к конторе уже валила толпа. К Сазерлендам прибыло подкрепление: лихая семейка в полном составе плюс десяток работников с промысла. Грохотали копыта: люди Джефферсона тоже скакали на площадь. Уцелевшие МакИнтайры собрали вокруг себя отряд вооруженных сторонников – и не собирались сидеть сложа руки. Убедившись, что с их семьями все в порядке, добровольцы подтягивались отовсюду.
Кто виноват? Что делать? В кого стрелять?
Люди, они такие.
Винтовка старого китайца рявкнула как нельзя вовремя. Прикончив Джефферсона, досточтимый Ван одним выстрелом убил не двух зайцев, а с полдюжины гризли!
– Джефферсона застрелили!
– Кто?!
– Какая разница?! Туда ему и дорога!
Как ни странно, никто не пальнул в Макса Сазерленда после этих слов. Люди качались в седлах, переминались с ноги на ногу, чесали в затылках. Безумие отпускало, развеивалось дымом прогоревшего костра. Первыми двинулись прочь МакИнтайры. Убийца мертв, справедливость восторжествовала – что им здесь делать? Угольщики и нефтяники еще с минуту буравили друг друга тяжелыми взглядами, а там и потянулись в разные стороны. Враг одних и предводитель других коченел возле конторы шерифа. За кого теперь воевать? Против кого? Были счастливы и добровольцы, избавившись от необходимости отрабатывать жалование с риском поймать пулю не за понюшку табака.
Про индейцев даже не вспомнили.
– Раненых несите ко мне!
Доктор Беннинг уперся ногами в землю так крепко, как способен только пьяный в дым мужчина, уверенный в своей несокрушимой трезвости.
– Ко мне!
Напротив встал доктор Стрэтч, щеголь в котелке и атласном жилете.
Беннинг смерил соперника оценивающим взглядом:
– Не беспокойтесь, коллега! Этого добра на двоих хватит. Эй, бездельники, пошевеливайтесь! И ви́ски тащите…
– Три галлона, – поддержал Стрэтч. – Нет, пять!
Элмер-Крик захлебнулся от изумления:
– На что вам столько?
– Для дезинфекции! – рявкнули доктора.
⁂
В витрине «Универсального магазина Фостера» вместо манекенов трудятся рабочие: вставляют новое стекло. Дама и джентльмен, выточенные из дерева, стоят на улице, придирчиво наблюдая за работой. Оба пострадали от грабителей: у джентльмена пропали пиджак и левая рука, у дамы – шляпка и парик.
Дикий Запад, всякое бывает.
– Мисс Шиммер? Преподобный? Доброго вам утра!
Женщина глядит из-за забора. В заборе мелкой щепой топорщатся отметины от пуль. Чепец хозяйки сбился на затылок, на волю выбрался любопытный рыжий локон. Двор завешен свежевыстиранным бельем, которого хватило бы на полк драгун. Женщина смеется: это утро для нее и впрямь доброе.
– Уезжаете?
– Увы, – пастор разводит руками. – Всему свое время: время рождаться и время умирать, время войне и время миру.
– И время счастливого пути!
– А вам счастливо оставаться. Храни вас Господь!
В конторе шерифа помощники меняют дверь. На плотников мэр средств не выделил – пусть закон справляется сам. Что ж, закон справляется. По соседству разбирают обгорелые развалины банка. Об ограблении сообщили телеграфом в Майн-Сити, оттуда вскоре должны прибыть федеральные маршалы.
– Мисс Шиммер? Преподобный?
Балкон мэрии – наблюдательный пост властей. Мистер Киркпатрик чисто выбрит, одет с иголочки. Благоухание одеколона и аромат дорогих гаванских сигар чувствуются даже снизу.
Рут не выдерживает, чихает.
– Будьте здоровы!
– Доброе утро, сэр.
– Доброе? Добрейшее!
Пастор и Рут рады за мэра. Во всяком случае, мистер Киркпатрик понимает их молчание именно так.
– Позвольте полюбопытствовать, куда это вы?
– Уезжаем.
– Вы покидаете Элмер-Крик?! Какая досада!
Брови мэра взлетают на лоб, голос наполняется скорбью.
– К нашему великому сожалению. – Пастор сама вежливость. – Не смеем более злоупотреблять вашим гостеприимством.
– Мне слышится сарказм, ваше преподобие? Вы имеете на него полное право. Но оглянитесь! Элмер-Крик – феникс, восставший из пепла! Бросьте взор на этих усердно трудящихся людей! Узрите улыбки на их лицах! И вы сами поймете, что ваше место здесь. Преподобный! Мисс Шиммер! От всей души предлагаю вам задержаться в Элмер-Крик подольше!
Это последнее, чего Рут желает.
⁂
Когда мэр очнулся, увиденное привело его в восторг. Нет, речь шла не о руинах банка и трупах на площади. Впрочем, чего греха таить, парочка мертвецов пришлась мэру очень даже по душе – мистер Нинимби, он же Бенджамен Пирс, и Вильям Джефферсон, положивший свой вороватый глаз на нефтяной промысел, были просто подарком на день рождения.
